Руины - Ричард Байерс

Уилл не видел, чтобы его друг вызывал свет такой силы раньше, но Павел изменился. Борьба за окончание безумия изменила его походку, добавила новые борозды на его красивом лице и, наверное, укрепила его веру ещё сильнее. Но магии всё равно не было достаточно. Когда свет утих, Бримстоун моргал, словно на время лишился зрения, его шкура дымилась во многих местах, но он всё равно повернулся к жрецу. Он открыл пасть и запрокинул голову, готовясь использовать своё разрушительное дыхание. Павел стоял спокойно, готовый увернуться.

Уилл бросился между человеком и драконом.

− Саммастер! − крикнул он. − Помните такого?

Бримстоун замешкался.

− Ты же ненавидишь его больше, чем всё остальное, разве не так? − продолжил Уилл. − Поэтому ты здесь и поэтому ты нуждаешься в Каре и всех нас, включая Павла и меня. Ты никогда не отомстишь без нашей помощи.

Змей фыркнул.

− Ты слишком многое о себе возомнил. Я подозреваю, что если двое из вас умрут здесь и сейчас, то поиски продолжатся и дальше.

Возможно, − подумал Уилл, − но важно то, что ты снова разговариваешь, а не атакуешь нас и немного успокоился.

Несмотря на все доводы разума, Уилл всё-таки повернулся спиной к дракону и лицом к Павлу:

− А ты, − сказал полурослик, − ведёшь себя, как всегда, по-идиотски, что, в общем-то, не удивляет меня. Положить конец драконьему безумию − вот что главное сейчас, и чтобы сделать это, нам нужен Бримстоун, равно как и мы ему. Во имя Девяти Адов, он уже спас Драконобора и твою родину, разве нет?

− Я всё равно не могу спокойно стоять и наблюдать, как он питается человеческой кровью. Это претит моим клятвам и понятиям о морали.

− Хорошо, − продолжил Уилл.− Ты остановил его. Теперь оставь его.

Павел тяжело вздохнул:

− Убирайся отсюда, − сказал он змею.

− Когда-нибудь, − прошептал Бримстоун, − мы закончим наш разговор. Вот тогда мы доведём дело до конца.

Он поджал лапы, раскрыл огромные крылья и улетел прочь.

Павел следил за вампиром, чтобы убедиться, что тот действительно улетел. Потом подбежал к мужчине, который немного раньше лежал под лапами у дракона. Подоспев за длинноногим жрецом, Уилл с удивлением увидел, что дракон не растоптал нара, а ещё больше он удивился, когда увидел, что это был вождь кочевников.

Страх расплаты и чудесное освобождение выбило всю агрессию из вождя. Он сидел на земле, дрожал, лицо было пепельного цвета, а глаза таращились на спасителей.

− Всё в порядке, − сказал Павел, помогая варвару подняться на ноги.− Теперь вы в безопасности, и я помогу вам и вашим людям с ранами. Вам нужо лишь отдать приказ прекратить нападение.

Пятеро наров изучали железную руку Дорна, проверяя остроту когтей и шипов. Один по случайности глубоко поранил палец и с ухмылкой поднял его, чтобы показать товарищам. В отличие от большинства цивилизованных народов, кочевников не отталкивало уродство железных частей тела. Более того, они восхищались ими как оружием. Но Дорн ненавидел быть объектом любого внимания и прилагал усилия, чтобы не нагрубить. Впрочем, это оказалось проще, чем обычно. Вероятно, сказывалось влияние Кары.

Большинство компаньонов Дорна для наров тоже выглядели экзотично, но они переносили удивленные взгляды варваров намного проще. Прихорашивающийся Дживекс рассказывал истории о своих битвах против драконов, драколичей и демонов. Причем, по его словам, он справился со всеми врагами почти без посторонней помощи. Тэган демонстрировал ту смесь изящных манер, ума и развязности, что обеспечили ему место одного из самых почитаемых мастеров фехтования Лирабара. Разница была лишь в том, что он больше не упирал на принадлежность к сынам Импилтура, а сам звал себя эльфом. Но все же не авариэлем. Насколько Дорн мог судить, последние события убедили Тэгана в том, что эльфийская раса заслуживает уважения, но только не ветвь его крылатых сородичей. По мнению маэстро, авариэли, в силу некоей ущербности натуры, потратили столетия, прячась в глуши, словно робкие дикари, тогда как другие эльфы возводили великолепные города и совершенствовались в искусствах. Дорн с тенью кривой усмешки подумал, что если Тэган так стыдится собственной крови, то это напоминает ситуацию самого полуголема. Малар ведает, кому-кому, но не Дорну учить других относиться к себе проще. Наверное, поэтому Дорн и не любил пустых разговоров с незнакомыми людьми. Однако, Фар Квей были похожи на остальных наров и любых других варваров. Нельзя было пренебречь обменом любезностями, чтобы не обидеть их.

Наконец, главы отряда были готовы сесть к костру с Дорном и остальными. Рэрун достал флягу с бренди. Нары раскурили тонкую длинную трубку, набив смесью чего-то, с виду похожего на высушенные растения.

Нары держались со спокойным достоинством. Трудно было представить, что еще недавно они собирались перебить своих новых знакомых или пытались избежать смерти от когтей кошмарного порождения ночи. Мибор, вождь, приложился к фляге и передал ее дальше.

− Мы думали, ночной дракон − ваш союзник, − произнес он голосом глубоким и грубым, как у Дорна, − и что бард пыталась сделать нас беспомощными, пока эта тварь убивала нас.

Очевидно, таким образом он приносил извинения. Поскольку дракон действительно был союзником охотников — о чем они говорить не собирались — это было даже больше, чем они заслуживали.

− Мы понимаем, − ответила Кара, вновь принявшая человеческий облик. − Но песня была просто даром вам и знаком мирных намерений.

Тэган усмехнулся.

− Я тоже пытался продемонстрировать мирные намерения, но, похоже, доблестные Фар Квей не допускали и мысли о подобном.

Дорн не мог понять, следует ли считать двусмысленную фразу комплиментом или наоборот, но Мибор предпочел первый вариант и кивнул.

− Когда ты и этот маленький дракон впервые показались, вы упомянули, что ищете информацию, и наша помощь привела бы к обоюдной выгоде, − произнес воздь.

− Верно, − ответил Павел. Его руки и куртка были до сих пор запачканы кровью раненых, которым он помогал. − Думаю, в последние месяцы вы должны были по крайней мере слышать о том, что драконы сбиваются в стаи и несут разорение всему на своем пути, даже если сами с ними не сталкивались. Металлические драконов и мудрые чародеи объединились, чтобы найти лекарство от драконьего безумия, но для этого они должны разгадать кое-какие тайны.

− Тайны, известные нарам? − нахмурился Мибор.

− Возможно, − произнесла Кара. − Или, по крайней мере, вы можете указать нам направление, в котором искать. − Она взяла трубку, затянулась и выпустила дым в форме идеального кольца. − Нет ли у наров сказаний о временах, когда здесь жили эльфы — народ, к которому принадлежит мой друг, но, скорее всего, без крыльев?