Отпусти синицу - Алла Бархоленко

Г л е б (с опаской). А он не притворяется? Глаза открыты.

С а в е л и й  Е г о р о в и ч. Вот какое дело… Сюда его, ребята. (Скрываются за домом.)

Показалась  Е л е н а.

Е л е н а (снимает белье, напевает).

Что стоишь, качаясь,Горькая рябина,Головой склоняясьДо самого тына…

Из-за дома выходят  С а в е л и й  Е г о р о в и ч  и  В а с и л и й.

С а в е л и й  Е г о р о в и ч. Нет, печень выбрасывать надо. Мой отец от медвежьей печени чуть не помер. Отравиться можно. Вот какое дело. Я и собакам не даю, закапываю.

В а с и л и й. А я ел, ничего… Тупой нож, поточить надо.

С а в е л и й  Е г о р о в и ч. Я помню, ты и мухомор тогда на спор слопал, и ничего тебе не сделалось. Так то не закон… С дочкой моей познакомься, Василий Николаевич. Видал, какова?

В а с и л и й. Видал…

Е л е н а. Знакомы… (Хочет уйти.)

С а в е л и й  Е г о р о в и ч. Ты что, дочка? Прежде вроде да стеснялась… Ты там приготовь чего-нибудь.

Е л е н а уходит.

В а с и л и й. Меня один деревенский мудрец научил грибы есть. Кожу со шляпки снять, гриб вымыть и в кипяток. Говорил — все грибы таким способом перепробовал.

С а в е л и й  Е г о р о в и ч. Так то мудрец. Что мудрецу дозволено, за то из дурака дух вон… Василий Николаевич, откуда мою Ленку знаешь?

В а с и л и й (пьет воду). Эх, хороша у вас водица!

С а в е л и й  Е г о р о в и ч. Живая вода, целебная… Скрутило меня после фронта — мочи нет. На костылях из госпиталя шел. Повстречался потом добрый человек, про озерко это рассказал. Покупался в нем — будто заново родился. Вася…

В а с и л и й. Хорошее озерко. Купнуться надо для профилактики.

С а в е л и й  Е г о р о в и ч. Тут и другие есть, тут много их. И в каждом и цвет свой, и вкус свой, и сила у каждого особая. Вася… Ну, чего глаза отводишь?..

В а с и л и й. Попало что-то… из медведя трухи насыпалось.

С а в е л и й  Е г о р о в и ч. Красивая Ленка у меня выросла. А слыхал, как она у меня песни поет?

В а с и л и й. Откуда бы я слыхал…

С а в е л и й  Е г о р о в и ч. Красивая, а счастья нет. И песни грустные, и ревет ночами. Потише старается, чтобы я не слышал, скулит, как собачонка…

В а с и л и й. Ну, я, это самое, к медведю пойду.

С а в е л и й  Е г о р о в и ч. Вася… Сказал бы уж. Лучше от своего услышать, чем перед чужим от срама гореть. Вася, чего она натворила?

В а с и л и й. А ты у нее спроси.

С а в е л и й  Е г о р о в и ч. Спрашивал. Плечом дернет — и весь ответ. Только давно чую — неладно что-то. А она — одна у меня. На мать похожа… Год ей было, как без матери осталась. Сам растил. Может, и не так что, может, и моя вина…

В а с и л и й. Вот, ей-богу, мода — все виноваты, и родня, и воспитатели — только не я!

С а в е л и й  Е г о р о в и ч. Скажи, Вася…

В а с и л и й. Ну, как я скажу, как?.. Только была бы она моей дочерью, я бы об нее весь ремень измочалил.

С а в е л и й  Е г о р о в и ч. Вот, значит, какое дело…

В а с и л и й. Поплакали от нее бабоньки.

С а в е л и й  Е г о р о в и ч. Знаешь-то откуда, Василий Николаевич?

В а с и л и й. Откуда… Значит, знаю.

С а в е л и й  Е г о р о в и ч. Договаривай, Вася.

В а с и л и й. Ну… Чего договаривать? В соседях жили…

С а в е л и й  Е г о р о в и ч. Оступилась, может?

В а с и л и й. На целую лестницу не оступаются.

С а в е л и й  Е г о р о в и ч. Вот, значит, какое дело…

В а с и л и й. Эх, день какой испорчен… Прости меня, Савелий.

С а в е л и й  Е г о р о в и ч. Вот, значит, какое дело… (Уходит.)

В а с и л и й (садится, точит нож. Повизгивает собака). Что, брат, привязали? Привязали… Ну, чего, чего? Поговорить охота? Давай поговорим… Тебя вот хозяин, которого ты любишь, на цепь посадил. А мы — сами себя привязываем. Такой ошейник на себе затянешь, что задохнуться впору… Почему? Да потому, что живем неинтересно — едим, пьем, спим… А есть и спать и амеба может. Этого и тебе маловато — тебе еще Савелия любить необходимо. А нам, брат, и любви мало, понимаешь? В нас — человек тоскует. Что в глаза смотришь, понимаешь, что ли? Может, и понимаешь… Ну, ты меня извини, мне медведя свежевать…

Идут  А л е к с а н д р  и  Г л е б.

