Двойник. Арка 2. Том 2 - Дмитрий Янтарный

стали. Кермол и Бальхиор, проверив свои луки, которые им, наверное, выдала Зайда, отбыли сразу. Я же подошёл к стоящей во дворе телеге, которая отлично подойдёт для того, чтобы наполнить ее дровами. Неуловимый жест ладонью — и телегаоказалась запряжена големом-конём. Проверив оглобли, крепежи и узду, я отдал ему приказ, после которого он зашагал в нужную сторону.

Фрайсаш составил мне компанию до места встречи. Девушка уже была там. Едва завидев нас, она бросилась навстречу, однако замерла как вкопанная, с восхищением глядя на хрустального, по её мнению, коня. После этого она вопросительно взглянула на меня, однако я кивнул в сторону Фрайсаша и чинно двинулся со своей повозкой дальше.

Глава 5.6

Глава 6. Прошлое.

Я задумчиво взглянул на удаляющегося насвистывающего Дэмиена. Понятия не имею, что на него нашло. С чего это он решил, что унижает нас своим поведением? Что плохого в том, что каждый делает ту работу, которая ему лучше всего даётся. С другой стороны, вспомнилась притча об оруженосце, который делал почти всю работу за своего рыцаря, а тот лишь пожинал лавры его трудов. Устав от невнимания и неблагодарности, тот однажды убил его во сне и, забрав его доспехи и оружие, ещё лет пять рыцарствовал под его именем. Но одно дело наглый, самодовольный, неблагодарный рыцарь, и другое…

— Простите, но куда пошёл ваш командир, — спросила девушка, — я рассчитывала поговорить и с ним тоже.

— Он… ему надо помедитировать в лесу, — нашёлся я.

— С телегой для дров? — недоверчиво спросила девушка.

— Пока тело работает, ум отдыхает, — уже с большей уверенностью сказал я, — а ему есть, над чем поразмыслить, ведь ночью мы видели…

Она тут же прижала ладонь к моим губам. Надо же, не побоялась, чай, не человеку рот закрывает; будь ситуация не такой серьёзной — щёлкнул бы зубами, дабы неповадно было. От пальцев девушки шёл едва уловимый аромат мяты.

— Ни слова больше здесь, — прошептала она, — ступайте со мной.

Мы двинулись вдоль деревни. Улицы снова были полны играющих детей и идущих по своим делам взрослых. На улице стояла ясная погода, и солнце было в самом зените.

— Вот мы и на месте, — она толкнула узорчатую деревянную калитку, ведущую во двор. Во дворе стояла изба, которой, судя по пыльным окнам, ещё предстояло пройти весеннюю уборку. Пустив меня, она юркнула следом и захлопнула дверь.

Я внимательно уставился на девушку, но она никак не могла заставить себя сказать хоть слово. После чего, открыв рот, всё же неловко спросила:

— Может… чаю?

Чая мне не хотелось, но отказываться я не стал. Надо же было хоть как-то начать разговор. Хотя я почти уверен: с травяными настоями из моей деревни её чай даже рядом стоять не будет. С другой стороны, вдоль стены висели засушенные венички из разных трав. Значит, в травах девушка всё же разбирается, что позволяло надеяться на то, что напиток будет не совсем уж гадкий.

Девушка ловко поставила глиняный чайничек в ещё горячую печь, после чего взяла две кружки и налила в них немного заварки.

— Так что же вы хотели нам рассказать? — спросил я.

Вместо ответа она подошла к окну и проверила, нет ли кого за ним. Мне все эти меры предосторожности порядком надоели, но я проявлял терпение, понимая, что на то должны быть веские причины. К тому же, вспомнив рассказ Дэмиена о странной собаке Павлова, следует радоваться тому, что хоть кто-то вообще решился нарушить привычный ход вещей и довериться нам.

— Когда-то нас оберегал речной дух, — грустно начала она, — и все беды обходили нашу деревню стороной. Разлив рек, наводнения, разбойники, пожары, засухи — дух защищал нас от всего. Мы же изредка молились ему, да раз в год устраивали праздник у реки в его честь. Это был единственный день, когда он приходил к нам, говорил с нами, он даже играл с маленькими детьми, и они очень любили его. И те, вырастая, помнили его ласку и любовь, и оттого жители деревни ещё более почтительно относились к нему. Не одно поколение защищал нас этот дух. И я, — наливая мне чай в чашку, она не выдержала и заплакала, — одна их последних, с кем он играл, кого баловал и ласкал.

Она протянула мне чашку. Я сделал глоток и поразился: девчонка крепко знала своё ремесло. Для напитка, приготовленного руками человека, чай был очень и очень хорош. Не травяные настои из родной деревни, конечно, но твёрдую четвёрку девушка однозначно заслужила. Я с удовольствием отхлебнул ещё.

— А потом… потом появился он. Квазиус, — всхлипывая, продолжала девушка, — чародей — самоучка. Он долгое время наблюдал за духом. Он… завидовал его власти и почитанию. Он считал унизительным нашу зависимость от духа. Его милость переменчива, как потоки воды — говорил он. Нельзя всё время полагаться на него. Его не слушали, пытались переубедить — бесполезно. И во время последней церемонии речной дух, почувствовав неприязнь Квазиуса, унизил его. Как — значения уже не имеет.

— Но это стало последней каплей, — печально продолжала она, не поднимая взгляда, — он вызвал его на поединок. Мы все были в ужасе — как же так? Как можно было сотворить такое святотатство? Но дух принял его вызов. А потом — потом была схватка. И оказалось, что Квазиус подготовился к ней значительно лучше, чем мы думали. В ярости он колдовал Дезинтеграцию — магию огня, должную полностью уничтожить свою жертву. Казалось бы — что речному духу такая магия, когда он может воссоздать себя из ничего? Как оказалось — опасна, да ещё как! Квазиус творил чары раз за разом. И в конце концов дух отступил, пообещав уйти, коль скоро ему тут не рады. Больше мы его не видели.

Девушка, не тронув свой чай, осела на пол и зарыдала. Меня же охватило какое-то странное безразличие.

— Но за такую могучую магию он жестоко расплатился, — плакала она, — его