История магии и оккультизма - Зелигманн Курт

Для защиты от «мушиной напасти» прибегали к помощи сверхъестественных сил не только древние персы, но и другие народы Востока. Ханаанеяне поклонялись божеству Ваал-Зебубу, храм которого никогда не оскверняли эти нечистые насекомые. Имя «Ваал-Зебуб» означает «повелитель мух». Впоследствии оно было искажено и приобрело форму «Вельзевул». Древние евреи — заклятые враги ханаанеян — называли Вельзевула «князем бесовским», а фарисеи обвиняли Христа в том, что он «изгоняет бесов не иначе как силою вельзевула» (Матфей, 12:24; Лука 11:15). Западные теологи и демонологи были отлично знакомы с Вельзевулом. Пьер ле Луайер (1550 — 1634), главный советник короля Франции и опытный специалист в вопросах демонологии, сообщает историю некой одержимой женщины из города Лан. Когда над этой женщиной провели обряд экзорцизма, Вельзевул вылетел у нее изо рта в облике мухи. «Это достоверно засвидетельствовано, — добавляет ле Луайер, — нотариусами и многими благонадежными людьми, так что сомневаться в истинности этого случая не приходится».

В христианской традиции Вельзевул нередко предстает верховным владыкой царства тьмы. Но своим авторитетом он во многом обязан другим демонам, принимавшим облик мухи, бесенятам, которых кормили грудью английские ведьмы, а также легендарной огромной мухе, ужалившей правителя Ломбардии Куниберта. Последнее случилось в тот момент, когда Куниберт обсуждал с неким приближенным, как избавиться от двух придворных, которые не выказывали своему господину должного почтения. Весь двор бросился в погоню за зловредной мухой, но преследователям удалось лишь оторвать у нее несколько лапок. А тем временем к двум вышеозначенным придворным подошел усталый одноногий человек и предостерег их о грозящей беде. Благодаря этому они успели спастись.

Древние евреи

1. Воины Иеговы

В плодородных долинах Тигра и Евфрата под властью вавилонских и ассирийских царей обитал один народ, не испытывавший почтения к сонмам добрых духов и не страшившийся полчищ злых демонов. Не желая пресмыкаться перед идолами, сколь бы прекрасными или, напротив, зловещими те ни казались, этот народ поклонялся лишь единому Богу — духовному владыке, который не вселялся в рукотворные изображения, но был незрим и всемогущ и правил всем материальным миром. В VIII веке до Рождества Христова самые знатные иудеи были переселены в Ассирию, и ассирийцы попытались навязать жителям Иерусалима чуждых богов. В 605 году до н. э. Вавилон вновь обрел могущество и основал очередную халдейскую мировую державу. Царь Навуходоносор разрешил многим иудеям вернуться в долину Евфрата. Но жители Палестины продолжали бунтовать, и тогда в Халдею было переселено еще больше иудеев, чем в прошлый раз. После убийства вавилонского наместника в Иерусалиме иудеи, опасаясь возмездия, бежали в Египет. Цари Месопотамии, должно быть, надеялись, что остатки мятежного народа исчезнут, смешавшись с населением других областей Вавилонской империи. Но упрямые иудеи не оправдали этих надежд: они всеми силами держались за свои обычаи.

Быть может, причиной ужесточения этических норм среди древних евреев, пришедшегося на тот период, стало охватившее изгнанников чувство вины. Ведь они были убеждены, что ссылка в чужую землю, в края идолопоклонников, — не что иное как кара, которую Иегова обрушил на Свой народ за совершенные им грехи. А величайший из всех возможных грехов как раз состоял в идолопоклонстве, а также в попытках обратиться к магии. Разве пророки не предупреждали народ Израиля о том, что Земля Обетованная не выдержит скверны и извергнет святотатцев? А ложные боги оказались бессильны перед судьбой: ни один из них не предотвратил опустошения Палестины. Иудеи, оказавшиеся в изгнании, не могли вспоминать об этих ложных богах иначе, как со стыдом и отвращением.

