Вас снимает скрытая камера! - Наталья Александрова

– Конечно, – вставила Надежда, – полгода полагается ждать, вдруг объявятся другие наследники.

– Во-во, – охотно согласился Лелик, – полгода. А кому этот комп будет через полгода нужен?

Надежда Николаевна не стала спорить, хотя ей казалось, что полгода – не такой уж большой срок и вряд ли компьютер так быстро устареет.

– Только Игореха сейчас в Крыму, автостопом с пацанами уехал, – неожиданно вспомнил Лелик, – поэтому ему и понадобились деньги…

– Понятно. – Надежде действительно стала ясна причина беспокойства об устаревании компьютера. – А мать его как зовут? – неожиданно заинтересовалась она.

– Анна…… Анна Константиновна…… – неуверенно проговорил Лелик. – А зачем вам? Она про этот ноутбук ничего не знает…… Эй, не говорите только ей, а то она Игореху сожрет! Он ей сказал, что деньги на Крым заработал.

– Не бойся, – усмехнулась Надежда Николаевна, – не заложу я твоего Игореху! Ты только, Лелик, вот что мне скажи. Ты не знаешь, случайно, где его дядя жил?

– Чей дядя? – поглупел вдруг Лелик.

– Игорехин дядя, – терпеливо ответила Надежда, – который умер. Хозяин ноутбука.

Теперь информация была исчерпывающей, и как бы Лелик ни поглупел, он должен был ее понять.

Секунду подумав, он действительно неохотно сообщил:

– Ну, был я у него один раз…… а что такого-то?

– Да ничего такого! – Надежда начала терять терпение. – Где? Где ты у него был?

– На электричке ехали. – Лелик предался воспоминаниям. – С Витебского вокзала. Станция…… как же… это… что-то такое смешное…… вроде Западлово…… или Запоздалово……

– Западалово? – предположила Надежда Николаевна. Сердце у нее учащенно забилось, а ноздри затрепетали, как у гончей, почуявшей дичь.

– Во-во, точно! – обрадовался Лелик. – Западалово!

– А там куда? Не помнишь?

– Почему это не помню! – На этот раз Лелик, кажется, обиделся. Видимо, хорошая память составляла одно из качеств, которым он гордился. – Очень даже помню! Прямо от станции по дороге, мимо магазина, потом повернуть направо, и там – второй дом…… или третий…… – Лелик неожиданно засомневался. – Нет, кажется, все-таки второй……

– Ладно, в общем – или второй или третий. – Надежда решила больше не мучить юного Лобачевского. – В общем, спасибо тебе.

– Эй, – Лелик решил, что настырная Пашкина тетка решила его кинуть в духе времени, – а как насчет таблиц Брадиса?

– Да не волнуйся! – успокоила его Надежда Николаевна. – Будет тебе Брадис, не сомневайся!

Надежда Николаевна снова ехала в пригородной электричке, но на этот раз без тяжелых сумок, а самое главное – без обычно тяжелого и унылого дачного настроения. Сегодня она чувствовала необыкновенное оживление и несомненный интерес к жизни. Анализируя от нечего делать свое состояние, Надежда поняла, что испытывает воодушевление и прилив жизненных сил, когда она, по словам мужа, ввязывается в очередную неприятность, то есть приступает к очередному самодеятельному расследованию. Совесть, пытавшуюся поднять голову и напомнить Надежде о долге жены и о честном слове, данном мужу, Надежда Николаевна, недолго думая, запихнула в глубину души, на самое, можно сказать, дно. И бедняжка совесть трепыхалась там, как пойманная в мышеловку мышь. Но скоро затихла.

Поезд сегодня был почти совсем пуст, только через скамейку от Надежды сидела тетка прилично за шестьдесят с большой корзиной на коленях.

«Грибы у нее там, что ли?» – лениво подумала Надежда и тут же высмеяла такое предположение – кто же везет грибы из города?

Впрочем, тайна корзины тут же раскрылась: над ее краем поднялась серая усатая морда, и немыслимых размеров котище издал громкий жалобный мяв.

«Свой человек, котовладелец!» – одобрительно подумала Надежда Николаевна и невольно восхитилась размерами кота.

Кот продолжал мяукать. Неожиданно послышался еще один звук, нехарактерный для вагона электрички – мелодичный звон мобильного телефона.

Надежда огляделась по сторонам. Кроме нее и тетки с котом, в вагоне никого не было. У кого же звонит телефон?

И тут тетка вытащила из кармана яркой китайской куртки новенький аппарат и заголосила на весь вагон:

– Але! Да! Я в поезде! Нормально все, подъезжаем уже! Что? Мурзик? Тоже нормально, привет тебе передает!

Как бы в подтверждение кот особенно громко мяукнул.

