Выпускник (СИ) - Романович Роман

Не вежливо, нарушает все мыслимые и немыслимые правила этикета, но…

Когда я вошёл внутрь палаты, то Катя лежала на больничной койке. Над ней руками водил целитель. Второй стоял рядом и наблюдал. Катя лежала с закрытыми глазами, бледная и исхудавшая. Ей поставили капельницу, а раны перебинтовали, что говорило о неработающей регенерации.

Диагностирующие печати уже были готовы, оставалось их активировать. Сил у меня не то, чтобы много накопилось, но на диагностику хватит.

– Соколов! – шёпотом и с возмущением позвала Ольга Владимировна, которая зашла за мной следом.

– Тсс… – шикнул я на неё.

Два целителя вытаращили глаза на эту дерзость.

– Молодой человек, что вы здесь делаете? – спросил тот, кто стоял и наблюдал.

Я его проигнорировал, продолжая считывать данные. Дьявольщина какая-то…

Развернувшись, я схватил Ольгу Владимировну под локоть и вывел обратно в комнату. Князь исчез. Как и прислуга ушла. Мы остались одни.

– Это ненормально, – сказал я женщине, – Её уровень силы и способности к регенерации откатились назад. Будто она не близка к уровню высшего беса, а почти обычный человек. Тяжело раненный, во время серьезной болезни, истощенный, слабенький бес.

– Мы и сами заметили, что с её регенерацией что-то не так, – с ядовитым сарказмом ответила женщина.

– Нет, тут что-то другое… Когда я к ней вошёл, то увидел её распятую на цепях. Кто-то выкачивал из неё кровь. Это походило либо на эксперимент, либо на обряд.

Женщина прикусила губу, а я запоздало вспомнил, что говорю с матерью, чья дочь пострадала.

– Если сложить то, что я видел тогда и то, что вижу сейчас, получается, из неё выкачали силу беса. А ещё жизненную силу, что почти одно и тоже, но не совсем. Так, надо проверить…

Я вернулся и запустил ещё одну диагностику. На этот раз целители встретили меня гневными взглядами, которые я тоже проигнорировал. Вернувшись к Ольге, поделился выводами.

– Так и думал. Её организм словно на десяток лет постарел. Хотя слово старость не совсем верное слово. Энтропия более подходящее.

– Причем здесь энтропия?!

– Если я прав и из неё выкачивали насильственно жизненную силу, то это привело к накоплению другого вида энергии – разрушения. Что можно назвать эффектом энтропии. Который скопился не за десяток лет, как должен был, а за считанные минуты. Для нас это означает, что Катю ограбили и поэтому у неё нет сил восстановиться. Но ограбили не просто так, ещё и мусора накидали, сработав грязно. Поэтому её организм сейчас загажен и у него нет сил на восстановление.

– С ней работают лучшие целители.

– Да, я видел. Они пытаются лечить раны, диагностируют её, но… мне нужно пару часов наедине с ней. Целители сделали, что могли. Сейчас они льют воду в дырявое ведро.

– Соколов! Ты сейчас мою дочь дырявым ведром назвал?

– Ольга Владимировна… Не тупите.

Наши взгляды стоили друг друга. Женщина явно не в адеквате. Да и я тоже. Понимаю, что могу помочь, но чтобы не мешали, нужно уговорить людей… А ведь проще дать кому-нибудь в морду, чтобы отвалили. Но не отвалят же. Набегут гвардейцы, разбирайся потом с ними.

– Эдгард, ты хочешь, чтобы я доверила тебе дочь? – справилась женщина с гневом, но быстрее от этого соображать не стала.

– В отличие от всех ваших людей вместе взятых, вашу дочь спас именно я. Поэтому хватит терять время. Любая секунда может оказаться решающей.

Что-то в её голове сложилось и перемкнуло в нужную сторону. Ольга ворвалась в палату и потребовала, чтобы целители ушли. Те удивились, возмутились, но получили отповедь и были выдворены за дверь.

– Я останусь здесь, – сказала она мне.

– Лучше сходите за кулоном, который я ей подарил. Он поможет.

Ольга тут же исчезла и вернулась через десяток секунд, бросив на меня подозрительный взгляд.

– На грудь ей положите. Этого достаточно. Ага, так… А теперь отойдите. Я немного изменю вид палаты.