В Египетской земле они научились поклоняться Сету. Предание гласит, что кумир этого божества в облике кобылы или собаки полагалось устанавливать в согласии с некими астрологическими правилами. Моавитяне чтили нечистого Ваал-Фегора, обитавшего в ямах и расселинах, — и во времена Исхода израильтяне, соблазненные женщинами из Ситтима, вновь забыли об истинном Боге и приносили жертвы идолам этого ложного божества. Строгостью морали культ Ваал-Фегора, мягко говоря, не отличался, и пророк Осия так обличает его разлагающее влияние:

…поэтому любодействуют дочери ваши и прелюбодействуют невестки ваши. Я оставлю наказывать дочерей ваших, когда они блудодействуют, и невесток ваших, когда они прелюбодействуют, потому что вы сами — на стороне блудниц и с любодейцами приносите жертвы, а невежественный народ гибнет.

Поклонялись израильтяне и богине филистимлян Дагон — полуженщине-полурыбе*. Ее гигантское бронзовое изваяние имело облик прекрасной женщины, чье тело, как у сирийской богини Деркето или аскалонской Дирке, оканчивалось огромным рыбьим хвостом. Переняли они также культ вавилонской богине Суккот-Бенот, которая, согласно легенде, изображалась в виде наседки, окруженной цыплятами. Бог емафитян Асима имел обличье козла, Анамелех — обличье лошади, а самаритянский Нергал — обличье петуха. В Аккароне поклонялись идолу Ваал-Зебуба в виде мухи, к которому израильский царь Ахаз тщетно отправлял посланцев в надежде на исцеление от болезни.

Но самым отвратительным божеством был аммонитянский Молох, пожиратель детей. Только у него одного не было храма в Иерусалиме. Даже во времена величайшего падения нравов он так и не получил доступа в священный город. Но железное изваяние Молоха находилось в расположенной неподалеку от Иерусалиме долине Енном: сбивая с пути истинного своих приверженцев, этот жестокий бог втайне радовался их несчастьям. Имя «Молох» происходит от древнееврейского «мелех» — «царь». Первоначально целью кровавого культа Молоха являлось обеспечение здоровья и долголетия царя, который магическим образом распространял свое благополучие на весь народ, и, в первую очередь, способствовал богатым урожаям.* Однако Молох требовал чересчур высокую цену за это благоденствие, ибо люди в угоду ему вынуждены были сжигать собственных детей. Молох безраздельно властвовал над долиной Енном. Варварская какофония кимвалов, труб и барабанов заглушала вопли несчастных жертв.

И все же, несмотря на все эти колебания и частые отступничества от истинной веры, древние евреи представляли собой уникальное явление среди всех народов той эпохи. Снова и снова вдохновенные пророки напоминали им о старинном завете с единым Господом. И во времена гонений и бедствий иудеи сами вспоминали о Нем, узнавая в своих несчастьях суровую, но праведную десницу «ревнивого Бога». Именно этим особым восприятием несчастий древние евреи, в первую очередь, и отличались от своих соседей, веривших, что все беды проистекают от злых сил, с которыми следует пойти на компромисс, если все магические средства окажутся неэффективны.

Теперь мы знаем, что народ Израиля был вовсе не единственным и не первым изобретателем единобожия: еще в Древнем Египте при молодом фараоне Аменхотепе IV монотеизм стал государственной религией. В 1375 году до н. э. этот фараон ниспроверг старых богов и, преодолев сопротивление жрецов, учредил культ единого бога, Атона, имя которого, возможно, сохранилось в древнееврейском слове «Адонаи» («господь»). Атон не признавал никаких идолов и изображений: единственным его символом был сияющий диск солнца. Кроме того Аменхотеп, одновременно с введением единобожия изменивший свое имя на «Эхнатон»*, запретил культ мертвых и все связанные с ним магические обряды. Однако религия Атона оказалась недолговечной. Фараон-реформатор умер в 1358 году до н. э., и вскоре Атон навсегда утратил свое исключительное положение и лишился популярности в народе, питавшем немалое пристрастие к скульптурным изображениям богов.