Выслушав ответ, тетка недовольно крякнула и спрятала телефон.

«Прогресс! – подумала Надежда. – Уже замотанные тетки из садоводств обзавелись мобильниками! Скоро и коты станут требовать телефоны!»

Она представила своего кота Бейсика с мобильником возле уха и невольно улыбнулась.

В это время динамик забулькал, и механический голос сообщил, что поезд прибывает на станцию Западалово.

Хотя Надежда очень часто проезжала мимо этой станции, в самом поселке ей до сих пор бывать не приходилось.

Возле платформы приткнулась маленькая будочка кассы, со всех сторон окруженная армией могучих лопухов. За будкой начиналась традиционная вокзальная площадь, на которой дожидался пассажиров полуживой львовский автобус образца шестидесятого года минувшего века и две черные собаки мирно дремали в пыли.

В общем, можно было бы подумать, что машина времени перенесла Надежду Николаевну примерно в тысяча девятьсот семидесятый год, если бы на окне крохотного магазинчика, который так и хотелось назвать забытым словом «сельпо», не красовался рекламный плакат кока-колы.

«Мимо магазина по дороге», – вспомнила Надежда инструкцию Лелика.

Магазин – вот он, и, кажется, другого здесь нет.

Надежда направилась по дороге мимо этого очага культуры и форпоста цивилизации. Когда она проходила мимо двери магазина, оттуда высунулась небритая и здорово опухшая физиономия местного жителя.

– Женщина! – просипел этот выдающийся представитель местной фауны. – Женщина, постой!

Надежда Николаевна не сразу поняла, что этот сиплый голос обращен именно к ней. Но когда призыв аборигена повторился, она невольно оглянулась. Ни одной женщины, кроме нее, в ближайших окрестностях не наблюдалось, из чего она сделала вывод, что опухшая личность призывает ее. В такой ситуации самым правильным было бы, конечно, прибавить шагу и поскорее пройти мимо, не вступая в контакт с местными формами жизни. Но то ли врожденное любопытство, то ли другие столь же опасные для жизни черты характера заставили ее замедлить шаг.

Заметив это, абориген оживился, выполз целиком из дверей магазина, предоставив Надежде возможность целиком лицезреть свою фигуру, облаченную в замусоленный сатиновый халат, некогда черный, а теперь утративший какой-либо цвет. Из-под халата выглядывал грязный воротник женской вязаной кофты. Обут абориген был в сандалеты на босу ногу, что не вполне соответствовало сезону.

– Женщина! – с глубоким чувством просипел прекрасный незнакомец. – Купи цепочку!

С этими словами он вытянул вперед грязную руку и раскрыл ладонь.

Надежда Николаевна невольно взглянула на его ладонь и очень удивилась. К этой грязной ладони подошла бы цепочка от унитаза, в самом крайнем случае – ржавая собачья цепь, но никак не то, что она увидела.

В корявой лапе алкаша лежала, свернувшись кольцами, как маленькая смертельно ядовитая экзотическая змейка, золотая цепочка необычного ажурного плетения.

– Клавка, паучиха ядовитая, не берет. – С этими словами алкаш покосился на дверь магазина, из чего Надежда сделала вывод, что упомянутая Клавка, скорее всего, здешняя продавщица.

– Не берет, гадюка семипалатинская! – с чувством повторил алкаш. – А ведь я ее еще вот такой помню. – Он показал рукой высоту приблизительно болонки. – Я ее, гюрзу ашхабадскую, на руках нянчил, а она не берет!

Надежда уставилась на цепочку. У нее в памяти что-то шевельнулось. Где-то она видела точно такую же цепочку……

Неправильно оценив ее задумчивость как намерение купить экзотический предмет, абориген оживился и сделал шаг к Надежде и засипел с новой силой:

– Женщина, покупай, не сомневайся, оченно хорошая вещь! Не сомневайся! Клавка, кобра астраханская, ничего не понимает! Думает, краденая! Ничего подобного, Вова Чугуев в жизни чужого не брал! Это…… как ее…… бабушки моей родной наследство! Я бы в жизни не продал, да жене больной лекарство срочно, вишь ты, запонадобилось!

С этими словами алкаш ударил себя кулаком в грудь и сделал еще один шаг к Надежде. Этот шаг был роковым. Вместе с ним к Надежде приблизился такой густопсовый запах, что она едва не грохнулась в обморок. Смесь многолетнего непросыхающего перегара с таким же многолетним запахом немытого тела составил фантастическую парфюмерную композицию, которую вполне можно было использовать как химическое оружие массового поражения.

Надежда Николаевна стремительно развернулась и бросилась наутек, стараясь отдышаться и с трудом сдерживая рвотные позывы.