Невеста для Мрака (СИ) - Екатерина Оленева

Дверь то и дел открывалась, пропуская новые лица.

Охотники Ланджой скоро собрались за одним столом.

Оукмар с татуировкой во все лицо и бугрящимися под безрукавкой мышцами; Делрой — невысокого роста, с резкими, невыразительными чертами и злыми глазами юноша; Джейманн — лукавый молодой человек лет двадцати пяти, с орлиным носом и бархатными карими глазами, от которого за версты и лиги несло бабским угодником. Не приглянувшийся мне с первого взгляда надменный красавец-блондин, одетый броско и щеголевато, при более близком рассмотрении оказался старше, чем я подумала сначала. Он звался Кассли и не переставал разбрасывать вокруг высокомерные, брезгливые взгляды. Судя по тому, как держались с ним остальные, симпатии у них он тоже не вызывал. Таббар — здоровенный, заросший до глаз бородой детина, глыбообразные плечи и узловатые руки которого свидетельствовали о дюжей силе.

Самого броского человека в этой компании звали Кентаром. Могучее телосложение выделяло Кентара даже на фоне Оукмара и Таббара, которых назвать коротышками язык не поворачивался. Безобразный шрам, если так можно назвать багрово-коричневый рубец, протянувшийся от уха до подбородка, придавал мужчине свирепый, ужасающий вид.

Единственную женщину в этой компании звали Меллина, товарищи по оружию сокращали её до простого Мэл. Мысль о том, что она было чей-то возлюбленной, отпадала сразу, слишком уж мужеподобной была эта дама-воительница. Высокая, под шесть футов четыре дюйма, широкоплечая, с крупными чертами лица, мясистым носом, ярко выраженным носогубным треугольником и землянистой кожей, она не то, что не тянула на красавицу, а была откровенно дурна собой как женщина. Зато воином, судя по одежде, походке и манере носить оружие, была отличным.

Мел была молчалива и ела за двоих.

Судя по взглядам, моя персона не вызывала у людей Ланджой доверия.

Больше всего мне не понравились взгляды Джейманна. В нём сверкал огонёк мужского интереса. Если с этим парнем не держать ухо востро, у нас могут быть неприятности.

Охотники ели от души, а мне, признаться, пища не особенно лезла в горло.

За исключением Кассли и Ланджоя, будущие товарищи поглощали пищу с незатейливой жадностью простонародья. Особенно производила впечатление манера Таббара вытирать жирные от мяса пальцы об окладистую бороду. Просто блеск!

— Выдвигаемся завтра с восходом солнца, — заявил Ланджой.

— Ты говорил, что сегодня на закате? — подала голос Мел.

— Завтра, — отрезал сероглазый.

Я была с ним солидарна.

Во-первых, если только охотники не собиралась травить нечисть на большом тракте, передвигаться под солнечными лучами безопаснее и практичнее с любой точки зрения. Во-вторых, ночевка под надёжным кровом давала возможность дополнительного отдыха, а за день можно покрыть большее расстояние, чем при неровном свете луны. А в-третьих, что самое важное, пока мы в Афьоре у меня остаётся шанс быть пойманной.

Чем больше я взирала на окружающую меня компанию, тем больше такая перспектива вдохновляла.

— Едем в сторону Корса, в Щэрское ущелье. Местные жители жалуются на нападения волкодлаков.

— Есть шансы на то, что это действительно так? — сузил глаза Кассли, тряхнув тщательно завитыми в локоны кудрями.

— Приедем на место, разберёмся.

— А ты, малышка, волкодлаков не боишься? — подмигнул мне Джейманн.

— Нет.

— А ты их видела? — хрипло хмыкнул Таббар. — Хоть разочек? Не на картинке?

— Нет.

— Вот потому-то и не боишься, — заржал Оукмар.

— Жуткие твари, — аккуратно вытер губы салфеткой Кассли. Где он её взял — ума не приложу. С собой, может, носил? — Когда Джейманн увидел первого в своей жизни волкодлака, он обделался. Так, парень?

Тонкогубые рот Джеймана расплылся в лукавой усмешке:

— Так я ж тогда совсем желторотый был! А тут такая громадина, фута три в холке, не ниже. А пасть — во! — развел он руками. — И прёт на тебя, клацая вот такими зубищами!

— Верно-верно, — со знанием дела закивали Оукмар с Таббаром.

— Если бы не Кентар, тут бы мне и крышка, — закинул Джейманн в рот новый кусок говядины, смачно заливая его пивом.

Кентар, подняв голову, хмуро поглядел на болтуна. Впрочем, с его-то рожей, как не взгляни, все хмуро покажется.

— А знаешь, малышка, как нужно убивать волкодлака?

Сомневаюсь, что этим парням подошёл бы мой способ.

— Как получится, — сказала я вслух.

— Любую нечисть убивает огонь, — делились со мной опытом. — Но на ходу спалить такую громадину, поди, попробуй. Поэтому нужно успеть отрубить ей голову до того, как она откусит твою. А скорость у волкодлаков, скажу я тебе…

— И реакция отменная, — кивнул Ланджой.

— Можно просто лапу отрубить, — со знанием дела заявил Таббар. — Эти твари без лап куда медленнее бегают.

Какое интересное наблюдение!

Они несли этот бредовый вздор и дальше. Крутые парни, кто бы сомневался?

Крутые, смелые, отчаянные неудачники. Потому что «удачники» не бродят по долинам и по взгорьям в поисках приключений и вечно недостающих на выпивку денег.

Я вежливо делала вид, что слушаю.

После ужина Джейманн по настоянию Ланджоя привел для меня коня. Ничем особенно кляча не выделялась — ни чистотой кровей, ни гибкой шеей, ни тонкими, как лоза, ногами. Обычная среднестатистическая лошадь. Сама бы я ни за что такую не позарилась, но выбирать не приходилось. Капризничать глупо. Я больше не Чеаррэ, а для Сирэнно и так хорошо.

Остаток дня прошёл без приключений. Никто за мной не явился.

Нам с Мел выделили одну комнату на двоих. Впрочем, комната — это слишком громкое название для лачуги в несколько локтей. Жаловаться, однако, не приходилось. Мужчины вообще спали внизу, вповалку, вместе с другими посетителями утлой таверны.

Струганные доски, на которых пришлось коротать ночь, напомнили мне годы детства. С закатом солнца температура в комнате стремительно падала, куцее одеяло не грело. В довершение праздника, в ничем незанавешенное окно ярко вливался лунный свет. Да ещё и соседка храпела так, что убить её за это было не грех.

Я ворочалась с боку на бок, изводя себя мыслями и нежизнерадостными умозаключениями.

Если меня не схватят с ближайшее время, короны Фиара мне точно не видать, как своих ушей. Даже Дик*Кар*Стал побрезгует жениться на девке, ночующей в компании гренадёров и гоняющейся за всякой шушорой.

Такова натура человеческая, то, что ещё недавно казалось мне совершенно ненужным и крайне нежелательным, отсюда, из засиженного клопами сарая, выглядело вполне так нечего себе.

Одно дело покапризничать и временно тут перекантоваться. Другое — застрять навсегда.