Лили. Ведьмина внучка (СИ) - Ланг Анна

— Любовь…. - лениво протянула Фредерика, — а что такое любовь? Скажи мне вот ещё что, маленькая порядочная Лизхен, были ли у тебя мужчины? Успели ли гвардейцы сделать тебя женщиной?

По покрасневшему взгляду девушки Фредерика все поняла.

— Скоро твой будущий муж… или господин покажет тебе, что такое любовь. Сладких сказочек не бывает, глупая Лизхен. Любовь — это власть, а власть опьяняет, ты можешь делать все, что тебе угодно.

***

Он передергивался от отвращения, читая эти страницы дневника. О вилле Висбеков действительно ходили ужасающие слухи, которые вызывали приступы омерзения даже у самых бывалых вояк. И от того, что на вилле, полной кошмаров, мук и похоти, жила юная девушка с чистым сердцем, становилось ещё горше.

И ему становилось все страшнее и страшнее за Лили.

Глава 27

— Я хочу уйти от тебя! Ты чудовище, и даже чудовища более милосердны!

— Уйти, моя птичка, — порочная улыбка матери вселяла в Лили чувство страха. Фредерика достала из секретера документы Лили и разорвала их на мелкие кусочки.

— Клетка захлопнулась, моя дорогая. И только посмей меня ослушаться, живо встанешь к позорному столбу, и я напою тебя раскаленной касторкой.

Фредерика по-королевски выплыла из комнаты. В дверь просочилась Мария. Экономка расстегнула ворот глухого платья, и Лили увидела шрамы и следы ожогов.

— Прости меня, Лили, мне надо было сразу предупредить тебя, что твоя мать скрывает гораздо больше, чем может показаться. Я понадеялась, что в ней осталось что-то человеческое, и взыграет родная кровь.

Завтра тебе обязательно надо быть самой красивой.

***

Вечером следующего дня Мария принесла Лили платье. Волосы Лили, которые так и не отросли, уложили в модный волнистый боб, а наряд радовал скромным декольте и нежным цветом пепла розы.

— Ты готова, Лизхен? — за Лили в комнату пришла мать.

Лили представили немолодому отечному мужчине с водянистыми глазами. Собеседник постоянно утирал пот, угодливо поддакивал Фредерике и Бернарду, и вслушивался в зажигательную музыку, явно чего-то ожидая. В зале сладко-противно пахло каким-то дымом.

Лили осматривалась по сторонам, надеясь ускользнуть, и тут кто-то тихонько тронул ее за плечо. Мария. Женщина сунула девушке расшитый фальшивыми бриллиантиками ридикюль, порывисто обняла и прошептала.

— Здесь каннкарта моей погибшей девочки. Ее тоже звали Лили. И немного денег. Николас отвезёт тебя в город.

— Я не знаю, как тебя отблагодарить, Мария, — растроганно пробормотала Лили.

— Просто выживи.

У Лили в очередной раз начиналась новая жизнь.

Глава 28

Николас вывез Лили в отдаленный квартал.

— Здесь редко бомбят, здесь много фабрик и доходных домов. Берегись чернорубашечников, малышка.

Шофер крепко обнял Лили, а девушка постаралась не расплакаться. Черный лакированный автомобиль отправился назад, на виллу, а Лили поежилась от ночного холода.

В эту пору гвардия в черных рубашках, делающая обход, с легкостью могла наподдавать редким прохожим, дерзнувшим нарушить комендантский час. А если уж попадался противник режима кенига или грязнокровка, то несчастному вообще сильно доставалось.

Лили решила направиться к центральной улице. Девушка старалась не думать о том, что ее ждёт дальше, и где она окажется.

Лили шла по выщербленной мостовой, фонари почти не горели, за мостом шумела река. Вдруг Лили заметила какой-то кусок ткани, который на поверку оказался самодельным ридикюлем, сшитым из обрезков ткани. В сумочке лежали документы на имя Сильвии Таттенбах, и деньги, много денег, неприличное количество рейхсмарок. Казалось бы, судьба предлагает Лили решение — можно снять фешенебельный отель, и с этой суммой попробовать выехать в ту же Швейцарию. Но у Лили и мыслей не было присвоить себе чужое.

Поэтому путь определился — в отделение полиции порядка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Полицейский в черной рубашке скромно дремал на посту.

