Адольф Кетле. Его жизнь и научная деятельность - Н. Райхесберг

Вышеупомянутые маленькие обеды давались обыкновенно по воскресеньям; они имели чрезвычайно непринужденный характер, как рассказывает один из друзей Кетле, его сотрудник по обсерватории. Все общество оставалось тогда и на вечерний кофе, к которому всегда являлся еще кое-кто. Беседовали о различных вопросах, музицировали, играли в шарады, причем Кетле сам далеко не отставал от других в веселье и шутках. «Те, которые знали Кетле издали или только по его трудам, или же в старшем возрасте после его болезни, – говорит упомянутый выше друг Кетле, – никакого понятия не имеют о том, сколько было в нем жизни, остроумия и веселья. Он чрезвычайно много смеялся, и Рабле был ему почти так же дорог, как и Паскаль. Он был в высшей степени разговорчив; как собеседник он был несравним по своей неутомимости и задушевности. Никто так не был изобретателен в придумывании различных шуток и игр, и его искренний смех и неподдельное веселье заражали всех присутствовавших».

Впоследствии, конечно, все переменилось, когда неумолимая судьба похитила у него его горячо любимую мать, а сестра его, вышедшая замуж, была весьма несчастлива в своей семейной жизни. А тут еще нагрянула болезнь, подкосившая окончательно в одинаковой степени и физические, и нравственные его силы… Но об этом речь впереди.

Мы видели, что в мае 1827 года была начата постройка обсерватории. Через два месяца после этого Кетле был командирован в Лондон и Париж для покупки необходимых в обсерватории инструментов. 20 августа он отправился туда в обществе своей жены и своего друга математика Дандлена. Кетле воспользовался этой поездкой, чтобы завязать контакты с ученым миром Англии, а также чтобы осмотреть обсерватории этой страны, среди которых были такие, которые получили европейскую известность, как, например, обсерватория в Вульвиче. Он объехал с этой целью не только всю Англию, но также всю Шотландию и Ирландию, посещая обсерватории, университеты и ученые общества. Поездка в Париж не состоялась, так как знаменитый Бувард обещал купить для него в Париже нужные инструменты.

После возвращения наших путешественников в Брюссель Кетле декретом короля от 9 января 1828 года был назначен астрономом Брюссельской обсерватории. В этом новом звании Кетле пишет муниципалитету Брюсселя письмо, в котором просит поддержки и содействия.

«Имею честь известить Вас, что я назначен Его Величеством астрономом обсерватории города Брюсселя. Я осмеливаюсь, милостивые государи, надеяться, что я в этой новой своей деятельности найду у вас благосклонную поддержку, которая мне так необходима для добросовестного выполнения возложенной на меня задачи. Благодаря щедрости Его Величества и вашей великодушной поддержке, мы будем, надеюсь, иметь обсерваторию, которая сможет соперничать с первыми подобными учреждениями Европы. Но, чтобы достигнуть этой цели, необходимо вопрос об украшении города[2] поставить на второй план: было бы непростительно жертвовать потребностями науки ради этой последней цели. Обсерватория, не удовлетворяющая требованиям науки, была бы предметом постоянного неудовольствия как ученых, так и властей, заботившихся об ее учреждении».

К сожалению, Кетле не встретил просимой поддержки. Напротив – муниципалитет, главным образом в лице своего архитектора, которому была поручена постройка здания обсерватории, норовил делать ему все наперекор, не обращая внимания на все его протесты и жалобы. Под конец муниципалитет решил даже приостановить дальнейшую работу, ссылаясь на недостаток средств. Начались долгие переговоры между правительством и городским управлением, длившиеся целых полтора года. Наконец финансовые дела были улажены, и опять приступили к постройке, которая, тем не менее, и впредь подвигалась черепашьими шагами. Кетле был вне себя от досады; как он ни старался не обращать внимания на мелочное недоброжелательство со стороны городских властей, на мелкие дрязги и придирки, он, тем не менее, очень страдал от всех этих незаслуженных неприятностей – до того, что решился на время вместе со своей женой оставить Брюссель.

Целью своей теперешней поездки Кетле избрал Германию, где ему до сих пор не приходилось бывать. Как в своих поездках в другие страны, Кетле и в Германии завязал обширные связи с тамошним ученым миром. В Бремене он познакомился со знаменитым врачом и астрономом Ольберсом, открывшим планеты Паллада и Веста и множество комет, известным также по предложенному им методу, дающему возможность на основании только трех наблюдений вычислить ход любой кометы. Кетле имел особенный интерес познакомиться с Ольберсом еще потому, что последний был одного с ним мнения относительно происхождения метеоров. Когда Кетле на своей защите диссертации привел несколько новых доказательств в пользу предположения, что эти камни падают к нам с Луны, Ольберс, который и сам прежде высказал подобную гипотезу, взял под свою защиту молодого ученого, и это обстоятельство повело к тому, что между ними установились письменные контакты. Маститый ученый был в восхищении от Кетле и его супруги, которые провели в его квартире несколько дней.

Еще несколько месяцев спустя Ольберс писал Кетле следующее: «Память о Вашем приятном, но, к сожалению, слишком кратком посещении меня с Шумахером[3] всегда мне дорога. Если бы я был уверен, что Вы не особенно будете ревновать ее к семидесятивосьмилетнему молодому человеку, то я сказал бы вам, что я с того времени остался пламенным обожателем Вашей прелестной и милой супруги».

В Берлине Кетле сразу попал в большой кружок знаменитых ученых. Тут был и физик Поггендорф, известный изобретатель гальванометра и издатель журнала «Annalen der Physik und Chemie», знаменитого литературно-биографического словаря и истории точных наук. Тут был и химик Мичерлих, открывший так называемый изоморфизм, то есть способность некоторых химических субстанций принимать одинаковые или, по крайней мере, весьма подобные кристаллические формы. С Мичерлихом Кетле, впрочем, познакомился еще в Париже, в доме знаменитого французского физика Френеля. Были также астрономы Энке, Грелле и другие.

В Берлине же он имел случай познакомиться со знаменитым Мендельсоном-Бартольди, начавшим тогда только что свою музыкальную карьеру. Жена Кетле подружилась с сестрою Мендельсона – Фанни Гензель. Все время пребывания Кетле в Берлине дамы обыкновенно встречались по вечерам то в доме Мендельсона, в саду которого Кетле делал между прочим свои наблюдения над магнитной стрелкой, то на квартире последнего. Кроме взаимных личных симпатий, их связывала еще и страстная любовь к музыке, – связь, которая питала их дружбу много-много лет.