А л е к с а н д р. Воды испить. Намял плечи косолапый?

В а с и л и й. Да уж тяжел… (Уходит.)

Г л е б. Попробовал сейчас с места сдвинуть — не смог. Тебе не жаль, что убили? Последний, может?

А л е к с а н д р. Сам виноват, не лез бы драться. Хотя — жаль. Сильный зверь. Признайся — дрожат коленки?

Г л е б. Нет уже.

А л е к с а н д р. А чего присел?

Г л е б. Ноги подкосились.

А л е к с а н д р. В другой раз, когда на тебя нападет медведь, ты не теряйся, ты его по носу кистью.

Г л е б. Глумишься, варвар?

А л е к с а н д р. А каков Савелий? С одного выстрела. И главное — в тебя не попал.

Г л е б. Что?

А л е к с а н д р. Понимаешь, когда мишка над тобой любезно склонился, его и твоя башка были на одинаковом уровне.

Г л е б. Кончай треп…

А л е к с а н д р. И я все гадал, кому достанется твой модернизированный этюдник.

Г л е б. Ганнибал!

А л е к с а н д р. Теперь ты Савелию по гроб должник… Хорошо на солнышке пожариться. Совсем лето.

Г л е б. Небо сочное — к осени. Красотища наши горы!

А л е к с а н д р. Лучше Швейцарии.

Г л е б. Сашка… Ты знаешь, что я тебя люблю?

А л е к с а н д р. Ты смотри, какая кастрюлька… Возьми для коллекции, у тебя такой нет.

Г л е б. Опоздал.

А л е к с а н д р. Тебе подарили посудный магазин?

Г л е б. Нет, я закрыл свою лавочку.

А л е к с а н д р. Геракл!..

Г л е б. Что поделаешь, приходится исправлять ошибки древних. На двенадцать подвигов у Геракла хватило сил, но тринадцатый — уйти от жены — пришлось совершить мне.

А л е к с а н д р. История тебя оценит.

Г л е б. Так что прибереги эту вещь для себя.

А л е к с а н д р. Увы, не пригодится.

Г л е б. Сашка… Ты был на выставке?

А л е к с а н д р. Был.

Г л е б. Мои картины видел?

А л е к с а н д р. Видел.

Г л е б. И как?

А л е к с а н д р. У Левитана лучше.

Г л е б. А без дураков?

А л е к с а н д р. Могу и без. Я видел их еще в твоей мастерской, и каждая в отдельности мне нравилась. На выставке они были все вместе.

Г л е б. Повторяюсь?

А л е к с а н д р. Не в этом дело… Лесные полянки, мягкость, тишина… Видимо, это тоже имеет право на существование. Но, друг мой Глеб, почему на твоих картинах так тихо? Это ложь. Такой тишины нет… Твои картины мягкотелы, как кролики.

Г л е б. Сравнение…

А л е к с а н д р. Рафаэль, если я не скажу этого, кто тебе это скажет?

Г л е б. Какое самомнение!

А л е к с а н д р. Слушай, мне надоела твоя сияющая рожа. Это неприлично. Счастливым надо быть дома.

Г л е б. А я теперь бездомный!

А л е к с а н д р. Кошмар!

Г л е б. Сашка… Я сейчас скажу тебе нечто. Я люблю… Я всех Журавлевых люблю!

А л е к с а н д р. О боже.

Г л е б. Я жизнь люблю!

А л е к с а н д р. Что с тобой, дружище?

Г л е б. Грибами пахнет. Муравьи бегают. Земля… Я землю люблю!..

А л е к с а н д р. Несчастный! Неужели мне снова придется дарить чайный сервиз?

Г л е б. Нет… Не придется. Не придется, Сашка… Но все равно моя жизнь… В мою жизнь вошло великое. А картины… Я теперь другое пишу… Там не будет тихо.

Показывается  Е л е н а, несет воду на коромысле.

Что-то разонравилось мне это место, полезу вон на ту гору.

А л е к с а н д р. Подожди, ты куда?

Г л е б. Знаем, куда… (Уходит.)

А л е к с а н д р  и  Е л е н а молча смотрят друг на друга.

А л е к с а н д р. Вы… здесь?

Е л е н а. Здесь…

А л е к с а н д р. А мы… медведя убили.

Е л е н а. Жаль. У меня есть знакомый медведь. Я кормлю его сахаром. У него оторвано пол-уха.

А л е к с а н д р. Он чуть не кинулся на Глеба.

Е л е н а. Наверно, он просил сахар.

А л е к с а н д р. Елена Савельевна…

Е л е н а. А однажды я нашла раненую белку…

А л е к с а н д р. Почему вы уехали?

Е л е н а. Мне нужно поставить воду.

А л е к с а н д р. Я думал — как это будет. Думал — встречу в трамвае или в кино. Или на улице, — увижу и пойду за вами…

Е л е н а. Не надо. Не хочу…