Любимый, единственный... друг - Рини Россель

Необходимо докопаться до сути!

Обойдя Джекса, девушка прижалась щекой к его спине. Услышала, как бьется его сердце — сильно, уверенно. С наслаждением вдохнула знакомый запах.

— Что мне сделать, чтобы стало лучше? — спросила она.

Мужчина замер, потом продолжил яростно намыливать руки. Ким чувствовала, как двигаются его мышцы.

— Я хочу, чтобы ты был счастлив. Хотя бы улыбнись — как раньше...

— Просто нервничаю из-за следующей недели, — Джекс направился к посудному шкафу и достал две тарелки.

— Это что-то новое, верно?

— Что?

— Нервы. Прежде ты всегда был спокоен!

— Люди меняются.

— Наверное. Но ведь не становятся совершенно другими... — Ким вынула мясо из духовки и поставила на плиту. — Не помню, чтобы у тебя когда-нибудь что-нибудь не получалось.

Почему ей в голову лезут загадочные слова из записки Перри?.. Никогда не стать ровней... Кому? Уж не Джексу ли? Неужели случайные воспоминания о друге детства так испугали ее любовника?

О да, Ким частенько роняла что-то вроде: «Джекс лучше всех умеет растирать спину» или «Джекс гениально починил мой компьютер» или «у Джекса фотографическая память». Ну и что? Разве она не вправе гордиться лучшим другом и его достижениями? Или просто упомянуть по ходу дела? Она же никогда не пыталась унижать самого Перри или других мужчин.

А сейчас старина Джекс заявляет, что так нервничает по поводу какого-то совещания, что не в силах улыбнуться... Вздор!

Девушка почувствовала странное смятение. Что это с нею творится в последнее время? Похоже, она... влюбилась.

Влюбилась в Джекса? Своего единственного друга? Человека, всегда твердо стоявшего на ногах в центре циклона ее сумасшедшей жизни?

Дружба с ним настолько важна, что нельзя подвергать ее риску!

Кимберли, не раскачивай лодку, иначе свалишься за борт и утонешь!

У него всегда были такие длинные ресницы? А упрямый подбородок? Широкие плечи, подтянутый живот? Или он стал симпатичнее за последние десять лет? Наверное, нет. Тот самый человек — более серьезный, правда, но в остальном точно такой же.

Замечательно, что у нее есть верный друг. Вот, например, сегодня Джекс предложил ей работу, чтобы чем-то занять и вылечить от сердечной боли...

Их взгляды встретились.

— Что?

Девушка покачала головой.

— Ничего. Просто смотрела...

Джекс отвернулся, изо всех сил скрывая нахлынувшую ярость.

Просто смотрела?! Да, эта знает, как разбередить рану. Ким просто смотрела. Просто улыбалась. Просто обнимала. Она даже просто целовала. А ее небрежное «я тебя люблю» просто кинжалом вонзилось в сердце!

Думает, что знает его... во всяком случае, настолько, чтобы, по ее выражению, «не раскачивать лодку чувств»! Да уж, правда определенно опрокинула бы эту проклятую лодчонку! Но намеренно причинить Ким боль? Напугать тем, что он любит ее не как друг, а как живой, мужчина из плоти и крови, который тонет в необъятном, бурном море одиночества?..

Правда подарит долгожданную свободу — потому что Ким мгновенно исчезнет. Она никогда не видела примера нормальных семейных отношений и не могла представить себе, что за ссорами следует примирение, а проблемы можно решить. Нет, он никогда не станет ей ни любовником, ни мужем. Первое же возникшее противоречие приведет к расставанию навсегда.

Если бы не данное Трейси обещание, Джекс сейчас же признался бы Ким в любви и рассказал, что каждое мгновение, когда он находился рядом и не мог притронуться к ней, было для него сущим адом.

Но... сейчас они чинно усядутся обедать, заведут обычный непринужденный разговор...

Нет!!!

Джекс с трудом сдерживал крик: Ким, ты слепа, закрыта и не желаешь знать правду о мужчинах... А особенно о своем отзывчивом, безропотном друге, который, как ты ошибочно полагаешь, всегда окажется на месте, чтобы собрать осколки твоего сердца!..

Чтобы совладать с эмоциями, он сосчитал до десяти, потом поставил свою тарелку обратно в шкаф.

— Послушай, только что вспомнил — у меня деловая встреча. — Не давая девушке возможности ответить, он кинулся к лестнице. — Вернусь поздно. Извини за сорванный обед!

...Плотно закрыв дверь гаража, Джекс остановился, переводя дух, и тупо огляделся, чувствуя себя опустошенным. Куда бежать? Что делать?

— О господи, — прошептал он, — когда придет время, помоги мне вычеркнуть ее из моей жизни.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Ким осталась довольна составленным планом. Так, полдела сделано, почему бы теперь не прогуляться... или, может, взять такси и заскочить в офис Джексона? Он вчера так внезапно уехал, как будто избегал ее. И когда он успел стать таким серьезным?

Девушка размышляла над этим большую часть ночи. А может, у него болит зуб? Тогда его отвратительное настроение объяснимо, ведь мачо не к лицу принимать аспирин, а уж о визите к врачу нечего и говорить. Да, должно быть, у него болят зубы. Мужчины! Какими же они бывают глупыми...

Ким громко рассмеялась, тем самым удивив водителя.

— Обожаю ездить на машине, — заявила она, испытывая почти головокружение от того, что нашла разгадку.

Смуглый таксист проворчал что-то невразумительное.

Прибыв на место, девушка увидела объятый блеском стали и стекла небоскреб. Как в огромном зеркале, в нем отражалось искрящееся озеро Мичиган и безоблачное, лазурное небо. В Городе Ветров в этот сентябрьский день стояла чудесная тихая погода.

— Ах, Джекс, — промолвила она, — ты не должен хандрить в такой дивный день, как сегодня, потому что мне не хватает твоей чудесной улыбки.

Войдя в просторный вестибюль, Ким прочитала список контор, арендующих офисы, нашла «Гидеон и Росс» и, поднявшись на двадцать второй этаж, очутилась в приемной. За столиком сидела приятная блондинка, а на табличке перед нею вычурными золочеными буквами было написано «Гидеон и Росс».

Ким представилась гостьей Джекса, и ей тут же указали нужный офис. Девушка ощутила себя очень важной персоной.

— Не надо сообщать обо мне боссу, — попросила она секретаршу. — Я хочу его удивить.

— Конечно, мисс Норман, — ответила та. — Уверена, мистер Гидеон будет рад вашему визиту.

— Спасибо! — Ким впорхнула в дверь Джекса.

Сюрприз!

Слово не успело сорваться с губ — она замерла, пораженная увиденным.

Джекс стоял в странной позе, тесно прижавшись к очень эффектной женщине, которая весело хихикала. И Джекс тоже смеялся. Это покоробило Ким. Надо же, а при ней он всегда такой мрачный! По-видимому, зубная боль прошла...

— Ты щекочешь меня! — взвизгнула женщина, схватив Джекса за плечо. Ее губы находились в сантиметре от его губ.