Слепой цирюльник (= Охота на цирюльника) - Джон Карр

- Угу! После чего оба кивнули и пошли внутрь. Тогда Морган еще подумал: интересно, кто они друг другу? Как бы там ни было, а передвижения капитана Уистлера эту парочку, кажется, заинтересовали.

- Похоже,- заявил Морган, хмуря брови,- капитана что-то гнетет...

- Оч-чень может быть,- сдержанно согласился доктор Кайл.- Стюард, мне, пожалуйста, рубец с луком. Пегги Гленн улыбнулась ему: - Доктор, а как по-вашему, может на нашем корабле оказаться таинственный король преступного мира? - Почему бы и нет?- Доктор склонил голову. В его проницательных глазах сверкнул огонек. Моргану стало не по себе. Кустистыми бровями, приподнятыми на кончиках, и глубокими складками вокруг рта доктор слишком уж напоминал Шерлока Холмса.- Позвольте еще одно бесплатное предупреждение. Вы, мисс Гленн, умная молодая особа. Не морочьте капитану Уистлеру голову слишком уж сильно. Он не тот человек, которого можно безнаказанно настраивать против себя. Передайте мне, пожалуйста, соль. Ресторан взмыл ввысь на гребне очередной волны и тут же ухнул вниз. Оркестранты издали несколько фальшивых нот.

- Но, право же,- откликнулась Пегги,- поверьте, то, что я говорила о бедном старине Керте,- чистая правда...

- Ах, ах!- произнес доктор Кайл.- Он был трезв?

- Доктор,- Пегги доверительно понизила голос,- мне очень неприятно говорить, но он был совершенно пьян - в стельку. Бедняжка! Надеюсь, о таких вещах позволительно говорить с врачом? Но мне стало так жаль его - всем сердцем, бедняжку, когда я увидела...

После краткого и быстрого обмена пинками под столом Моргану удалось ее увести. По центральной лестнице они с трудом взобрались наверх, в прохладный, кренящийся с боку на бок салон, и Морган наконец-то сказал мисс Гленн все, что он о ней думает. Но Пегги, чье чопорное личико так и сияло, только хихикала от удовольствия. Она заявила, что собирается караулить вместе с остальными, а потому ей нужно спуститься в свою каюту и захватить плед; кроме того, необходимо навестить дядюшку Жюля.

- Между прочим,- неуверенно сказала она,- вам, наверное, не захочется исполнять роль мавританского воина?

- Точно,- убежденно заверил ее Морган.- А какое это имеет отношение к делу?

- Знаете, вам почти ничего не придется делать, только зачернить лицо, надеть золоченые доспехи, завернуться в платки и постоять с копьем на краю сцены, пока дядя Жюль будет произносить пролог... Хотя нет, пожалуй, вам не хватит роста... Вот из капитана Валвика получится великолепный, просто потрясающий мавр, вы не находите?

- О, вне всякого сомнения.

- Понимаете, в пьесе, кроме кукол, участвуют два живых артиста: французский воин и мавр; для вящего эффекта они стоят по бокам сцены. На самой сцене места для них мало, поэтому они снаружи, на маленьких возвышениях.,. Когда начинается представление, они уходят за кулисы и иногда помогают двигать кукол - второстепенных, которым ничего не нужно делать. Главные куклы двигают только дядя и Абдул (это его помощник); только они двигают марионеток, у которых по ходу действия роли со словами... Наверное, все будет просто ужасно, если дядя Жюль не сможет играть. Кстати, среди пассажиров есть один профессор, который написал кучу статей о дядином искусстве. Абдул-то здоров и сможет сыграть главную роль вместо дяди. Но, кроме него, остаюсь только я, а я ведь не сумею говорить мужским голосом!

К этому времени они спустились вниз, прошли лабиринт коридоров и переходов, и Пегги постучала в дверь. В ответ послышался стон. Она толкнула дверь, оказавшуюся незапертой. В каюте было темно; горела лишь тусклая лампочка над умывальником. Морган даже вздрогнул - так страшно ему показалось в темной, мрачной каюте, кренящейся из стороны в сторону, да еще дождь громко стучал в стекло. Две или три марионетки с жуткими, дурацкими улыбками на нарисованных лицах были прислонены к переборке в сидячих позах и дружно качались из стороны в сторону вместе с кораблем, словно соглашаясь с ужасным ревом бури. Зловеще громыхали железные скобы и крючки для проволок. Куклы были высокие - почти в человеческий рост - и на вид тяжелые. В темноте тускло поблескивали позолоченные доспехи, накрытые красными плащами. Из-под остроконечных шлемов самодовольно ухмылялись размалеванные лица с косматыми бородами из темной шерсти. На диванчике по-турецки сидел человек мощного телосложения с плоским темным лицом. На коленях у него лежала еще одна кукла. Щурясь на иголку с вдетой в нее длинной синей ниткой, здоровяк зашивал кукольный плащ. Время от времени он бросал тревожные взгляды в сторону темной койки, на которой ворочался и стонал кто-то тяжелый.

