Фет - очерки жизни и творчества - Борис Бухштаб

В чем же были причины новой ориентации журналов, нового подхода критиков к поэзии, нового подъема читательского интереса к стихам? Стихобоязнь не могла быть особенно длительным явлением после долгого отсутствия стихов естественным было стремление снять запрет с одной из основных, ни в какую эпоху не стареющих и не отмирающих областей литературного творчества. Притом, хотя и теперь дело шло в основном о тех же поэтах, которым в предыдущие годы был затруднен путь к читателю, но теперь это были уже не начинающие поэты; дарование наиболее крупных из них созрело, а сравнение с гениями русской поэзии не возникало с такой непосредственностью и неизбежностью, как тогда, — ибо наследие этих гениев уже отодвинулось в даль истории. Между тем само развитие художественной прозы приводило к переоценке значения поэзии. Для литературы 50-х годов характерен интерес уже не только к социальной типологии, но и к индивидуальной психологии, к переживаниям людей с богатой душевной жизнью, в частности, к переживаниям самого писателя. Характерно появление в это время автобиографических произведений Герцена, Толстого, Аксакова… Но в деле самонаблюдения, раскрытия душевных движений, «диалектики души» значение поэзии было несомненно. Недаром у Тургенева, Толстого, Достоевского явны переклички с Тютчевым, Некрасовым, Фетом.

Усердными пропагандистами современной поэзии выступают в эту пору сотрудники лучшего журнала эпохи — «Современника» Некрасов, Тургенев, Дружинин, Боткин. Имя Фета, до той поры редко упоминавшееся в печати, начинает появляться в статьях, обзорах, хронике «Современника». С 1854 г. в журнале постоянно и обильно печатаются стихи Фета.

Фет быстро сошелся с основным кругом сотрудников «Современника» Некрасов, Панаев, Тургенев, Гончаров, Боткин, Анненков, Дружинин, Григорович, несколько позднее Лев Толстой становятся близкими знакомыми Фета. Особенно сблизился он в это время с Тургеневым, который стал для него главным литературным советчиком, критиком и руководителем. В течение многих лет каждое новое стихотворение Фета прежде всего шло на суд Тургенева и нередко кардинально переделывалось по его указаниям. Тургенев в эту пору высоко ценил поэзию Фета. «Что вы мне пишете о Гейне? — пишет он Фету в 1855 г. — Вы выше Гейне, потому что шире и свободнее его».

В 1855 г. Тургенев при участии Некрасова, Дружинина, Л. Толстого и других сотрудников «Современника» подготовил новое собрание стихотворений Фета, которое вышло в свет в следующем году. Из стихов предыдущего собрания многие не вошли в новое, многие подверглись коренной переработке.

По количеству и радикальности изменений издание 1856 г. — редкое явление в истории литературы из 182 стихотворений, входивших в издание 1850 г., в новое собрание было перенесено лишь 95, из них в прежнем виде 27, а в измененном — 68. Любимым приемом исправления явилось исключение целых строф, в особенности последних 14 стихотворений лишились заключительных строф. Впоследствии Фет так отзывался об издании 1856 г. «…издание из-под редакции Тургенева вышло настолько же очищенным, насколько и изувеченным» (Фет А. Мои воспоминания. Ч. 1. С. 105); однако ни в издании 1863 г., ни при подготовке итогового издания, вышедшего уже после смерти Фета, он не попытался вернуться к забракованным Тургеневым текстам. Проблема канонического текста стихотворений Фета, исправленных в издании 1856 г., принадлежит к числу особенно трудных текстологических казусов. Подробный анализ этой проблемы дан в моей статье «Судьба литературного наследства А. А. Фета» (Литературное наследство. М., 1935. Т. 22–24. С. 561–602). Мне же пришлось дважды решать эту проблему практически, как редактору обоих советских полных собраний стихотворений Фета, и каждый раз я решал ее иначе. В издании 1937 г. я попытался дифференцировать тексты, измененные в издании 1856 г., следующим образом «положив в основу принцип последнего прижизненного текста, отступать от этого принципа в тех случаях, когда последние редакции либо заведомо не принадлежат Фету — как редакции с исключенными Тургеневым строфами, либо хотя и даны самим Фетом, но разрушают композицию, тематику, фонетический, ритмический, лексический или семантический строй стихотворения» (Фет А. А. Полное собрание стихотворений. Л., 1937. С. 677). Около 40 стихотворений в этом издании напечатано не в последних, а в ранних редакциях. Но когда через двадцать лет я вернулся к работе над изданием Фета, я не признал прежнего решения правильным, так как оно «не обеспечивает вполне объективных результатов. Поправки, ухудшающие стихотворение с точки зрения мелодики стиха, могут улучшать его со стороны образности и т. п.; в выборе неизбежно скажется вкус редактора» (Фет А. А. Полное собрание стихотворений. Л., 1959. С. 712). Поэтому в издании 1959 г. все тексты напечатаны в последних прижизненных редакциях.

Круг ценителей, атмосфера литературных интересов, высокая оценка поэзии Фета возбудили в нем новый творческий подъем. Из его воспоминаний мы узнаем, что ко времени сближения с кругом «Современника» он «давно уже не писал стихов» и «для журнальной печати запас их <…> оказался ничтожен». Между тем, в период 1854–1859 гг. стихотворения Фета идут в журналах таким же потоком, как в начале его литературной деятельности. Печатается он главным образом в «Современнике» и «Отечественных записках», а также в «Библиотеке для чтения», «Русском вестнике», «Русском слове».

Быстрое улучшение материального и общественного положения Фета приводит к изменению его жизненных планов. Он пытается опереться на литературный труд, сделать его основным занятием. Он начинает профессионально заниматься стихотворными переводами с немецкого, французского, английского, польского, латинского языков, пишет и печатает статьи, очерки, рассказы, пишет поэмы, хотя сам впоследствии признается, что «эпической жилки» в нем никогда не было. Он мобилизует старые запасы и дает в печать — частью переделанные — стихи и переводы 40-х годов, даже студенческого времени, не напечатанные раньше. Он старается устроить в журналы все, что напишет, вопреки устным, письменным и даже печатным советам быть строже в выборе своих произведений для печати. В конце 1859 г. Дружинин пишет Льву Толстому «Сам Фет прелестен, но стоит на опасной дороге, скаредность его одолела, он уверяет всех, что умирает с голоду и должен писать для денег. Раз вбивши себе это в голову, он не слушает никаких увещаний, сбывает по темным редакциям самые бракованные из своих стихотворений, и есть надежда, что наконец „Трубадур" и „Рододендрон" будут напечатаны». С издателями Фет вступает в жестокие схватки из-за размера гонорара, и Некрасову приходится угрожать ему вырезать его произведение из уже отпечатанной книжки вследствие «неслыханной цены», которую Фет требует за свои стихи.