Опустив руки на плитку, я заставил её течь и плавиться, создавая нужные печати на поверхности.

* * *

Анастас прошёл в темницу для особо опасных пленников. С собой он принёс стул, который установил напротив торчащей из пола головы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Как себя чувствуешь, Томас? – спросил он у мужчины на английском.

– Русский? – прищурился тот.

Сейчас глава великого клана мало походил на себя прежнего. Сложно выглядеть изящно, когда скован, а голова покрыта следами крови и ошметками мозгов.

– Если не сложно, я бы не отказался от стакана воды.

– Разумеется, – кивнул князь.

Вскоре дверь открылась и внутрь зашёл человек со стаканом воды. Князь забрал его и лично помог Томасу Кнайту напиться.

– В гостеприимстве вам не откажешь. С кем говорю?

– Меня зовут Анастас Медведев.

– Князь, значит? И зачем же ты, князь, напал на мои земли? Твой дворец мои люди ещё не штурмуют?

– Пока не штурмуют, – спокойно ответил Анастас, – Передовой отряд, что вы отправили против нас, уничтожен. Видимо нужно время, чтобы собрать новые силы.

– Вот как…. Хорошо вы нас потрепали, признаю, – легко сказал Томас, – Но ты не ответил, князь. В чём смысл? Утешь моё любопытство, а то я себе всю голову сломал.

– Делаешь вид, что не знаешь? – в глазах Анастаса мелькнуло что-то недоброе, – Напал я не на твои земли, Кнайт. Я пришёл отомстить за похищение своих дочерей.

– Дочерей? – казалось, Томас удивился искренне, – А, Канис… Старый пёс. Методы у него всегда были далеки от чести.

– Ты знаешь Каниса. Но не знаешь причин конфликта. Так у вас дела ведутся?

– Верить или нет, это тебе решать, князь. Я не имею отношения к похищению твоих дочерей. Или ты забыл, какая у меня фамилия?

Князь не забыл. Кнайты – это рыцари. Во всех смыслах. В том числе это главные поборники чести. Выйти сражаться одному против армии – это да, они могут. Ударить подло – история не сохранила таких примеров.

Также князь знал, что репутация в данном случае ничего не значит. Сами Кнайты действительно могли не быть в курсе происходящего. В конце концов, что мешает могущественному клану создать дочернюю структуру, которая займется темной частью жизни аристократов? Это удобно. Дела делаются, а главная семья как бы и не причём.

Так что наивно думать, что Кнайты не виноваты. Они явились на поле боя, тем самым заявив о своём участие.

– Не забыл. Но твои люди напали на моих, когда мы возвращали пленниц. Что скажет общественность, когда узнает до чего опустились Кнайты?

В разных частях света по разному относились к обману и похищениям. Где-то похитить детей семьи нормальная практика и общественность лишь поаплодирует дерзкому нападению. Но острова – это можно сказать, что центр цивилизации, который был бы невозможен без существования системы договор и традиций. В мире, где есть ходоки, ударить по близким – очень легко. Никто не сможет спать спокойно, когда война опустилась до таких методов. Если отбросить эмоции в сторону, то похищением князю развязали руки. Если правильно подать информацию, то любая его агрессия будет оправдана.

А Кнайты изрядно подмочат репутацию. Не то, чтобы это их сильно заденет, но падение всегда начинается с мелочей. Может сам князь это и не сможет использовать. Но вот враги Кнайтов, которых у могущественного клана хватает, обязательно вцепятся в «информационный подарок».

– Твоё слово против нашего, князь. Хороший вопрос, что скажет общественность.

– Мы захватили вашу базу и забрали оттуда всю документацию. Также у нас несколько десятков пленников, в том числе из вашей гвардии. Ещё мы уничтожили около пяти сотен солдат, которые вы отправили против нас. Это слишком громкое дело, Томас, чтобы твой клан его легко замял.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Согласен, ситуация не очень хорошая. Но давай отбросим эти игры в сторону. Ты проявил себя, как хороший воин. Я всегда уважал тех лидеров, которые сами сражаются. Желай ты меня убить – этого разговора не случилось бы. Так давай сразу приступим к разговору. Не будем доводить до того, что глава могущественного клана обгадится под себя. Оковы у вас эффективные, но комфортном не отличаются. Так что, князь, приступим к торгу?