Осколки сердец - Дмитрий Распопов

Развернувшись, он пошёл в сторону показанную воинами, мы пошли следом.

Я никогда ещё в жизни не видел своими глазами трансформацию Серебряный Туман, когда мы подошли к границе деревни я увидел, что же она собой представляет. На встречу нам плыли четыре серебряных облака, причём двигались с очень большой скоростью, и не успели мы сделать пары шагов, как они оказались перед нами.

Остановившись перед нами, одно из облаков начало превращаться в моего отца. Да, подумал я мне казалось, что я такой умный, раз отец так легко согласился дать мне выходной, и даже не подумал, что он может отправиться по моим следам. Что будет дальше, я даже боялся представить, по этому попытался спрятаться за спину Старейшины.

— Приветствую тебя, Повелитель, — просто сказал Старейшина, когда обратная трансформация моего отца закончилась, и он подошёл ближе к нам.

— Привет Ал'гиел, — так же просто сказал мой отец.

От удивления я потерял дар речи, «Они что? Знакомы?» — подумал я, раз здороваются как давние знакомые.

После этих слов начали обратную трансформацию остальные три Серебряных Тумана, ими оказались Зира, Мастер по оружию и Тарн (его лучший ученик). После окончания трансформации они так же вежливо поздоровались со Старейшиной.

За спиной отца я увидел его меч, в руках остальных тоже было оружие. Вализир держал, конечно, своё знаменитое копьё, которое сейчас, вблизи Старейшины вдруг начало переливаться рунами.

— Извините, нас за переполох, — вежливо сказал мой отец, — но мне было не понятно, что может делать в Лесу мой сын на протяжении целых двух дней, причём на прямой вопрос он предпочитает врать, а не отвечать своему Повелителю.

После его слов я почувствовал, как спина покрывается испариной, и я холодею, вот и награда мне за то, что недооцениваю отца.

— Может, пройдём в дом, — предложил Старейшина, — мы обедали с Каином.

— Я хотел бы получить объяснения сейчас и не затягивать это дело, — твёрдо сказал отец и посмотрел на меня. Под его взглядом мне стало ещё неуютней и в горле пересохло, я не мог сказать ни слова.

Тут неожиданно вперёд вышла Ал'лилель и начала рассказывать обо всем: как пошла в лес, как собирала травы, как провалилась, как я вытащил её, о чем я просил у Старейшины и почему я сегодня здесь. Она быстро и горячо всё рассказывала, стараясь убедить Повелителя, что произошедшее, только её вина, а я проявил благородство и спас её, и что если и наказывать кого, то её, а не меня. Закончив, объясняться, она начала умоляюще смотреть на своего отца, что бы он помог ей, убедить Повелителя не наказывать меня. Но тот, лишь покачал головой, словно говоря ей, что вмешиваться в дела Повелителя напрасная трата времени.

— Если он пришёл как гость, — внезапно сказал Вализир, — почему он в таком виде?

Старейшина махнул рукой и подбежавшему эльфу сказал:

— Приведи сюда Эн'рила.

Когда Эн'рил подошёл, то не был уже так самоуверен как прошлый раз, когда его привели к нам. Старейшина попросил его рассказать вчерашнее своё распоряжение и как он выполнил его сегодня.

Под взглядами четырёх старших вампиров, тот отвечал быстро, и было видно, что он хочет как можно скорее уйти отсюда. Поэтому, не затягивая, он объяснил всё: что ненавидит вампиров, и хотел проучить этого выскочку, кивнув на меня, и по этому не пошёл встречать меня сегодня, понадеявшись, что я испугаюсь идти один и не прейду сегодня в деревню.

— Что мой сын потребовал у тебя, за своё оскорбление? — спросил мой отец после рассказа эльфа.

— Ещё одну встречу с моей дочерью, — сказал Старейшина. — Я уже пообещал ему — продолжил он, видя вопросительный взгляд отца.

— Слово Старейшины священно, — сказал отец. — Но у меня будет к тебе просьба как Главы Рода Серебряных Туманов, к Главе этой деревни.

— Всё что пожелает Повелитель, — вежливо ответил Ал'гиел.

— Я не потерплю более, чтобы вампиры моего рода ходили в эльфийские деревни, — спокойно продолжил отец, — со своей стороны пообещай мне, что никто из вампиров моего рода не пересечёт границы вокруг твоей деревни.

— Обещаю, — ответил Старейшина. — Но отец, — начала было Ал'лилель.

— Замолчи дочь, — грубо прервал её Старейшина, и Ал'лилель замолчала, но глаза у неё наполнились слезами.

— Мы уходим Каин, — сказал отец и, повернувшись, зашагал в сторону дома.

Я посмотрел, на Старейшину, на спину отца, потом на Ал'лилель и сказал:

— Встреть меня, пожалуйста, завтра утром у границы Леса.

— Хорошо, — ответила она и заплакала.

Увидев её слёзы, я не смог дольше там оставаться и повернувшись, стал догонять отца.

Глава 4. Ал'лилель

Я уткнулась в спину отца и плакала:

— Ну почему отец, почему ты ничего им не сказал? Они его накажут, и мы никогда больше не встретимся с ним, — слезы душили меня и все слова давались мне с трудом.

— Ты теперь и так никогда больше с ним не встретишься, дочь, — сказал Старейшина, — я дал слово.

— Ну почему, отец, почему? — слова отца обожгли меня не хуже ледяной воды.

— Потому, что они вампиры, потому что если Повелитель вампиров просит что-то, нужно это делать, иначе он может заставить это сделать, — произнес отец. — У нас нет эльфов для новой войны, Род потерял слишком многих в той войне, ещё одной мы не переживём.

Слова отца ударили меня не хуже сорвавшейся с пальцев тетивы лука, и я не смогла больше сдерживаться, побежала к себе. Упав на кровать, я снова расплакалась, вспомнив слова Повелителя и своего отца.

Немного спустя, я начала успокаиваться, думая о том, что завтра увижу Каина, и твёрдо решив, что никто меня не остановит, если завтра, мы захотим ещё раз встретиться.

При мыслях о Каине, я успокоилась окончательно, и начала думать, что раньше никогда себя так не вела в отношении ни одного мальчишки. Никогда бы не стала плакать из-за того, что с кем-то из них не увижусь. Странно, но когда думаю о нём, всегда вспоминаю его слова, о том, что я ему очень понравилась, хотя в том виде, котором я была после ямы, я точно могла понравиться только какому-нибудь из зверей.

Я улыбнулась, когда вспомнила, как сегодня он держался за столом в своей потрёпанной одежде, как будто он привык так ходить и его ничего не беспокоит. Вспомнив о его виде, я вспомнила, кто был причиной такого вида, и решила отомстить Эн'рилу при первом же удобном случае. С этими мыслями, я окончательно успокоилась и, сполоснув лицо водой, отправилась к отцу. Он сидел под навесом и разговаривал с Эн'рилом, точнее говорил только отец, а Эн'рил, съежившись его слушал.

— …оскорбил честь Рода, — донеслись до неё слова отца, — и заставил Старейшину просить вампира о смытии пятна позора, — продолжил отец уже в её присутствии.