Квота - Валерий Михайлов

– Так я и хочу…

– Фамилия?

Когда дело дошло до цели визита, Артем ответил:

– Я наемник. Меня наняли родители малолетней непуганой дуры, которая решила пощекотать себе нервы. Неделю назад она с приятелями отправилась в этот район на охоту, с тех пор о них ничего не слышно.

– И ты решил, что все это сделала группа подростков?

– Нет, но их тоже могло здесь накрыть.

– А почему я об этом не знаю?

Это был резонный вопрос, так как на поиски незадачливых охотников, решивших, что за пределами квоты кого-то волнует их статус и богатство, обычно подряжали егерей, так как лучше них никто не знал «дикую» территорию.

– А я откуда знаю? Я же не прошу мне поверить. Дайте позвонить или позвоните сами. Наниматель записан, как Максим.

– Ладно, проверим, – сказал Сергей Петрович, беря со стола телефон Артема. – Здравствуйте. Вас беспокоит капитан Подопригора. Мы задержали Погодина Артема… Хорошо, – сказал он в трубку.

– Ну что? – спросил Артем.

– Попросили пару минут подождать, пока они свяжутся с моим начальством.

Телефон Подопригоры ожил через 3 минуты.

– У аппарата. Да, товарищ полковник, так точно, товарищ полковник, – сказал он в трубку, затем одному из охранявших бойцов, – Сними с него наручники.

– И так, Артем, мне приказано всячески вам содействовать в вашем расследовании. Чем могу быть полезен? – удивленно выдал он, когда Артема освободили.

– Расскажите, что здесь произошло?

– Ты сам видел. Сначала прилетели 3 вертолета и обработали все ракетами. Затем высадили десант, который дозачистил то, что осталось после ракетного удара. Затем они забрали тела и исчезли в неизвестном направлении. Так что мы здесь сидим так, на всякий случай.

– Не густо.

– Что есть.

– Я тут еще поброжу? – спросил Артем, посмотрев на часы.

До возвращения вертолета было минут 40. Артем уже ничего не надеялся найти, но надо было как-то убить время, и он решил побродить на свежем воздухе.

– Как пожелаешь. Мне приказано содействовать во всем. Кофе в постель я не подам из-за отсутствия таковых, а в остальном ты тут барин, – ответил Сергей Петрович.

Когда Артем проходил мимо когда-то милого дома с большущим кустом сирени под окнами, в чудом сохранившихся кустах что-то блеснув солнечным зайчиком, загудело. Там лежал телефон. Кто-то прислал СМС, и вибрация аппарата привлекла к себе внимание Артема. Находка его обрадовала и удивила, так как егеря должны были обшарить здесь все кусты. К тому же телефон был неестественно чистым. Ему бы заподозрить неладное, но присутствие егерей и погода заставили Артема расслабиться. Он понял свою ошибку, лишь когда, поднимая телефон, получил в руку дротик-шприц с транквилизатором.

– Как последний лох, – пронеслось у Артема в голове, прежде чем он отключился.

2

Роман редко вспоминал детство, боясь растерять то ощущение, которое приходило к нему вместе с воспоминаниями. Оно состояло из безмятежного беспричинного счастья, чувства абсолютной защищенности и наполненной любовью атмосферы. Тогда он жил с родителями, бабушкой и дедушкой в милом «своем» доме на улице Лермонтова. Это была тихая улица, на которой можно было играть, почти не боясь машин, в частном секторе моногорода, градообразующим предприятием которого был настолько огромный сталелитейный завод, что по его территории ходил свой рейсовый автобус.

Роман не понимал, как литье стали может образовывать град. Когда он спрашивал об этом взрослых, они только смеялись и рассказывали о его вопросах знакомым. Однажды после мультиков показали посвященный граду фильм, из которого Роман узнал, что град образуется в облаках. Дым от заводских труб поднимался высоко в небо, туда, где живут облака, и Роман решил, что так завод кормит растущие там градины. А еще он узнал, что град бывает огромным. Но продукция завода шла в основном на экспорт, поэтому у них град выпадал раза 4 в год, и был не больше гороха.

Отец работал на заводе бригадиром бригады связи. Он гордился своей работой, да и как могло быть иначе, если именно он обеспечивал слаженность работы всех цехов и подразделений завода, для чего следил за состоянием старых коммуникаций и протягивал, когда было нужно, новые. Роман не понимал значения многих профессиональных отцовских слов. Ему они казались заклинаниями волшебника. Поэтому он мечтал тоже стать связистом, чтобы вместе с отцом следить за коммуникациями, представлявшимися ему хитрыми, похожими на змей созданиями, которые, только перестань отец за ними следить, вмиг разбегутся и завод лишится слаженности. Что такое слаженность, он тоже не знал, но думал, что это то, без чего не сможет образовываться град.