— Тебе чего? — буркнул служитель порядка. — Таак, нарушаем, комендантский час! Пройдёмте-ка в каталажку, кенигсфройляйн, посидите ночь, подумаете.

— Господин полицейский, понимаете, я страдаю лунатизмом, — Лили мысленно укорила себя за то, что не придумала отговорки получше, — так вот, я служу гувернанткой у фрау Таттенбах, представляете, иду себе, иду, и вижу знакомый ридикюль, а это сумочка фрау!

— Воруем, значит? Завтра вызовем фрау Таттенбах в отделение, послушаем, что она скажет. Гувернантка, страдающая лунатизмом! Не смеши мои штиблеты! Ты просто воровка!

Полицейский замкнул решетчатую дверь на замок. Лили грустно усмехнулась и свернулась клубочком на тюремной койке. По крайней мере, хотя бы на эту ночь у нее была крыша над головой.

Глава 29

— Эй, воровка, просыпайся! — вчерашний полицейский растолкал Лили, забывшуюся тяжёлым сном.

Пришедшая фрау с интересом рассматривала Лили из-за решетки. Немолодую женщину трудно было назвать старушкой — благородные черты лица, аккуратный пучок, шляпка с вуалеткой, скромное тёмно-синее платье в горошек, аккуратные туфли на пробковой подошве, и самое главное, женщина ласково смотрела на Лили, что-то поняв по выражению лица девушки.

— Да, милок, да, это моя гувернантка… — фрау Таттенбах замялась.

— Лили, — подсказала Лили.

— Да, да, — торопливо закивала женщина, — совсем скорбна умом стала, — вон, ридикюль потеряла, если бы не моя гувернантка!

— Вы друг друга стоите, — заржал полицейский, — одна страдает склерозом, вторая гуляет по ночам! Запирали бы Вы Вашу помощницу, что ли!

— Так и поступлю, — фрау Таттенбах неодобрительно поджала губы. — Выпускайте нас, молодой человек.

— Проваливайте, — буркнул полицейский, — в следующий раз слуплю штраф, с обоих.

***

Лили протянула ридикюль фрау Таттенбах.

— Пересчитайте, пожалуйста.

— Я тебе верю, ангел мой, верю, знала бы ты, скольких людей ты спасла!

— И, — пожилая дама лукаво поглядела на Лили, — я буду рада предложить тебе приют.

— А я с радостью воспользуюсь Вашим предложением, — улыбнулась Лили.

***

— Зови меня Сильвия, — разрешила фрау Таттенбах, — раз уж ридикюль волшебным образом оказался в твоих ручках, употребим его содержимое во благо.

У лоточника Сильвия купила две шкворчащие сосиски с куском хлеба. Незамысловатая уличная еда показалась Лили настоящей амброзией.

— Надеюсь, ты простишь мой плебейский вкус, — пробормотала фрау, впиваясь в сочный бутерброд.

Лили согласно кивнула. Вместе с Сильвией они прошли мимо зазывно кричащих лоточников, продававших кукурузу, креветки, бычьи потроха, лягушек и осьминогов. Самыми аппетитными оказались именно сосиски, купленные у дородной уличной торговки.

Первыми женщины навестили доктора Хольца. Сильвия громко попросила капли датского короля, а потом, велев Лили постоять у двери приемного покоя, воровато передала эскулапу деньги.

Глава 30

Распрощавшись с доктором, Сильвия коротко пояснила Лили:

— Это за аборт Моники. Знаешь, детка, война меняет людей. Когда паек скуден, постоянно хочется есть, кто-то идёт на сделку с совестью. У Моники кавалер — известный чернорубашечник, он с лёгкостью выписывает оплеухи и морит людей касторкой. Глупышка думала, что за влиятельным мужчиной она будет как за каменной стеной, но нет. Мерзавец отправил Монику к деревенской повитухе. Я еле уговорила доктора не доносить на дурочку.

Сильвия рассказывала Лили об обитательницах ее дома, а сама, тем временем, договорилась на рынке о покупке вязанки дров, и мешка угля. Лили не спрашивала о происхождении рейхсмарок, она чувствовала себя уютно и спокойно рядом с фрау Таттенбах, а та, в свою очередь, не донимала Лили лишними вопросами.