Снэк (ЛП) - Бертон Эмми

Что я делаю? Этот человек только что потерял свою жену. Он не может флиртовать со мной? Я не должна думать о таком. А как насчет Генри? Кем бы он ни был… Парень? Сосед по комнате? Я чувствовала себя паршиво, просто представляя себе Снэка, пока была с ним этим утром. Теперь мы обнимаемся. Снэку просто нужен друг. Успокойся, Минни. Я быстро стираю с лица неподобающее, как я могу только догадываться, выражение.

— Да! — Я едва могу выдавить это слово, когда поднимаю взгляд от стола и смотрю в его темно-синие глаза с тяжелыми веками. Темно-синие глаза, которые выглядят немного влажными. Снэк сглатывает пару раз.

— Мин… Моя девочка… Я скучал… — Входная дверь кафе распахивается, и сильный порыв холодного воздуха врывается в теплое помещение. Снэк поднимает глаза, и я поворачиваюсь на стуле, чтобы посмотреть, кто пришел.

Мой отец, сильно припорошенный снегом, входит в дверь и отряхивает ботинки. Видимо, на улице погода стала еще хуже. Я была так поглощена Снэком, что даже не заметила.

Колетт выбегает из-за прилавка, чтобы поприветствовать моего отца.

— Гил, ты весь в снегу! Что, черт возьми, там происходит?

— Снег идет все сильнее. Скорее всего, будет метель. Я припарковал «Эль Камино» дальше по улице и прошел квартал пешком. Посмотри на меня! — Он разводит свои белоснежные руки в стороны. — Я снеговик.

Они смеются вместе. Это так здорово, что у моего отца есть такой хороший друг здесь, в городе. Колетт оттряхивает от снега моего отца кухонным полотенцем, который всегда припасен у нее в заднем кармане. Она и мой папа засмеялись, когда снег разлетелся по всему кафе, начал таять и стекать по папиному лицу. Колетт почти благоговейно вытирает полотенцем растаявший снег с его щек. Он улыбается ей, когда она это делает, и я чувствую, что вторгаюсь в личный момент. В конце концов папа отрывает взгляд от лица Колетт и встречается со мной взглядом. Он моргает так, как будто его поглотил туман, которым окутала его Колетт. Может, я и правда поймала его на чем-то. Он наклоняется и что-то быстро говорит Колетт.

Оглядываясь на меня, он кричит:

— Мышь! — Мышь — сокращенная версия папиного прозвища для меня, Минни Маус.

— Я не знаю, почему он так тебя называет. Ты совсем не похожа на мышь, — заявляет Снэк. Я наклоняю голову и сжимаю губы вместе. Мышь просто идет с Минни, но нет необходимости объяснять.

Я убираю руки от Снэка и встаю, чтобы поприветствовать отца. К тому времени, как я добираюсь до него, Колетт помогает ему снять пальто и шляпу, чтобы я могла обнять его, не намочив свою одежду.

— Добро пожаловать в Чиберию! Ну, технически, я думаю, что Даунерс-Гроув — это Внешняя Чиберия (Чикаго). — Папа обнимает меня своими большими руками и крепко сжимает. Видимо он проводит с Колетт больше времени, чем я думала, потому что это объятия Снэкенберга, а не Купера. Он целует меня в лоб и говорит:

— Похоже, вы с Снэком наверстываете упущенное.

— Да, немного, — отвечаю я.

— Не могу дождаться, чтобы наверстать побольше, — говорит Снэк позади меня, заставляя немного подпрыгнуть в папиных объятиях.

— Привет, Гил! — Снэк протягивает руку моему отцу и пожимает ему руку, придерживая его локоть. Все посетители, которые были в «СНЭКе», когда я приехала, ушли. Я даже не заметила, как кто-то выходил; я была так поглощена воспоминаниями со своим старым другом. Колетт перевернула табличку «Открыто» на «Закрыто» и выключила большую часть света, за исключением того, что за прилавком и сзади, где играют дети.

— Снэк. — Колетт кладет одну руку на плечо Снэка, а другую на плечо моего отца. — Уже поздно, может стоит отправить детей домой спать?

— Да, хорошая идея, — в унисон говорят папа и Снэк. Странно. Зачем папе отвечать на этот вопрос?

— Мне нужно закрыть магазин, — говорит Колетт, — а потом мы сможем уехать.

— Знаешь, что, мам? Почему бы тебе не позволить нам с Мин прибраться и не закрыться?

— Правда?

— Конечно, вы с Джилом можете отвезти детей в мам-мобиле.

