Публицистические статьи - Иван Стаднюк

Затем мы опять бродили по улицам Кордышивки, разговаривали с людьми, прислушивались к далекой голосистой песне девчат, смотрели на молодые сады, поднявшиеся возле новых хат.

И я замечаю, как суровый Николай Козловский светлеет лицом: он присмотрелся ко всему, что нас окружает, понаслушался разговоров (может, передались ему и моя восторженная взволнованность, и моя тревога), и он завздыхал, задумался. Посматривал на небо в надежде, что тучи выпустят из плена солнце.

Но мне думается, что все-таки фотопленка не в силах отразить глубинное биение пульса жизни народной с ее радостями и печалями. Разве можно запечатлеть крик родившегося ребенка и тихую радость родителей? Разве сфотографируешь спокойствие повелителя земли - крестьянина, уверенного в завтрашнем дне? А как передать скорбь матерей, чьи сыновья не вернулись с войны, как рассказать об уснувшей боли, но вечно живой тоске овдовевших молодиц, как проникнуть в души выросших без отцовской ласки хлопцев и девчат? Да, раны земли, которые оставила война, рубцуются быстрее, чем раны человеческие.

А как передать необъятную доброту людскую? Добрых людей - море, а злых - что бодяков на хорошо ухоженной ниве.

Никогда не забуду слез на глазах первого секретаря обкома партии Павла Пантелеевича Козыря. Он рассказывал мне о судьбе своего товарища Степана Гавриловича Поштарука - и говорил о человеческой сердечности.

Степан Гаврилович работал секретарем райкома партии, затем его избрали председателем райисполкома. А двенадцать лет назад, один из первых тридцатитысячников на Винничине, он пошел в самый отсталый колхоз - в село Кукавка. Там избрали Поштарука председателем и взвалили на его плечи все беды колхоза: неурожаи, запущенное хозяйство, пустые каморы и пустую кассу. А со временем колхоз имени Богдана Хмельницкого стал одним из лучших в области.

Нежданно семью Степана Гавриловича подкараулила страшная беда. Их дочь Галя, студентка медицинского института, во время пожара смело кинулась в огонь, чтобы спасти двоих маленьких детей. Галя получила тяжелые ожоги и вскоре скончалась.

Более тяжкое горе трудно себе представить. И семья решила уехать из Кукавки, где все напоминало о Гале.

Степан Гаврилович созвал колхозное собрание, чтобы отчитаться о своей работе и избрать нового председателя... Колхозники решили по-иному.

- Баше горе, Степан Гаврилович, это и наше горе, - заявили они. И нашли другие слова, идущие от самого сердца, от глубинной народной мудрости, и убедили Поштарука в том, что самая тяжкая беда переживается в кругу друзей. Единогласно постановили отправить Степана Гавриловича и его супругу, сельскую учительницу, в длительный отпуск и снабдить за счет колхоза путевками на курорт. Заверили, что все будут работать так, как еще никогда не работали, во имя памяти о Гале Поштарук, во имя большой человеческой любви ко всему праведному, настоящему, светлому.

- В этом - душа народная, - рассказывал Павел Пантелеевич Козырь, чистая и честная, любвеобильная и искренняя...

Справедливые и мудрые слова! Душа народная щедро откликается на любые прикосновения к ней жизни. Именно на все прикосновения. Весь уклад нашего социалистического бытия научил людей не отделять себя, свою судьбу ни от событий, происшедших рядом, ни от событий в государстве и во всем мире. Родилось новое, совершенное общество, где каждый член его живет заботами, выходящими за пределы личных интересов.

Таков облик трудовых людей современного украинского села. Они научились мыслить широкими категориями.

Наполненной, интересной жизнью живет соловьиная Винничина. Как же не любить ее, если люди там добрые и работящие, мудрые и веселые, если все там наполняет твое сердце радостью и поэзией, как не болеть о ней, если нет для тебя на земле более родного края?!

1966

РАЗУМ СНОВАЛ СЕРЕБРЯНУЮ НИТЬ, А СЕРДЦЕ - ЗОЛОТУЮ

Иногда друзья или читатели спрашивают у меня, кто из художников слова прошлого наиболее глубоко потряс мое воображение и своим творчеством в какой-то мере способствовал зарождению моих писательских начал. Я всегда без колебаний называю Михаила Михайловича Коцюбинского.

Почему именно Коцюбинский?

На этот вопрос ответить уже труднее, ибо сказать кратко - значит ничего не сказать, а говорить пространно - можно растечься мыслью по древу...

И вот однажды я получил письмо из села Выхвостов, которое описано в знаменитом романе М. Коцюбинского "Фата Моргана". Учитель местной школы М. П. Таратын просил меня кратко написать о своем отношении к этому классику украинской литературы: такие отзывы Таратын собирает от всех писателей, когда-либо побывавших в Выхвостове. Вот тогда и родились эти отрывочные заметки...

Михайло Коцюбинский - истинно талантливый ваятель слова, признанный народный писатель, борец за правду, справедливость и красоту. Своим творчеством он еще шире раздвинул рамки нашего понимания исторических судеб украинского народа, особенно крестьян и трудовой интеллигенции. С сыновней любовью к Украине художник изобразил далеко не простой характер ее людей - лиричный и мускулистый, непреклонный и нежный, песенно-печальный... Читаешь Коцюбинского, и временами сердце рвется из груди от того, как пронзительно, с пониманием тончайших сложностей человеческой натуры всматривается он в душу простолюдина и как находит, кажется, единственно точные слова, краски и их оттенки, чтобы выразить любовь или ненависть, скорбь или радость, боль, восторг, надежду - все многообразие наполняющих жизнь чувствований и их контрастов. Кто еще с такой взволнованностью, как Коцюбинский, показал, что забитый бедностью, темнотой и каторжным подневольным трудом селянин способен страдать или испытывать возвышенные чувства не менее глубоко и остро, чем те просвещенные и власть имущие "человеки", на которых он гнет спину? А чувство протеста крестьянина против неправды и социальных уродств, порывы его души к свободе и свету? А его неповторимый быт, национальные обычаи, его трудовая и мудрая своей значительностью, пусть внешне незатейливая, повседневность?.. Всем этим проникнуты творения писателя-демократа.

Да, Михайло Коцюбинский - это кричащая от негодования душа порабощенного в былом украинского трудового народа, трубный глас, протестующий против царившего социального зла и несправедливости. И роман "Фата Моргана" являет собой лучший образец воинствующего творчества художника-страстотерпца.

Есть у меня еще и чисто личные мотивы в моем отношении к Михайле Коцюбинскому. Он мой земляк: село Кордышивка в двадцати пяти километрах от Винницы - родины писателя. Дом Коцюбинского был в моей жизни первым Музеем, первым такого рода Святилищем, порог которого я с трепетом переступил. Потом моя жизнь сложилась так, что в голодные 1932 - 1933 годы я оказался в Чернигове, где поступил в пятый класс школы No 4 имени да-да! - Коцюбинского! Тогда же я узнал путь и на Троицкую горку, где над придеснянскими просторами, близко к широкому небу, покоится прах великого сына Украины.