Точка зеро - Стивен Хантер

Отряд контрактников,

пригород Калата, провинция Забуль,

юго-восток Афганистана,

17.00

Город сиял в лучах вечернего солнца. Он чем-то напоминал Мекку, Багдад или сказочный Изумрудный город, белый и величественный, раскинувшийся в просторной долине между гор. Но на самом деле Калат был полным дерьмом.

К небу поднимались немногочисленные полуразвалившиеся здания, относящиеся к той архитектуре, которая считалась безнадежно устаревшей еще в начале семидесятых, когда их возводили. Остальное составляли убогие постройки из подручных материалов не выше двух этажей, нагроможденные в полном беспорядке.

Мик и его приятели двинулись в сторону центра. То, что находилось впереди, ставило в тупик человека с западным образом мышления: хаотический лабиринт пыльных людных улиц, озаренных буйством ярких кричащих красок. Арабская вязь по соседству с такими узнаваемыми символами, как бутылка кока-колы, торговая марка японского бензина, изображение люля-кебаба, а также вездесущими логотипами кредитных карточек «Мастеркард» и индийского чая.

Лавки, магазинчики, торгующие в основном пестрыми шерстяными изделиями, керамикой и оружием, способным гарантированно сделать пятьдесят выстрелов перед тем, как у него разорвет ствол, рисовыми шариками, люля-кебабом, лепешками и бог весть чем еще. Машины, выпущенные примерно в 1927 году. Многие были экстравагантно раскрашены, и среди них нередко встречались экземпляры с нечетным количеством колес. Здесь невозможно двигаться, не поднимая облака пыли, ибо твердое покрытие имели менее двух процентов дорог.

Боджер избавился от бросающейся в глаза бейсболки, сменив ее на тюрбан. К этому времени он научился обматывать им голову так, чтобы скрывать черты лица. Очень кстати пришлись темные очки и борода, но главное, Калат находился в зоне племен, то есть в значительной степени вне закона. И здесь хватало европейцев, так что появление нескольких новых ни у кого не вызывало подозрений.

Мику не требовалось выдавать себя за местного – он просто косил под сумасшедшего, что для него совсем не трудно. К тому же его сопровождали двое вооруженных до зубов талибов, которые своими гневными взглядами и взмахами рук, красноречиво говорящих: «Не подходи!», отгоняли самых ретивых стражей порядка. И еще не надо забывать про внушительные габариты самого Мика, его движения, предупреждающие: «Не шути, а то умрешь», и «АК-47» («барретт» остался спрятанным в горах; его можно будет забрать позже, если позволят обстоятельства и время). Ну, и вместе с ним шли Тони Зи и Клоун Крекер, оба также в запыленных халатах, увешанные «калашниковыми», гранатами и кинжалами. Эти два пилигрима своим видом подкрепляли предупреждение не шутить под страхом смерти.

Уши Боджера до сих пор горели огнем. Какой же разнос он получил! Мистер Макгайвер был в ярости.

– Порадуй меня приятной новостью, – послышалось в трубке, и наемник лишь молча сглотнул комок в горле, готовый принять неизбежное, чувствуя, что его голосовой аппарат перестал подчиняться головному мозгу.

– Ах ты, болван! – бушевал мистер Макгайвер. – Кретин! Идиот! Тебе было известно его местонахождение! На твоей стороне – покров темноты, численное превосходство, огневая мощь, внезапность, опыт, однако он одержал верх… Боджер, мне рекомендовали тебя с самой лучшей стороны, однако ты показал себя полным тупицей. Где он?

Этого Мик боялся больше всего.

– В Калате. Я так думаю.

– Ты так думаешь? Ты так думаешь?!

Мик выложил все – про уловку с передатчиком джи-пи-эс, про перерезанное горло Махмуда, про ночь, потраченную на медленное приближение и последний бросок, и про то, что морпех, опередив их на шесть или семь часов, уже должен был прийти в Калат.

– Кто мог предположить, что он настолько хорош? Честное слово, он знает свое дело.

– Значит, вы не просто облажались, но он еще избавился от своего джи-пи-эс, из чего следует, что мы больше не сможем за ним следить на экране? Я правильно понял?

– Я так думаю.

– Совсем хорошо. Ты хочешь сказать, что теперь нам остается следить за вами.

– Я так думаю.

– Ты так думаешь. Ты так думаешь. Тебе заплатили за то, чтобы ты сделал дело, а этот ублюдок обскакал тебя на всех поворотах. Он что, супермен?

