КиберLove. Секрет звездного странника (СИ) - Татьяна Геннадьевна Абалова

Я как раз намеревалась попрощаться здесь, внизу. Думала остаться в такси, затащить Риха в салон и поцеловать, как он сам о том просил. А потом весь обратный путь предаваться слезам и отчаянию. Год – это так долго! Вся операция заняла бы от силы полтора часа, и мое отсутствие не заметили бы, но я подала руку и больше не думала о доме.

– Ты волнуешься? – поинтересовалась я, бездумно следуя за своим любовником. – У тебя ладони влажные.

– Да, – не стал скрывать Рих, затягивая меня в лифт. Краем глаза я отметила, что выше того этажа, на кнопку которого он ткнул пальцем, только крыша. – Не часто приходится говорить прощай любимой женщине.

– У тебя кто–то был до меня? Ну, другие любимые женщины, с которыми пришлось распрощаться? – почему–то раньше такой вопрос не возникал в моей голове. Я расцепила наши руки и поправила выбившиеся из–под заколки волосы.

– Были, – кивнул Лерих, и кончики его ушей покраснели. Если бы ответил нет, я бы не поверила. Он слишком хорошо знал, как завести женщину в постели, где находятся ее чувствительные точки, как помочь раскрепоститься и перестать стесняться своего тела.

Я зажмурилась. Зачем я подумала о постели?

Желание скрутило низ живота. Рих так рядом. Стоило лишь протянуть руку, и он ответил бы. Не зря говорят, что виртуальная близость и единение в реальной постели несравнимы. Сейчас я чувствовала все запахи мужского тела. Не только тех духов, название которых я вбила в программу зумкома, чтобы создать правдоподобную иллюзию, но и шампуня. Рих недавно помыл голову – и без того волнистые волосы, будучи влажными, скручивались в крупные локоны. Я различила и едва улавливаемый аромат испарины – она проступила на чистой коже от волнения. Я тоже волновалась. И тоже наверняка источала запахи. Когда лифт остановился, я увидела, что и Лерих закрыл глаза.

– Пойдем? – позвала я, и он виновато улыбнулся.

– Может, пока не поздно, ты передумаешь? – Лерих не дал двери лифта закрыться.

– Что изменилось, пока мы подымались? – почему–то шепотом спросила я.

– Я боюсь, что не смогу остановиться. Ты рядом, и я теряю голову.

– Я тоже боюсь, что не смогу остановиться, – я взяла его за руку, и новая волна чувственного томления скрутила мои внутренние органы. Прикасаясь друг к другу вживую, мы невольно будили в себе запретные желания. Я уже знала, что одним поцелуем не обойдусь. Мне будет мало.

– Если ты захочешь… потом, когда я стану далатом, – он сжал мои пальцы, – выйти за меня замуж, то нашу сегодняшнюю тайну никто не узнает…

– Всего год потерпеть, – кивнула я.

– И еще семь лет отчаянного ожидания, – продолжил он.

– И мы перестанем прятаться, – я первая перешагнула порог лифта. Лерих подхватил меня на руки. Его номер был напротив, и легкий пинок распахнул его двери. Я видела эту комнату по зумкому. Все в ней было мне знакомо.

Мы не раздевались, мы рвали на себе одежду. Я не думала о том, как поеду домой. Да хоть в майке Риха, лишь бы здесь и сейчас получить то, чем мы так долго грезили.

***

– Сейчас я уверена, – я повернула голову к кибернету, молча слушавшему мой откровенный рассказ, – все дело в запахе. Я почувствовала острое желание, как только прикоснулась к влажной ладони Лериха. И уже не могла думать ни о чем другом, как только о его губах и прикосновениях. Я слышала, что когда–то на Земле изобрели афродизиак, который лишает человека воли. Я была лишена той воли. В постели я отдавал и получала. Смеялась от восторга и рыдала от переполнявших меня чувств. Любила…

Вей поставил передо мной пустую тарелку и упаковку со столовыми приборами. Я разорвала пакет и вытащила стандартный набор из качественного пластика: ложку, вилку и нож.

Кибернет, ненадолго зависнув перед шкафом, набитом брикетами с готовой едой, бросил один из них в микроволновку. Я видела ящики с похожей маркировкой на складе. Зачем столько еды, если на корабле нет людей? Сам собой напрашивался вывод: ее везли на другую планету, где остро в ней нуждались, или предполагалось наличие пассажиров. Корабль большой, я заметила это по широкому коридору. Здесь явно не скупились с пространством. Мы находились в столовой для офицерского состава, как поняла я по указателю на стене, но до этого миновали еще один обеденный зал. Значительное расстояние между соседними дверями указывало на его немалый размер.

Столовая оказалась такой же безликой и стерильной, как и операционная. Ни цветных экранов, ни ложного аквариума, ничего из того, чем любят разнообразить жилые помещения компании, заботящиеся о психическом здоровье своих пассажиров.

– Что произошло потом? – Вей отвлекся от микроволновки.

– Потом случилось самое страшное, – я повернула голову к кибернету, пытаясь по его лицу определить, как он относится к моему рассказу. И ко мне. Жалеет? Или считает глупой, распущенной девицей? Я себя ненавидела. Я уничтожила карьеру отца, свою жизнь. И ради чего? Ради любви? Но она оказалась ложью. И это было больнее всего.

Я не знала, как исправить то, что натворила. Мне бы лететь к отцу и покаяться. Пусть бы убил меня. Может, это был бы самый лучший выход. Смерть способна многое исправить. Я подняла глаза на Вея. Кибернет ждал.

Если бы передо мной стоял человек, я бы по мимике, движению рук и тела поняла, как он оценивает ситуацию, но Вей был спокоен и холоден, как хромированные поверхности вокруг. От них ведь никто не ждет проявления чувств? Он задал короткий вопрос, а мне показалось, что интонации его голоса утратили эмоциональную окраску. Да и была ли она, или я сама приписала кибернету особые качества, поскольку нуждалась в участии?

Но я, начав выкладывать свою историю, уже не могла остановиться. Мне требовалось выплеснуться до конца, чтобы, прежде всего, самой разобраться в непростой ситуации. Ну и на заднем плане маячила основная идея – заставить кибернета связаться с отцом.

Я вздохнула и продолжила.

***

Находясь в объятиях Лериха, я верила, что все у нас сложится наилучшим образом: он поступит в Академию, а я, не дожидаясь,