Соня в царстве дива - Л. (предположительно)

„И как они безтолково играют", жалобно начала Соня, „вы себе представить не можете! Никакого порядка; никто никого не слушает; говоришь, — самого себя не разслышит; ссорятся, дерутся, спорят, никаких правил не соблюдают. С молотками и шарами—беда! Все живые, перебегают с места на место; хватишься шара, а он куда-то уполз, поди, ищи его. Не поверите, как трудно! С одними журавлями голова кругом идет. Вот я бы непременио выиграла партию у червонной крали; гляжу, где мой шар—а он вцепился в драку с чужнм ежом,—ну, разнимать надо!’

„А как тебе нравится червонная краля?” в полголоса спрашивает кошка.

„Совсем не нравится”-, говоритСоня. „у нея, знаете, такой ужасный...” - Тут Соня замечает, за плечем у нея стоит червонная краля, прислушивается.

Струсила Соня,—однако, тотчас нашлась, поправила себя, говорит: „такое ужасное счастье, что играть с нею невозможно!”-

На это краля самодовольно улыбнулась и пошла дальше.

„С кем это ты разговариваешь?” спрашивает Король, подойдя к Соне.

„Это знакомая мне сибирская киска”-, говорит Соня. „Позвольте мне ее вам представить».

„Морда ея мне вовсе не нравится", говорит Король, „однако, еслн желает. пусть приложится к моей руке”

„Избавьте от чести”, сухо сказала кошка.

„Не груби, смотри! Чего ты пялишь на меня глазища?'' сказал Король и стал Соне за спину.

„И чего она здесь торчит! вовсе не у места", решил он. „Прикажи ее, душенька, отсюда убрать", обратился он к червонной крале.

Соня видит, здесь ей делать нечего, пошла взглянуть на игроков: трое из них уже были приговорены к смерти. Слышит издали: крик, гам — это бушует червонная краля. Соня подходит, виднт: игроки все перебунтовались. Что ей делать! Пошла отыскивать своего ежа да журавля; застает их в драке с другим ежом да журавлями. „Самое время”, думает Соня, „схватить их!" Поймала обоих, ежа завернула в платок, журавля сунула под мышку, стала дожидаться своей очереди.

Дождалась, опять беда! Валеты соскочили друг у друга с головы, борятся, повалились, а остальные сбежались их разнимать. У Сони с досады опустились руки. Пока приводили все в порядок, Соня опять хватилась ежа—нет его; выскользнул из платка! куда девался? Соня глядит, ищет, а он вон где — в сад уполз, забрался в самую глушь, шуршит там, роется в куче сухих листьев. Она за ним; поймала, уложила, притащила к крокету, а на крокете уже никого нет: игра кончилась.

„Пожалуй", разсуждает Соня, „не стоило и доигрывать такой безтолковой партии!” Она завязала ежа в платок и хотела уходить, но вдруг перед ней пиковая княгиня, да такая добрая.

Соня в зверинце

„Уж как же я рада тебя видить, душенька!" говорит Пиковая княгиня и, взяв Соню под руку, пошла с нею прохаживаться.

И Соня рада, что Пиковая княгиня теперь в хорошем расположении духа. „От лука и чеснока должно быть она была такая сердитая давича, в кухне! Когда я буду княгиней, никогда не позволю держать чеснок на кухне', решила Соня. „И на что он! в суп никуда не годится, только портит. Вот сахар и леденец другое дело! От него дети бывают такия добренькия, кроткия, если б знали это большие, не стали бы так скупиться на него.И Соня очень была довольна, что додумалась до такой премудрости; и так она раздумалась о леденце и сахаре, что совсем забыла о подруге своей, Пиковой княгине, даже вздрогнула,как та закричала ей на ухо: „о чем ты, душенька, так задумалась, что забыла про меня? Из этого выходит нравоучение, что бишь.... погоди, дай вспомнить!"

„Может быть и ничего из этого не выходит?" заметила Соня.

„Что ты, что ты, дитятко! Изо всего всегда можно вывесть нравоучение,—надо только придумать его.” И Пиковая княгиня еще крепче обняла Соню. А Соне вовсе это не нравилось по двум причинам: первое — Пиковая княгиня была ужасно дурна собой; второе — она упиралась ей подбородком прямо в плечо, а подбородок у ней был преострый. Однако, не желая быть неучтивой, Соня решилась терпеть.

..Игра, кажется пошла на лад”, говорит Соня, чтобы завязать разговор.

„Как же, как же", поддакнула Пиковая княгиня. „Отсюда нравоученье: любовью свет держится!"

„А я так слыхала, что дело мастера боится”, пролепетала Соня.

„Пожалуй, и так: это почти одно и тоже”, согласилась Пиковая княгиня. „Отсюда нравоученье: лишь бы был смысл, а слова сами придут." Тут она опять ткнулась острым подбородком в плечо Соне.

„И что она за охотница ко всякому слову причитывать!" думает Соня.