- Je meurs!- послышался театральный шепот с койки.- Ah, mon Dieu, je meurs! O-o-o-o! Abdul, je t'implore... {Умираю! Ах, боже мой, я умираю!.. Абдул, умоляю тебя... (фр.)} Абдул пожал плечами, скосил глаза на иглу, снова пожал плечами и сплюнул на пол. Пегги осторожно прикрыла дверь. - Ему не лучше,- сообщила она, хотя это было ясно и без слов. Они пустились в обратный путь - их ждал Уоррен. Каюта дяди Жюля произвела на Моргана гнетущее впечатление. Трудно сказать почему: может, ночью все кажется мрачнее, чем есть на самом деле, или тоску навевал шторм посреди Атлантики... А может, просто сказывался послеобеденный упадок сил, который на борту корабля не рассеять без хорошей выпивки. Моргану совсем не понравились самодовольно ухмыляющиеся марионетки. Более того, на все это накладывалось еще дурное предчувствие предстоящей беды. Казалось бы, никаких разумных поводов для тревоги не было и быть не могло. Но, очутившись на другой палубе, на которой находилась каюта Уоррена, он не переставал испуганно озираться по сторонам.

Каюта располагалась в узком проходе, выходящем в главный коридор; всего в проходе было четыре двери, по две с каждой стороны. Каюта Уоррена была последней, рядом с дверью, ведущей на палубу "С". Рядом в темноте белела приоткрытая дверь. Морган постучал в нее условным стуком, и они вошли.

В каюте горела только лампочка над нижней койкой. На краешке ее сидел Уоррен. Вид у него был какой-то встревоженный.

- Что случилось?- прошипел Морган.

- Много чего,- ответил он.- Садитесь и сидите тихо, как мыши. По-моему, ждать придется долго, но откуда нам знать, что взбредет в голову нашему вору. Валвик пошел за содовой. Итак, мы все в сборе.- Кивком Уоррен указал на вентиляционное отверстие под потолком, выходящее в соседнюю каюту.- Если кто-то туда войдет, мы тут же услышим. И сцапаем голубчика на месте преступления! Кроме того, я загнал под дверь клин; даже если он попытается войти тихо, поднимется такой тарарам, словно включили сирену.

Уоррен замолчал, нервно потирая челюсть, и вперил напряженный взор в полумрак каюты. Свой тюрбан он успел размотать, но из-за марлевой повязки и пластыря волосы на его затылке торчали во все стороны, как у домового. Тусклая лампочка над койкой освещала половину его лица; было видно, как на его виске бьется жилка.

- Керт, да что же стряслось?- заволновалась Пегги.

- Провалиться мне, я боюсь! Перед обедом старина Валвик побеседовал с капитаном Уистлером...

- И что?

- Помните, вы изощрялись в выдумках о переодетых жуликах? Не знаю, может, вы гении... Словом, произошло невероятное. Мы оказались правы. На нашем корабле находится преступник, которого разыскивает полиция; да-да, я не шучу! Молодчик охотится за изумрудами Стэртона. Кроме того, он Убийца.

У Моргана неприятно засосало под ложечкой, что только отчасти объяснялось качкой. Он спросил:

- Вы это серьезно или...

- Серьезнее некуда. И Уистлер тоже расстроился. Валвик все из него выудил, потому что капитан не знает, что делать. Старина Валвик рассказывал довольно путано, но вот что я понял. Уистлер сомневается: то ли держать новость в секрете, то ли сообщить всем пассажирам. Валвик посоветовал ему последнее; на флоте так заведено. Но Уистлер говорит, что у него респектабельный, почтенный корабль, семейный лайнер, а экипаж...

Морган присвистнул. Из темноты вышла Пегги и села на койку рядом с Уорреном.

- Ерунда! Я не верю ни единому слову,- упрямо заявила она.- Керт, кто он? Что полиции о нем известно?

- Вот в этом-то все и дело. Кажется, о нем ничего не известно, кроме того, что он путешествует под вымышленным именем. Помните, когда я был в радиорубке, капитан Уистлер ругал радиста? Так вот, скандал был как раз из-за этого. Он получил радиограмму. К счастью, Валвику хватило ума убедить Уистлера позволить ему переписать текст. Вот, взгляните.- И Уоррен вытащил из внутреннего кармана конверт, на задней стороне которого было корявым почерком нацарапано следующее:

"Капитану "Королевы Виктории", открытое море. На вашем пароходе под вымышленным именем находится преступник, подозреваемый в деле Стелли в Вашингтоне и в убийстве Макги. Сегодня вечером из Вашингтона прибывает федеральный агент, который предоставит более подробную информацию. Будьте настороже; понаблюдайте за особо подозрительными пассажирами. Информируйте о результатах.