Хищник Джаг. Ошейник позора - Зеб Шилликот

— Но ведь наши лошади ни за что не выдержат такого перехода!

— Они пойдут без груза.

— А как же мы?

— Завтра мы пойдем в деревню и раздобудем там трех песчаных зхоров и воды. Заодно мы узнаем сколько времени потребуется на переход.

Джаг прочистил горло, прежде чем осмелился задать вопрос, который просто-таки вертелся у него на языке:

— А не купить ли нам грузовик?

Патч бросил на него ядовитый взгляд.

— Слишком дорого! К тому же понадобится очень много бензина. Ко всему прочему мы не проедем и сотни метров, как сядем по уши в этом проклятом соленом месиве! На первый взгляд поверхность кажется прочной как бетон, но вряд ли можно найти что-либо более предательское и опасное, чем эта блистающая корка.

— Тогда, быть может, купим гусеничный вездеход?

— Черт бы тебя побрал! — не вынес Патч. — Я не могу поверить, чтобы тебя так привлекали эти помойки на колесах! Ты думаешь, я не заметил, как ты прошлый раз выписывал круги вокруг машины? Держу пари: за то, чтобы забраться вовнутрь, ты готов делать все, что угодно!

Надо признать, что Джаг, действительно, был очарован всем, что двигалось своим ходом. Нужно было видеть его, когда он встречал на дороге одно из этих ревущих, громыхающих чудовищ, усеянных полированными лезвиями кос, поблескивающее никелем радиаторной решетки и выхлопных труб. Парень замирал с открытым ртом и так таращил глаза, что они только чудом не выпадали у него из орбит. Он уже видел четыре машины: одна служила жилищем, и ее волокли оскопленные буйволы; вторая медленно ехала сама, чихая и стреляя выхлопной трубой; третья — голубого цвета — принадлежала банде фриков, а четвертой был патрулировавший дороги танк Проктора. Две последние машины Джаг видел только издалека — в бинокль.

— Эй! Когда закончишь мечтать, поможешь мне разбить лагерь! — крикнул Патч мальчишке, который по-прежнему с отсутствующим видом созерцал расстилающуюся перед ними ослепительно-белую равнину.

На том все и кончилось. Вечером Патч был в ударе и доказал, что такого компаньона, как он, еще надо поискать. Плотно поужинав, он ударился в воспоминания: поведал своему юному другу о некоторых приключениях, в которых, конечно же, всегда оказывался на высоте. При этом он пересыпал свой рассказ анекдотами, шутками, фривольными куплетами и неуклюжими танцевальными па, отчего сам смеялся громче Джага.

— Поди узнай, что обнаружишь, перейдя пустыню, — сказал он, вдруг посерьезнев и возвращаясь к действительности. — Может быть, выйдем прямо к морю…

Джаг, который уже поклевывал носом, встрепенулся и поднял голову.

— К морю? А это еще что?

— Вода. Ничего кроме воды, которая простирается далеко за горизонт.

— Как пустыня?

— Еще больше.

— А как же через него перебраться?

Патч довольно рассмеялся.

— Через него не надо перебираться. Мы спокойно останемся на берегу и рыбалкой обеспечим наше существование.

— Но вы же хорошо знаете, что рыбы практически нигде не осталось, что все воды загажены и отравлены.

— Только не море, Джаг, только не море. Там живая вода, она движется, постоянно перемешивается, очищается и восстанавливается в своем вечном движении!

— Вздор все это!

— Да нет же, правда!

— А вы его уже видели, это ваше море, чтобы так уверенно о нем говорить?

Патч на мгновение прикусил язык.

— Ну, не то, чтобы видел, — признал он наконец, — но я говорю то, что слышал от других. Те, кто мне рассказывал о море, не могли этого насочинять.

— Так что еще невероятного они рассказывали?

— Оки говорили о песчаных берегах, на которых растут деревья с экзотическими фруктами, и бескрайних просторах постоянно движущейся воды: она то поднимается, то опускается; о пенистых гребнях, неустанно бегущих по ее поверхности, о рыбе разных размеров. Некоторые так велики, как несколько лошадей вместе взятых. А еще они упоминали о страшных животных, одетых в панцири, и обитающих в таких глубинах, куда не проникает даже солнечный свет, о сочных моллюсках…

— И тем не менее, — обрезал его Джаг, — что бы мы там делали? Нам бы пришлось повернуть, а? В таком случае, как быть с вашим раем?

— Но море — это тоже своего рода рай!

— Ах, так! Тогда почему оттуда ушли те, кто вам столько про него рассказывал?

Патч снова не нашел, что ответить.

