Древнегреческая философия - Денис Роиннович Гаврилов

незнания Истины. Если человек знает, что является добром, то он никогда не позволит случиться злу – кто совершает зло, делает это по незнанию. Здесь кто-нибудь может возразить, что существует множество образованных людей, понимающих разницу между добром и злом, но всё равно предающихся злу ради своего блага. Такое возражение будет следствием буквального понимания Сократа, а не трактовки его в символическом ключе. Сократ пояснял, что понятия добра и зла, привитые человеку в этом случае были им усвоены искусственно, как ещё одно из множества знаний, которым иногда можно пренебречь. Но если человек сам начнёт осмысливать понятия добра и зла и путем долгого разумного труда вникнет в их сущность, то уже не позволит совершиться плохому. Тут стоит нам уточнить, что истинное понимания добра и зла придет тогда, когда он не только проанализирует последствия отрицательных поступков, но и взрастит в себе нравственное мерило, которое люди называют совестью и зачастую стараются в себе задушить, чтобы иметь возможность благополучно сосуществовать с современным миром. Именно сосуществовать, потому что жить в безнравственном мире, не погружаясь в него с головой, для нравственного человека невозможно. Мыслящим людям приходится постоянно грезить об анклавах, в которых доброта будит окутывать всех её членов, наполнять жизнь светом.

Антитезой теориям софистов о доминировании в человеке трех животных начал является сократовский критерий самообладания – власть разумного начала над животным. Отсюда и выверенное представление о свободе человека. Господство над своими поступками и страстями и есть настоящая свобода. Истинно свободный человек всегда знает, как управлять собственными инстинктами и никогда не станет их рабом. Поэтому мудрость и нравственность для него неразделимы. К основным добродетелям он относит мудрость, нравственность и справедливость.

Отдельно можно поговорить о значении знания. Сократ считал, что человек не может знать всё на свете, всеми знаниями обладает только Бог. Но при этом стремление к знанию, любовь к нему – это положительная черта человека. Однако такая позиция расходится с некоторым презрительным отношением философа к изучению естественных наук, что можно связать, вероятно, с его скептицизмом. Агностицизмом в чистом виде называть это будет некорректно, потому что он говорил, что душа человека перед рождением в этом мире уже содержит знания истин в сокрытом виде. Рождаясь, человек как бы «вспоминает» многие понятия, но никогда не осознает этого. Если Гераклист из Эфеса только предложил некоторые основополагающие основы диалектики, то Сократ в полной мере реализует их на практике. Марксисты любят приписывать идеалистическую диалектику Гегелю, а диамат Марксу, но практически всегда игнорируют ту глобальную работу по реставрации сократовской диалектики, которую воплотил Платон в своих трудах. Сократовская диалектика получает общее понятие о предмете и знание Истины через непосредственный диалог с оппонентом, где в ходе длительных уточнений определений, опровержений аргументом и приведение новых раскрывается настоящая сущность понимания мира. Поэтому Сократ часто называл себя «повивальной бабкой» Истины, так как помогал «родить мудрые мысли» высоким мужам. Для этого он ввёл в оборот новую методику – майевтика (повивальное искусство), при применении которого душа «беременная» Истиной, рождает оную, высвобождает на белый свет.

Не случайно Сократ так много в своих речах уделяет нравственности. Высшая мудрость для него заключается в умении различать добро и зло. А мудрая жизнь исключает устремления к идолам человека, правильную расстановку целей и средств: «Я ем, чтобы жить. А некоторые живут, чтобы есть». Нередко его называют христианином до Христа. Это спорный вопрос, с одной стороны его философская позиция по многом совпадает с христианством, с другой – она не отрицает пантеизма как такого, но лишь сводит зависимость других богов греков в зависимость от Творца.

В. Йегер пишет по этому поводу: «Слово «душа» для нас, благодаря потокам, проникавшим сквозь веков, звучит с этическим и религиозным оттенком, как слова «раб Божий» или «попечение душе». Но этот возвышенный смысл слово приобрело впервые в устах и проповедях Сократа». Поэтому и счастья человека не приравнивается к наслаждению жизни, а возникает их добродетели человека, гармонии его души. Конечно, называть так Сократа было бы теологической ошибкой, но можно предположить что его место в Древней Греции, которое ассоциировалось чуть ли не с пророческим, было достоянием его необычайно развитой духовной интуиции, которую приписывают «даймону» Сократа – некому демону (в нашей терминологии это был дух, а не демон).

Так Дарио Антисери указывает нам, что в «Апологии» есть интересное место, в котором Сократ обосновывает свои поступки таким образом: «Причина та, что… часто в разных обстоятельствах мне был слышен голос, знакомый с детства, божественный и демонический, который запрещал делать то, что я уже почти готов был сделать». Ни один из исследователей не может дать точного определения его словам, одни ссылаются на голос совести, другие на внутренние принципы, третьи трактуют это в прямом значении.

Важным шагом в политической сфере является выделение государственных форм власти, которые в тот период включали: монархию, тиранию, аристократию, плутократию и демократию. В дальнейшем у Платона и в конечном виде у Аристотеля мы сможем увидеть классифицированные формы, в которых дефиниция метода правления ведёт как к положительным, так и к отрицательным формам одного и того же принципа правления.

Школы младших сократиков

Киники.

Философия учеников Сократа по сравнению с учителем плоха. Здесь нельзя сказать, что ученики превзошли учителя, скорее сами были посредственны и не умеренны во многих вопросах.

Основателем кинизма стал Антисфен. Апологет аполитического индивидуализма, он радикализировал сократовский принцип самообладания. Удовольствие по Сократу есть ни зло и ни добро. И оно не берёт своё начало из счастья. Счастья проистекает не из тела, а из добродетели души, имея нравственный порядок. Для Антисфена же любое удовольствие однозначно зло. Счастье же приписывается автономной личности, человеку имеющим автаркию по отношению к другим. В этом плане он прославляет аскетическую жизнь, но трактует её не в пользу поиска дефиниций жизни. Для него всё познаётся всё через ощущения и аналогии, тем самым сводя к минимум познавательную роль разума, к котором призывал Сократ.

Катастрофично было и понимание Антисфеном души. Для него любая душа состоит из материи. В отличии от учителя он видит только единичное, отрицая общее: «Лошадь я вижу, а лошадности не вижу». Всё в этом идеале призывает возврат к природе и «естественному человеку». Отсюда прославляется и свободная любовь, общество без классов и наций свободное в своём индивидуализме от хитросплетений культуры. Забавный случай был описан у Платона по этому поводу. Когда Платон рассуждал об идеях и изобретал названия для «стольности» и «чашности», Диоген сказал: «А я вот, Платон, стол и чашу вижу, а стольности и чашности не вижу». На что Платон, в