Не покупайте собаку - Павел Костюк

Я снимаю куртку, достаю за задним сидением дощечку в ладонь шириной и в две ладони длинной. Прохлада забирается под свитер. Небольшой резиновый мяч нужно удерживать на уровне глаз, а дощечку на уровне пояса поворачивая вокруг продольной и поперечной оси двумя руками. Прыгающий перед глазами мячик — отличный индикатор состояния сознания. Как только сознание попадает во власть эмоции: агрессии, самодовольства, самоуничижения, мячик летит в кусты. Это замечательный китайский способ увидеть собственными глазами собственную душу. Сейчас мне необходимо сознание чистое, ясное и спокойное, чтобы не мешать собаке в работе и помочь вовремя, если будет нужно. Пятнадцать минут я отлавливаю китайской ловушкой всё мелкое и ненужное, проросшее в моём сердце за прошедшую ночь. Тело, освобождённое от постоянного деспотизма бытовых мыслишек, впускает в себя мировые потоки, а сердце улавливает унисон мировых пульсаций.

Я представляю себя входящим в метро с китайской штучкой. Мячик укатывается в траву. 6.40.

Побочный эффект китайской штучки заставляет меня снять свитер, футболку и сапоги — жарко! Росистая трава приятно щекочет подошвы, кожа вбирает солнце. Захватив рулон следового поводка, иду к собаке, а она тянется ко мне изо всех сил.

Берусь за карабин следового поводка и бросаю за спину рулон. Я слышу, как с тихим шорохом он раскатывается в траве, а пёс выпрыгивает из собственной шкуры, так он соскучился по работе. Как только отстёгиваю его от привязи, он тут же утыкается носом в землю. Отрываю его от земли, чтобы он не нахватался лишних впечатлений, и вот мы тащим друг друга к началу следа. Мгновенно он становится на след и, прошивая его носом, справа налево, слева направо чётко идёт вперёд. На пальце поднятой руки надет темляк поводка, который связывает меня с собакой. Меня захватывает сосредоточенность, целеустремлённость пса. Он проскакивает поворот на несколько шагов, секунда колебаний и снова уверенно — по следу. Я хвалю его, а он отмахивается хвостом — слышу, мол, но занят больно. Собака замирает и укладывается, вопросительно развернувшись ко мне мордой. Ну конечно молодец, хорошая собака! Это он показывает мне найденный нож. Я подхожу, вынимаю из поясной сумки лакомство и скармливаю его прямо над ножом. Не забывай, что работаешь! Поднимаю нож над головой (так демонстрируют обнаруженный предмет) и командую — нюхай! Черныш кидается дальше. Нужно помнить, где положены предметы, и напомнить о них собаке с помощью поводка, если нужно. Я как бы вижу этот след благодаря Чернышу, будто он прочерчен на зелёной траве чёрной краской.

Наконец мячик! Я отстёгиваю поводок, бросаю мячик на разбитую дорогу. Мячик скачет по выбоинам, за ним скачет Черныш. Мячик высоко подпрыгивает, и собака в упругом прыжке заканчивает мимолётную охоту. Пёс бежит ко мне, высоко поднявши хвост, слегка подбрасывая пойманную игрушку. Он хочет побороться со мной, он хочет, чтобы я прикинулся, что слабее его, и позволил ему отнять у меня мячик. Обязательно доставлю ему такое удовольствие.

Мы идём навстречу гигантскому, в половину осеннего ясного неба огненному шару, сквозь прошитое струями птиц пространство потока вечной жизни, по малахитовым волнам сверкающей росой, свободно текущей из земляного тела травы, мы касаемся шершавых стволов древесных гейзеров, мечущих к солнцу тучи зелени, слышим, как с тихим стуком падают к нашим ногам спелые капли разных оттенков красного, слушаем хоралы утреннего ветра, рождаемые в серебряных облаках листвы.

Время останавливается, душа неуверенно расправляет занемевшие крылья, с каждым шагом в грудь врывается зябкая волна раскалённого солнца, ещё несколько взмахов, ещё несколько размашистых душевных движений и уже ничто не вырвет меня из этого огненно-золотого смерча вечности. Вот и машина. С сожаленьем оставляю крылья в придорожной траве — представьте себе — с этим да за рулём — их никто не возьмёт, а снаряжение необходимо внимательно проверить. Завожу мотор, собака прыгает на заднее сиденье, обвожу взглядом чудесную округу, до завтра, место! 6.55.

Необходимое снаряжение: поясная сумка с лакомством (200гр.), несколько следовых предметов, мяч, следовой поводок, яркая метка на колышке, привязь для собаки, часы.

Лучшее время: раннее утро, пока не просохла роса и не затоптан полигон.

Лучшее место: пространство, заросшее невысокой травой (до середины голени), размером 200 на 200 метров. Для начала ровное.