— А кто их знает, — буркнул он после долгих раздумий. — Может быть, то, что нравится одному, не всегда устраивает другого? А потом, вполне вероятно, что те, кого я встречал, были вынуждены убраться оттуда. Сам понимаешь, когда встает вопрос о жизни или смерти… Как бы то ни было, все нужно повидать своими глазами.

Подхватив бутылку со спиртом, он протянул ее Джагу.

— На, выпей глоток, чтобы отпраздновать это дело!

Джаг не совсем понимал, по какому поводу праздник, но не стал отказываться, тем более что обычно старик запрещал ему пить все, кроме воды.

Когда Джаг отхлебнул из горлышка, ему показалось, что в глотку залили добрую порцию расплавленного свинца, который постепенно заполнял сначала легкие, потом желудок, воспламеняя все его тело. Джаг с ужасом подумал, что внутри у него, наверное, все обуглилось.

— Э-э… Эт-то чертовски крепкий напиток, — просипел он, с трудом переводя дыхание и суя в руки Патчу бутылку. — Хотелось бы мне знать, как вы можете пить это?

Сотрясаемый хохотом, Патч прикончил бутылку не отрываясь, за один присест.

И тогда произошло то, чего Джаг никогда не видел: Патч, который обычно без всякого для себя ущерба выпивал гораздо больше, рухнул на землю как подкошенный — он был в стельку пьян.

Вот тут-то, витая в алкогольных парах, он на время потерял над собой контроль.

— Если я переберусь на другой край этой пустыни, для тебя все будет кончено, Баском. Тебе никогда до меня не добраться! Никогда!

Навострив уши, Джаг попытался выудить еще что-нибудь интересное из пьяного бреда Патча. Но тщетно. Стоило лишь задать ему уточняющий вопрос, как Патч замолчал и с отсутствующим видом уставился в пустоту, икая и порыгивая.

Затем, неизвестно по какой причине, он продолжил, приведя в порядок свои мысли:

— Она была красива, сынок! Чертовски красива! Длинные черные волосы… черные, как задница самого дьявола! Ноги, казалось, все никак не кончались, от одного их вида пересыхало в горле. А груди! Какие у нее были груди! Стоило протянуть к ним руку и они сами прыгали тебе навстречу! Устоять перед ней было не просто… Для этого требовалась закалка богов, а я был всего лишь человеком!

Составляя вместе отрывочные воспоминания Патча, Джаг сумел восстановить прошлое своего наставника. Ну, если не все, то его значительную часть. На первый взгляд это была классическая история, банальная история любви, примеров которой известно человечеству немало с момента возникновения мужчины и женщины.

В свое время Патч работал совместно с одним типом по имени Баском. Они оба возглавляли небольшую группу охотников, основное занятие которых заключалось в поставке рабов Властителям севера.

В один прекрасный день Патч сдуру влюбился в девушку из болот — несравненную красавицу, за которую они могли сорвать сказочный куш. Потеряв голову, Патч сбежал ночью с девчонкой, пристрелив на прощание Баскома.

К несчастью, тот выкарабкался, и с тех пор Патч был вынужден постоянно бежать, заметая следы, пересекая пустыни и горы, которые доселе считались неприступными, в надежде оторваться от возможных преследователей.

Именно это не давало покоя Патчу.

В этот вечер старик заснул первым.

ГЛАВА 10

Деревенька состояла из халуп, на скорую руку сложенных из подручного материала: жести, досок от ящиков, самана: эдакая жилая дыра, последний след Постцивилизации перед ее окончательным угасанием.

— Ты что, действительно собираешься перейти Солонку? — картаво защебетал хозяин притона, обдавая пришельцев таким зловонным дыханием, что им можно было запросто уложить буйвола. — В таком случае тебе следовало бы запастись более упитанным попутчиком, чем этот, — пошутил он, кивая в сторону Джага. — Луни и грифы клювы себе пообломают. Да и тебе самому, если вдруг кончится продовольствие, нечем будет полакомиться, разве что косточки обсосешь!

Закончив свою тираду, он разразился истерическим визгливым смехом, как-то не вязавшимся с его солидной комплекцией, большим подрагивающим брюхом, бившимся о стойку, заляпанную подозрительными пятнами и загаженную мухами.

Патч поднялся рано утром хмельной и разобранный до невозможности, но несколько чашек черного кофе со щепоткой пороха быстро привели его в чувство. Почувствовав себя бодрее, он разбудил Джага, правда только с третьего раза.

В Богом забытую деревушку, приткнувшуюся у края Великой соляной пустыни или Солонки, как ее еще называли, они шли в облаках едкой соленой пыли — это «райское» местечко постоянно обдувалось ветрами, тянущими из пустыни.