Бестия - Екатерина Орлова

у самой двери. Не может быть. Такие, как она, не плачут. Какие «такие», придурок? Рыжие? Заносчивые? Стервозные?

Резко распахиваю дверь, и Белла внезапно уходит под воду с головой. Я подхожу к ванне, подхватываю ее под мышки и вытаскиваю на поверхность. Белла судорожно втягивает воздух и отворачивается от меня. Я хватаю ее за подбородок и поворачиваю лицом к себе. Глаза красные и взгляд стеклянный.

Не говоря ни слова, я вытаскиваю Беллу из ванны, ставлю на коврик, даже не глядя, как капли воды стекают по ее наверняка великолепному телу. Заворачиваю в большое полотенце и несу в спальню. Укладываю на кровать и сам ложусь рядом, крепко прижимая ее к себе. Мы лежим так довольно долго. Что же в ней есть такого, чего нет в других? Или мой друг Богдан прав: когда находишь ту самую, понимаешь ее без слов? Но как «моей» может быть девушка, настоящее имя которой я даже не знаю?

– Как тебя зовут? ― спрашиваю тихо, проводя губами по раковине ушка.

– Белла, ― отзывается она.

Я хмыкаю.

– И папа поляк.

Я отстраняюсь и вижу, как она хмурится.

– Да, ― отвечает, дерзко задирая подбородок. Лгунья. Даже зная ее всего пару часов, я уже вижу, что она лжет.

– Поляки сокращают имя Изабелла до Изы.

– Маме не нравилась Иза, поэтому она начала сокращать на итальянский манер.

– Ты врешь, ― цежу сквозь зубы.

Белла мгновенно меняется. Из ее взгляда уходит тоска, заменяясь уже знакомым мне блеском и вызовом. Она выпутывается из моих объятий и седлает мои бедра.

– Какая разница? ― она легонько пожимает плечами. ― Зачем все это? Я ведь пришла за своими желаниями.

Я не сдерживаюсь и медленно тяну с нее полотенце, оголяя упругую грудь с нежно-розовыми сосками, которые тут же твердеют под моим взглядом. Белла начинает медленно ерзать на моем члене, и он мгновенно становится твердым.

Мне становится жарко от того, как она меняется. Распахивает свое полотенце полностью, являя моему обжигающему взгляду идеальное тело без изъянов. Под грудью маленькая татуировка, которую я не могу рассмотреть в приглушенном свете. Там какая-то надпись, и мне чертовски сильно хочется прочитать ее, но не сейчас. В этот момент я не хочу ни на что отвлекаться, чтобы не упустить ни единого мгновения между нами.

Белла коварно улыбается, а потом наклоняется вниз, и я уплываю. Она кусает мою шею, облизывает ее, проводит губами, как будто пытается впитать мой запах. Я прикрываю глаза, наслаждаясь ощущениями. Полотенце натирает нежную кожу, но мне плевать, я уплываю под ее требовательными прикосновениями. Поцелуи ползут вниз, как и вся кровь в моем теле, она буквально следует за губами Беллы. Больше всего я сейчас хочу эти губы на своем члене. Чтобы они просто елозили по нему. Мне даже не обязательно входить в ее рот, достаточно почувствовать нежные поцелуи на головке, чтобы мир вокруг полностью исчез, оставляя только срывающие башню ощущения. И Белла меня не разочаровывает. Она разматывает полотенце, наклоняется и, глядя на меня этими бесстыжими глазами, высовывает язык. Зависает так у самого основания моего члена, который нетерпеливо дергается у ее лица. Широко улыбаясь, Белла медленно ведет горячим, влажным языком от основания ― до головки. Я вцепляюсь в простыни, чтобы не зафиксировать ее голову и не начать вдалбливаться в ее рот. Потому что, блядь, нет, поцелуев мне не хватит.

Глава 8

Музыка к главе: Ariana Grande ― Dangerous woman

Белла приподнимает голову и смотрит на меня с вызовом, мои руки мнут простыни. Она слегка улыбается, а потом резко опускает голову вниз, захватывая весь член во влажный плен своего рта. Я парень немаленький, поэтому такой финт с ее стороны не то что удивляет меня, он сшибает с ног. Я шумно втягиваю воздух, выгибаясь над кроватью. Она заглатывает, задыхается, а потом медленно скользит назад. Как?! Как она это делает?!

– Еще, ― несдержанно стону я.

В этот раз Белла опускается медленно, давая мне прочувствовать, как каждый сантиметр погружается в ее рот. Глубоко, с пошлыми звуками, с чавканьем и причмокиванием. У меня были всякие девушки, но Белла ― королева минета. И я готов лично выпилить ей статуэтку, чтобы торжественно вручить. Я бы даже толкнул небольшую речь по этому поводу.

Белла ускоряется, и я хватаю ее за волосы, чтобы смотреть на то, как пухлые губы обволакивают мою напряженную плоть. Член наливается сильнее. Я близко.

– Остановись, ― хриплю я и тяну ее за волосы. Белла смотрит на меня, прищурившись, и громко, с хлопком, выпускает член изо рта.

Она ведет языком по моему бедру, поднимаясь по выступающим мышцам, формирующим V, проводит вокруг пупка, потягивая губами волоски, которые тут же встают дыбом. Чертова валькирия. Губительная, но такая притягательная, что отказаться от нее ― смерти подобно. Она ни на секунду не отводит своего кошачьего взгляда, что взрывает еще сильнее.

Рывком поднимаю ее выше и впиваюсь в ее губы. Я чувствую на них свой вкус, и впервые в жизни меня это не напрягает, даже возбуждает. Потому что я в некоторой степени пометил ее. Совсем немного, но это не меняет сути. Я зарываюсь в ее влажные волосы пальцами, несдержанно дергаю ее голову, прерывая поцелуй.

– Ты сосешь, как лучшая шлюха мира.

Она улыбается шире.

– Почему же «как»? Я и есть лучшая шлюха мира, Красавчик. Наслаждайся, пока есть возможность.

Я переворачиваю ее на спину, собираясь пировать ее телом, пока не сдохну. Теперь уже я покусываю ее шею, втягиваю губами ее кожу, облизываю. Мои руки бесконтрольно блуждают по ее телу, сминая и поглаживая нежную кожу. Я кусаю ее за сосок, и Белла впивается в мои волосы. Царапает кожу головы, и по всему моему телу проходит мелкая дрожь. Хочу еще. Намного больше. Хочу всю ее. Она стонет, когда я всасываю в рот один сосок, а второй зажимаю между пальцев. Так горячо и сладко, что я отключаюсь от всего, кроме ощущения наших сплетенных тел и жаркого дыхания. Слышу только ее стоны и просьбы о большем. Спускаюсь