Волчья натура - Владимир Васильев

Теперь главное. До сих пор ни один убийца не взят живым. Они кончают с собой при малейшей угрозе ареста. И с огромной долей вероятности все эти убийства совершены людьми-хищниками.

Арчи даже при этих словах не утратил полного спокойствия. По крайней мере, внешне. Лутченко держал эффектную паузу.

– Хищниками? – переспросил Арчи совершенно ровным голосом, потому что пауза затягивалась, и от него ждали какой-нибудь реплики.

– Хищниками. Людьми с активным геном волка.

Арчи помолчал. Потом высказался – по возможности коротко:

– В другое время и при других обстоятельствах, я бы сказал, что это невозможно, и что волков на Земле не осталось. Но сейчас я скажу: продолжайте.

– Прекрасно, – Лутченко с воодушевлением потер ладони друг о друга. – Я не разочарован вашей реакцией, господин де Шертарини.

Арчи поморщился от этой официальщины, но, конечно же, смолчал.

– Впрочем, продолжу. Дальше идут только косвенные данные, из сектора «ДС».

Аббревиатура «ДС» расшифровывалась как «Досужий стук». То есть, бессистемные данные, поступившие от информаторов и не нашедшие пока какого-либо даже самого поверхностного объяснения.

– В том, что оживились разведслужбы Турана, Европы, Сибири, Балтии, Сахарского Халифата, Японокитая и Индии ничего удивительного нет. Нет ничего удивительного и в том, что зашевелились службы Америки, Аляски, обеих Канад, Панамского пояса и Латинского блока. А вот что означает, например, почти мгновенное исчезновение с насиженных мест сразу семи частных агентов, чья принадлежность до сих пор не определена? Как по мановению жезла волшебника – фуррхх! И растворились. А?

Арчи безмолвствовал. Вопрос был явно риторический.

– В общем, решено задействовать резервный вариант. Выбор тебе, надеюсь, уже ясен.

С минуту Арчи осторожно, со всех сторон, мысленно обсасывал сказанное. Он обязан был это сделать – в подготовке предусматривался и ложно-провокационный выход на «спящего» агента. Такие случаи в истории разведки случались. Но пока Арчи не видел проколов в легенде, рассказанной ему Виталием Лутченко.

– Почему я? Как все, что вы рассказали связано с моим профилем? – наконец справился Арчи. Подобные вопросы, вообще-то, не поощрялись, но и не пребывали под явным запретом.

– А вот об этом лучше расскажет мой напарник, – совершенно неожиданно ушел от ответа овчар. – Давай, Ваня!

Аморф Ваня встрепенулся, словно разбуженная птица, и доверчиво, совсем по-детски взглянул на Арчи.

– Это выбор компьютера, если говорить начистоту, – пояснил он. – Одна из последних разработок, комплексная эвристическая программа. Мое, можно сказать, детище. Компьютер хранит подробные данные на весь персонал службы. Под каждое конкретное задание происходит многоступенчатый отсев. На эту операцию прошел только один кандидат – де Шертарини. Знаете такого?

Арчи поморщился. Он не очень любил эти новомодные замашки кадрового отдела. Вообще, к механическим изделиям Арчи испытывал подспудное недоверие, хотя с каждым годом их входило в жизнь и быт все больше и больше. И по долгу службы ему часто приходилось пользоваться мертвыми изделиями из металлов, пластика и древесины. Но это вовсе не значило, что сей факт приводил Арчи в восторг.

Тут речь шла о еще более непонятной и непривычной области человеческого знания – об информационной среде. Компьютерные программы вообще не были чем-то материальным; они являли собой всего лишь набор цифр, математический код. И тем не менее, с ними сплошь и рядом приходилось считаться. Мысль, что бестелесная программа, существующая лишь как запись на субстрате, распоряжается людскими судьбами, неприятно холодила кожу. Вот, к примеру, эта чертова эвристическая мозголомка решила послать на задание Арчи, спящего агента, спящего всего два с небольшим года. В прах обращалась метода, отработанная десятилетиями. Агент, отошедший от дел, постепенно выпадает из сферы интересов иностранных коллег. И спустя лет десять-пятнадцать одного из полусотни можно с блеском использовать, практически без риска нарваться на превентивные меры. Потому что невозможно предсказать кто из полусотни будет задействован. Арчи же, скорее всего, до сих пор числился в секретных картотеках иностранных спецслужб как агент вполне действующий и, стало быть, оставался под поверхностным наблюдением.

И тем не менее, выбор пал на него, специалиста по операциям на воде. Интересно, из каких соображений остановилась именно на нем программа, написанная вот этим кудлатым самодовольным аморфом по имени Иван Шабанеев?

– В механику проводки посвящать будете? – спросил Арчи. Голос его звучал все так же ровно.

– Конечно. Начнем завтра, потому что времени нет. Как раз и замена тебе приедет, – сообщил Лутченко.

– Уже завтра? – Арчи хотел поморщиться, но сдержал себя. – Так спешно?

– Да. Так спешно. Иначе упустим инициативу. Не стоит оставлять коллегам из Европы шанс на первенство, не находишь?

По идее Арчи должен был ощутить к этому несколько развязному овчару неприязнь. Уж слишком легко тот переходил от официального «господин де Шертарини» к панибратскому подмигиванию и свойским вопросикам. Хорошо еще, что локтем не пихал, как кум свата. Но Арчи понимал, что это всего лишь маска. Это вылепленный психоинженерами образ, под которым скрывается истинный Виталий Лутченко. И нужен этот образ, для того, чтобы наиболее полно и точно выполнить возложенное конторой задание. В таком рукотворном коконе сотрудник вэ-эр мог даже убить, если придется. Неизбежная психическая травма в этом случае смягчается в сотни раз, а последующая промывка мозгов вообще сведет ее на нет.

Но Арчи знал и то, что на самом деле травма остается. Глубоко внутри. И может всплыть из небытия, из самых глубин подсознания в любой, чаще всего самый неподходящий момент. Ведь правда жизни состоит в том, что люди не должны убивать людей. Не могут убивать. Даже во имя интересов своей страны.

Но кому-то все равно приходится брать на себя этот непосильный груз, и лишать жизни такого же, как сам человека. Линейщика или аморфа. Во имя чьих-нибудь интересов. И потом всю жизнь таскать это в душе, ожидая, что оно выползет из мрака и пожрет тебя, как древнее чудище нераскаявшегося грешника.

Единственное, что Арчи мог сказать себе по этому поводу: «Если не я, то кто?»

И он говорил это. В который раз.

Вээровцы давно ушли, а Арчи еще долго сидел на первом этаже башенки, собираясь с мыслями. Конечно же, он ожидал, что нечто подобное рано или поздно произойдет. Что его вновь проведут в дело. Но он не думал, что это случится так скоро.

И еще ему сильно не понравилась ситуация. Люди-хищники, бред какой-то. Все это сильно походило на внезапно овеществленную выдумку Говарда Тона, мастера остросюжетной психоделики. Пожалуй, только операция против зомби или вампиров показалась бы более нереальной.