Жили коммуникации в специально для них построенном подземном лабиринте, который простирался под территорией завода и объединял все цеха и другие здания в единую коммуникационную систему, настолько запутанную, что, как был уверен Роман, только отец и мужики из его бригады могли бродить по нему, не боясь заблудиться или стать жертвой коммуникаций. Отец часто брал Романа к себе на работу, и тот всегда спускался в лабиринт с трепетным ожиданием чего-то необычного. А после того, как бабушка прочла Роману книжку про греческую мифологию, он понял, что коммуникации – это слуги Минотавра, который, как знать, вполне мог выжить после встречи с Тесеем и поселиться в лабиринте под их заводом. Это был секрет, которым Роман поделился только с отцом. В ответ тот улыбнулся и сказал:

– Вот и не отходи от меня далеко.

Мать работала учительницей. Возвращаясь с работы, она всегда приносила что-нибудь вкусное, поэтому, когда она приходила домой, все садились пить чай. Пока он заваривался, мама обедала, а потом со всеми вместе пила чай и рассказывала смешные истории из школьной жизни. Поэтому Роман представлял себе школу очень веселым местом и чуть ли не дни считал, когда пойдет в первый класс. Не удивительно, что школа стала его первым разочарованием, так как весело там было только на переменах, да и то не всегда.

Обычно за Романом присматривали бабушка с дедушкой. Бабушка читала ему книги и пекла пироги. По крайней мере, именно так он ее запомнил. Особенно вкусными были пироги с дичью, которую дедушка приносил с охоты. Во время войны, дедушка служил в разведке и ходил на охоту за линию фронта, откуда приходил с вражескими солдатами и офицерами. После войны дедушка работал в школе. Преподавал основы охоты и безопасности. А когда пришло время, он с удовольствием ушел на пенсию и посвятил себя воспитанию внука и охоте. Охотился он до самой смерти, причем на охоту ходил с одним ножом, объясняя это необходимостью сохранять себя в форме. С охоты он возвращался с упитанным мальчиком или девочкой не старше 12 лет. Более взрослые люди казались ему невкусными, и он их не трогал.

Роман любил смотреть, как дедушка ловко разделывает добычу. Как аккуратно снимает кожу, затем удаляет внутренности и рубит кости, точными ударами топора. Часть мяса шла бабушке на пироги, часть закладывалась в морозилку, а часть дедушка коптил во дворе.

А еще Роман обожал играть с дедом в охоту. Во время игры дед обучал его всем премудростям этого искусства, которым владел в совершенстве. Роман был отличным учеником, и дед взял его на настоящую охоту, когда ему исполнилось 7 лет. Тогда они ничего не добыли, так как дед не хотел рисковать жизнью внука, но Роман был счастлив и горд собой. Когда он еще немного подрос, дед стал брать его чуть ли не на каждую охоту.

– Право на свободную охоту, – любил повторять дед, – является единственным действительно уравнивающим нас в правах правом, так как те, кого мы считаем дичью, имеют такие же возможности для охоты на тебя. И чтобы не стать дичью, ты должен всегда оставаться охотником, а особенно там и тогда, где и когда ты чувствуешь себя в безопасности. Поэтому, где бы ты ни находился, всегда наблюдай за людьми, изучай их повадки, пытайся понять, какими будут их дальнейшие шаги, где лучше утроить на них засаду или расставить ловушки, не забывая при этом думать, как готовится поступить тот, кто охотится на тебя. А главное, не имей постоянных привычек и распорядков, чтобы никто не смог расставить на твоем пути ловушки или устроить засаду. А еще учись быть незаметным, находясь на видных местах, то есть быть таким, чтобы ни у кого не останавливался на тебе взгляд, пока ты сам не захочешь, чтобы тебя заметили.

Кроме этого дед учил убивать быстро и по возможности безболезненно.

– Добыча – такие же люди, как и мы. Поэтому мы должны относиться к ним с уважением и не причинять ненужных страданий, – объяснял он.

Однажды дед не вернулся с охоты. Роману тогда было 14 лет. А еще через несколько месяцев умерла от сердечного приступа бабушка.

В том же году из-за кризиса встал завод. Квоту отменили. Лишившись единственного источника средств к существованию, горожане начали выживать, кто как может. Наиболее ушлая публика начала возить барахло из Польши и Турции. Это был прибыльный, но опасный бизнес, успех которого зависел не столько от умения вести дела, сколько от удачливости человека. Челноки, так называли этих людей, ездили тариться на нанятых вскладчину автобусах, на которые нередко нападали не только браконьеры, но и егеря. Контролирующие дороги банды ограничивались доением или сбором дани за проезд, а залетные нередко отправляли челноков на мясо, прихватив их деньги и товар. Многие тогда пропадали без вести, зато те, кому повезло пережить это время, сумели подняться и стать элитой нового времени.