Рабочий режим: лишение собаки ощущений — оставление на привязи во время прокладки и состаривания следа (30 минут для сдачи международного норматива второй ступени). Две — три минуты энергичной игры после прохождения следа. При длине следа 300 и более метров может быть достаточно однократного повторения.

Рекомендация: при ветре первую часть проложить по ветру для адаптации, вторую — против. Траектория прокладки может быть П-образной. Лучше перед следовым занятием не наедаться, ведь столько придётся кланяться. И пса лучше тоже не кормить.

В — ПОСЛУШАНИЕ

Я вышел несколько секунд назад, дверь подъезда с грохотом захлопнулась, собака чёрной птицей мелькнула в мрачные кусты озеленения и зашуршала в темноте. 22.50. Я останавливаюсь в центре мертвенно-голубого круга, обозначенного лучами фонаря, и оглядываюсь. Начинается прозрачная ночь, чётко разделённая на отвоёванное уличным освещением разумное пространство, подчёркивающее одиночество запоздалых пешеходов нереальными пятнами лиственных теней, и первозданный безумный мрак районного парка, начинающегося за освещённой улицей. Редкие звезды, преодолев сияние фонарей и рекламы, добавляют холодной пустоты в эту тёплую осеннюю ночь и обещают ясный, ветреный рассвет. Собака невидимо шуршит где-то за спиной.

Ночной город кажется игрушечным, театральным, ещё миг и чья — то рука сорвёт холст с изображением тротуаров, домов, фонарей, исчезнет вся декорация рациональной жизни с её машинами, квартирами, телевизорами и компьютерами. Останется только манящий ледяной бездонный вечно текущий мрак. 23.00

По свистку, спустя время, нужное для глубокого вдоха, из чёрного воздуха возникает чёрная собака — Черныш. Лёгким ударом в колени грудью она напоминает мне о реальности окружающего. Мы выходим на освещённый тротуар, идущий вдоль шоссе и отделённый от него крутым травяным подъёмом.

Самое первое упражнение и также самое сложное — движение у ноги. Внимание собаки полностью связанно, она заглядывает мне в глаза, трётся плечом о колено и ждёт. Ждёт, конечно же, мгновения счастливой охоты, когда из моего нагрудного кармана появится «мышка» — мячик с верёвочкой, когда мячик взлетит над головой и можно будет сцапать его в высоком прыжке. Выпрыгивание во время атаки, точность работы челюстями, — далеко не полный перечень эффектов этого упражнения. Ожидание счастливого момента — тяжёлая работа, быстро наступает утомление, поэтому постоянное изменение темпа, направления, короткое подёргивание парфорса помогут концентрации во время разминки. Не помешает пара толчков коленом под нижнюю челюсть собаки. Это заставит пса поднимать голову, заглядывая проводнику в лицо. Мы ходим зигзагами и кругами, временами у нас случается удачная охота, мы обходим редких прохожих, а они нам не только не мешают, но даже помогают научиться не отвлекаться по пустякам. Нужен небольшой отдых, иначе собака будет отвлекаться всё чаще. Я укладываю его под молодым деревцом и ухожу в сторонку наблюдать ночные улицы. 23.10.

Чернильная темнота за шоссе служит фоном для редких происшествий. В неявном ночном потоке жизни вижу девушку, останавливающую уже которую машину. Девушка опасливо, чтобы не попасть под раздачу, оглядывает салон. Убедившись в относительной безопасности, говорит водителю, глядя на него широко открытыми глазами: — «Хотите девушку?» Водители, как правило, хотят заработать, но — не девушку, а желающие девушку попадаются по несколько в машине, это девушку пугает, и она всё стоит на обочине.

Мне не нравится мир, где худенькая девушка проводит ночи без интереса и удовольствия, впуская в себя чужие, безразличные тела, но если просто заплатить ей, она отдохнёт и снова станет у дороги, а браться за кардинальные перемены, слава Богу, отучили прежние вожди, прокатившиеся на эшелонах революций по головам моих предков. Соответственно революцию отложим, да и собака давно соскучилась. 23.25

«Рядом!» — мир тут же сужается до мохнатого плеча у колена. Какое желание работы! Вот что значит полежать без дела в темноте. Темп повыше, теперь медленнее, остановка и два коротких рывка за парфорс, хлопком сбоку поправить сидящую собаку у ноги, секунда выдержки, мячик в воздухе, — «Приятной охоты!». Собака должна садится у ноги по остановке проводника как по команде, без всяких дополнительных воздействий.

Какое наслаждение, прищурив глаза, чтобы не видеть окружающего безобразия, идти, ощущая плечо собаки у ноги, купаясь во внимательном взгляде круглых детских глаз! Ведь собаки до конца жизни — дети.