Мику очень хотелось сказать: «Эй, козел, это ты сказал мне, что у морпеха джи-пи-эс. Так что он обвел вокруг пальца не меня, а тебя! Что я должен был делать – напасть на морпеха или оцеплять местность, имея в распоряжении всего шестерых?» Однако он также понимал, что ему очень дорого обошлось нежелание нанести удар, когда была такая возможность. Вместо этого он потерял полтора часа, дожидаясь, когда его отряд займет исходные позиции. Теперь морпеха уже не догнать.

– Что нам делать?

– Ты когда-нибудь слышал о таком милом японском обряде харакири? Потрошение внутренностей. Просто вспори себе живот очень острым ножом и сдохни без лишнего шума, хорошо?

Мик ждал, пока ярость заказчика несколько остынет.

– Ну, хорошо, – наконец послышалось в трубке, – ты подарил нам очень большую проблему. Мне придется изрядно поработать. А ты отправляйся в Калат и найди место поблизости с особняком. Если я сделаю все, что нужно, быть может, мне понадобится, чтобы ты действовал быстро. Связывайся со мной утром в 07.00 по местному времени, и мы посмотрим, что у нас есть.

– Я все понял, – сказал Мик. – Заканчиваю связь…

Миротворческий «Хамви», взвод «Си»,

пятый полк Королевской морской пехоты Нидерландов,

база Королевской морской пехоты Нидерландов,

Калат, провинция Забуль,

юго-восток Афганистана,

23.00

Вскрыв замок, Рей скользнул внутрь. Похоже, эти голландские морпехи просто жаждали, чтобы их подорвал террорист-смертник, потому что сквозь дырявую охрану мог пройти кто угодно. Вероятно, в этом проявлялась их бесконечная ненависть к своей службе и этой стране.

Только представьте: вы идете в Королевскую морскую пехоту Нидерландов, прекрасно сознавая, что ни в каких военных действиях вам в обозримом будущем принимать участие не придется. По сути дела, подписались на пожизненную синекуру, никак не связанную с оружием; однако в конце концов вы попадаете в убогий городишко в полной глуши, в окружение тех, кто хочет вас убить. И ваша задача на самом деле состоит не в том, чтобы победить в какой-либо войне; нет, вам предстоит олицетворять политический альянс с неким американским идеалом, не имеющим никакого отношения к Нидерландам. Ну как тут не впасть в депрессию? А человек в депрессии быстро становится фаталистом и лентяем, и дальше приходится рассчитывать только на одно везение. Может, вас взорвут, а может, и нет, так что налей мне еще стакан, будь добр, и передай немного этой замечательной афганской травки, с которой время пролетит быстрее.

Так что пока голландцы жаловались друг другу на судьбу, укрывшись в казарме, обложенной мешками с песком, Рей пролез под колючей проволокой и забрался в один из нескольких стоящих на улице «Хамви». На посту стояли даже не голландцы, а солдаты афганской армии, чья боеготовность оставляла желать лучшего, поэтому у Рея не возникло никаких проблем.

Разбив приборную панель, он извлек осколки пластмассы, открывая идущие к замку зажигания провода. Потыкав лезвием ножа, отыскал два нужных, и двигатель с ворчанием ожил. Оставив его крутиться на холостых оборотах, он выглянул из кабины, убеждаясь в том, что часовые ничего не заметили и что ни один пьяный, одуревший от гашиша голландец не вышел посмотреть, в чем дело. На какое-то время Рей оставался в полной безопасности.

Взглянув на рацию, он увидел, что это стандартная коротковолновая АН/МРС-138, более мощная модификация ПРС-104, стандартного средства связи в войне с терроризмом. Рей прекрасно знал ее устройство, поскольку в далеком прошлом ему пришлось послужить радистом.

Он включил устройство, подождал, пока оно хрипело и трещало, пробуждаясь к жизни, и наконец маленькая красная лампочка загорелась в полную силу, показывая работу на максимальной мощности. Затем Рей взялся за ручку настройки и принялся медленно ее вращать, до тех пор пока не нашел частоту 15,016 МГц, на которой держал связь батальон. Нажав тангенту, произнес в микрофон:

– Виски-шесть, вызывает Виски-два-два. Как слышите? Прием.

– Виски-два-два, говорит Виски-шесть. Вас слышу. Пожалуйста, назовите пароль.

– Олимпийский слалом, – сказал Крус.

Связист начисто забыл протокол.

– Господи, Рей…

– Виски-шесть, я могу переговорить с самим Шестым? Прием.

– Отрицательно, Два-два, но я его позову. Прием.

– Виски-шесть, отрицательно, нет времени. Передайте, Два-два находится на месте и завтра выполнит задание. Повторяю, Два-два находится на месте, идет по следу, прямо и в самую точку, завтра выполнит задание, после чего будет отходить, используя все доступные средства. К черту вертолет. Два-два как-нибудь доковыляет сам. Как поняли, прием.