„Я рада бы еще крепче тебя обнять, чтоб доказать тебе свою дружбу",вдруг говорит Пиковая княгиня, „да вот зверок, что у тебя в платке, что-то очень топорщиться, как бы его не раздразиить!"

„Пожалуй, раздразнишь, может уколоть", поспешила сказать Соня, вовсе не желая обниматься с княгиней.

„Правда, правда, и я слыхала, что еж, что горчица, больно кусаются... Отсюда нравоученье, что свой своему поневоле брат!"

„Но ведь горчица не животное", заметила Соня.

„Опять таки твоя правда",, говорит княгиня. „И что ты за умница.? Слово скажешь—рублем подаришь!"

„Горчица, кажется, из царства ископаемых", говорит Соня.

,,Разумеется", говорит княгиня, которая, казалась, готова была согласиться со всем, что ни скажет Соня. ,„Вот даже неподалеку отсюда есть горчичныя копи, как же не ископаемое! Отсюда выходит, что сколько ни копи, довольно не накопишь!"

„Ах, знаю теперь, вспомнила!" закричала Соня, не разслыхав последних слов княгини. „Горчица из царства растительнаго: это овощь, хоть видом и непохожа на растение'.

,,И на этот раз совершенно согласна с тобою", говорит княгиня. „Отсюда нравоученье: будь тем, чем хочешь-, проще говоря: всегда будь такою, какою желаешь казаться другим,-но так, чтобы не заметили другие, что ты желаешь казаться такою, какою ты желаешь показаться другим, а чтобы думали другие, что ты действительно такая, какою желаешь казаться!'

„Если бы вы потрудились мне это записать, оно было бы мне понятиее, а то я никак не могу поспеть за вами, все слова перепутались", говорит Соня как можно учтивее.

„О, это что! пустяки в сравнении с тем, что я могу сказать, если захочу!'- говорит княгиня и самодовольно улыбнулась.

„Нет, уж пожалуйста не трудитесь: хорошенькаго понемножку, —и то уж у меня голова совсем закружилась", поспешила Соня отказаться.

„Какой это труд, душенька! Я даже от всей души готова подарить тебе каждое свое слово!"

„Дешевый подарок!" думает Соня. „Беда, если бы так дарили к рождению и имянинам!"

„Опять задумалась!" говорит княгиня и ткнула ей подбородком в плечо.

„Никто, кажется, не занрещает мне думать", резко говорить Соня: ей сильно стало надоедат приставание Пиковой княгини.

„Что ты, что ты, миленькая! ни тебе мечтать, ни свинье летать—никто не вправе запретить! И выходят из э...."На этом, к удивлению Сони, голос ІІиковой княгини разом оборвался, и она вся затряслась; Соня взглянула—перед ними, скрестивши руки, стоит Червонная Краля, насупившись, словно грозная туча.

„Погода нынче прекрасная, ваше величество!" запищала Пиковая княгиня чуть слышным трепетным голоском.

„Погоди!... я тебе покажу погоду!" заорала Червонная Краля, и топнула ногой.

Пиковая княгиня, долго не думая, давай Бог ноги!

„Пойдем теперь доигрывать партию", обратилась к Соне Червонная Краля.

А Соня, глядя на них, так перетрусила, что стоит сама не своя, и молчком побрела за Кралей.

Тем временем игроки, пользуясь отсутствием Крали, расположились под деревьями отдыхать. Лишь завидели они ее, повскакали с мест, и назад к крокету! а Червонная Краля ну их подгонять!

Вдруг Червонная Краля раскрасневшись, запыхавшись, говорит Соне: „а видела ты мой зверинец?"

„Нет”, отвечала Соня, „что это за зверинец?"

„ А вот увидишь- все они идут ко мне на кухню."

„Такого звериица я никогда не видывала” говорит Соня.

„Ну, так увидишь-, пойдем, они сами тебе разскажут про себя”

Первый попавшийся им зверь был грифон. Пригревшись на солнце, он спал, свернувшись клубком.

„На ноги, лентяй!”- закричала на него Червонная Краля. „Сведи эту барышню к телячьей головке. И она бросила Соню одну, глаз на глаз с грифоном.

Соне крепко не понравилась наружность этого зверя, однако, подумавши,, она решила, что вернее, пожалуй, остаться с ним, чем идти за этой свирепой Червонной Кралей. Стала Соня и ждет.

ГриФон протер себе глаза, поглядел Крале вслед и, когда она скрылась из виду, загоготал: „Шутиха!” не то про себя, не то вслух.

„Кто это шутиха?'' спросила Соня.

„Конечно, она!” сказал гриФон. “Все у нея одно воображение!.... все грозит снести голову! никому никогда не сносили голов—все целехоньки! ну, как же не шутиха! иди сюда!"-

„Отроду так мною не командовали!^ думает Соня и потихоньку пошла за грифоном.

Немного они прошли, как завидели „телячью головку”. Из брони черепахи торчала телячья голова хвост и задния ноги - теленка, передния лапы - черепахи. Грустно и одиноко сидела она на обломке скалы. ІІодойдя к ней поближе, Соня слышит: вздыхает телячья головка, будто сердце у нея надрывается.