— Мам-мобиль? — я изо всех сил стараюсь подавить хихиканье.

— Да, я вожу микроавтобус, — говорит Снэк. — Не начинай, Купер. У меня есть дети.

Мое хихиканье превращается в полномасштабный приступ смеха, когда я машу рукой и говорю:

— Я ничего не говорю. — Снэк снова обращает внимание на маму и моего папу.

— Как я и говорил, — Снэк бросает на меня нехороший взгляд, — Мам, ты можешь взять фургон. Мы с Минни вернемся домой на «Эль Камино». Если ты не против, Гил.

— Тогда я могу забрать тебя, и мы поедем домой, хорошо, пап? — Добавляю я.

Папа кивает Снэку.

— Конечно, звучит хорошо. Но, — Он пережевывает слова, — Ммм, Минни Маус, я вроде как… остаюсь… у Колетт. — Папа краснеет от признания.

Я смотрю на каждого человека в комнате в поисках какого-то объяснения.

Колетт добавляет:

— Гил помогал нам заботиться о детях вместе со Снэком, чтобы я могла работать в кафе, а Снэк — начать искать новую работу. Джилу было удобнее оставаться у нас.

Я думаю, странно, что папа не упомянул об этой жизненно важной информации по телефону. Точно, как долго Снэк был дома в Даунерс-Гроув. И как долго папа живет у Колетт. Что-то случилось. Я не могу понять, в чем дело, но не думаю, что понимаю всю историю целиком.

Папа заикается:

— Да, эм… Я помогаю, и ты знаешь, что наш дом такой большой… А Сид почти никогда не приходит домой с тех пор, как переехал и… Э-э…

— Итак, где я остановлюсь?

Папа отвечает:

— Мы разберемся с этим, как только вы, ребята, доберетесь до Колетт. В зависимости от шторма. Может быть, мы все просто останемся там на ночь и разберемся с этим утром.

— Фифи! Эйден! Собирайте игрушки и поехали. Уже поздно, пора домой, — зовет Колетт детей в задней части кафе. Вуки следует за ними, лая и прыгая от радости при виде своих новых друзей по играм. Он останавливается прямо у ног Снэка, садится и смотрит на него снизу вверх. Снэк наклоняется и поднимает его. Вук позволил Снэку обнять его, не рыча и не скуля. Он никогда не позволяет Генри обнимать его. Он едва позволяет ему гладить себя. Очевидно, что Снэк может очаровать как животных, так и женщин.

— Вау, с каких это пор ты стал укротителем Йорков?

— Минни, ты забыла, как я потрясающе отношусь к животным. Помнишь, как сильно Эггролл любил меня? А?

Он убивает меня. Отлично ладит с детьми и животными. Я могла бы поклясться, что у меня не было биологических часов, но у меня появились, потому что он только что завел их.

Снэк держит Вуки, как маленький пушистый футбольный мяч, и говорит своим детям, чтобы они взяли свою одежду. Дети идут и берут свои куртки со стола, за которым сидели, и одеваются самостоятельно, как учат в детском саду. Подбегая к нам, Эйден умоляет.

— Пожалуйста-пожалуйста, можно Вуки пойти с нами домой? — Фифи подпрыгивает вверх и вниз, сложив руки вместе, повторяя: — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Я спасена от того, чтобы быть плохим копом, когда Снэк говорит:

— Вуки должен остаться со своей мамой, но вы скоро его увидите.

— Завтра. — Я обещаю им. — Ты можешь позавтракать с ним. — Эйден подпрыгивает от этой новости. Я все еще могу заметить легкую обиженность на лице Фифи.

Мой папа помогает Колетт надеть пальто, и они вдвоем выпроваживают детей за дверь, но только после того, как Эйден и Фифи поцелуют Вуки. Как раз перед тем, как они собираются уходить, Эйден подбегает и обнимает меня за ноги. Без слов. Просто обнимает за ноги и широко ухмыляется, как мини-Снэк. Его сонные, красивые голубые глаза сияют, глядя на меня.

— Ух ты, когда это ты успела стать укротительницей детей? — спрашивает Снэк.

— Ты забыл, какая я безумно крутая с… Нет, у меня ничего нет. Единственным ребенком, которому я когда-либо нравилась, был Сид, и это вроде как была обязанность, брат и все такое, ты знаешь.

— Не единственным, Минни. — Снэк указывает большим пальцем на Эйдена, выходящего за дверь. — Ты сделала его очень счастливым. Ну, ты и Вуки.