Наследие викинга - Людмила Горбченко

    Опасливо, боясь усилить отступающую боль, я втянул воздух: запахи немыслимыми оттенками, недоступными раньше удивили многообразием. Пахло сырой землей и прелым деревом, откуда-то сбоку веяло теплым воздухом и нагретым камнем и еще чем-то, очень неприятным и совершенно незнакомым. Я осторожно повернул голову набок, то, что я увидел, привело в ужас: я лежал в склепе! Вдоль стен тянулись ряды стеллажей, на которых лежали полуистлевшие останки погребенных людей. Мне захотелось вскочить на ноги и броситься прочь, но тело, все еще скованное льдом, только медленными движениями отозвалось на мои потуги. Мне не хватило сил даже сесть. В отчаянии я закрыл глаза и опять попытался вспомнить, кто я и что происходит со мной.

    Наконец день, тянувшийся бесконечно долго, закончился. Вечер, неспешно вступавший в свои права, принес новые звуки и запахи. Затихло пение птиц, сидевших на деревьях, растущих возле склепа, стрекот стрекоз и шелест насекомых.  Послышалось шуршание мелких зверьков, копошащихся в траве. Застрекотали цикады. Где-то далеко ухнул филин. Ветерок, проникающий сквозь щели двери, закрывающей мою страшную обитель,  принес запах травы.

   Удивительным открытием для меня стало то, что с наступлением сумерек, погрузивших склеп в глубокую темноту, мое зрение нисколько не потеряло своей силы. Все предметы были видны так же четко, как и при дневном свете, только их цвет стал немного тусклым. Уже несколько освоившийся в своем новом положении, но все еще не имевший возможности двигаться, я прислушивался к тому, что происходит вокруг. Мучительные попытки вспомнить себя ни к чему не привели, и я смирился, ожидая дальнейших событий.

    Когда за стенами склепа совсем стемнело, я услышал похожий на осторожные шаги шорох. Он был настолько тих, что никакой человеческий слух не уловил бы его. Я напряженно смотрел на дверь, закрывающую вход в склеп. Послышался стук отодвигающегося засова, громкий скрип, и в склеп вошла девушка. Несмотря на кромешную темноту, я смог хорошо рассмотреть ее. Высокая, с копной каштановых волос, стянутых тесьмой в высокую прическу, одетая в дорогой дорожный костюм, девушка была очень красивой. С необыкновенной грацией она подошла и наклонилась, пристально глядя  мне в глаза.

    - Вижу, ты пришел в себя. Очень хорошо, – по-английски сказала она, – мне нужно уходить, но я хочу помочь тебе. В какой-то степени я несу ответственность за то, что случилось, и должна объяснить, что происходит. Видишь ли, то, что произошло, – моя ошибка, я не должна была трогать тебя, но ты так хорош, и потом… я была голодна и устала. Мне нужно было подкрепиться. Обычно мы ведем себя очень осторожно и выбираем жертвы среди простолюдинов, имитируя несчастный случай. Но ты попался мне на глаза, и я не устояла. Простолюдины питаются хуже, и у них пресная кровь, а твоя  - м-м-м  … необычная! – ее голос мягкий, завораживающий, как будто убаюкивал, несмотря на кошмарные вещи, о которых она говорила.

    - Я не смогла выпить твою кровь. Была причина. Вот и пришлось принести тебя сюда. Процесс превращения почти закончился. Ты пролежал здесь четыре дня, еще два уйдет на восстановление сил. Пей людскую кровь.  В ней не только сила, но и наслаждение. Животная пригодится на черный день. Твои инстинкты помогут тебе на охоте. Сейчас ты не голоден: в тебе много своей крови. Но время наступит. И еще, – она засмеялась тихим чарующим смехом, – не вздумай идти домой – убьют! Ты сейчас не совсем похож на себя прежнего –  вроде мертвеца.  Но со временем это станет привычным, ты увидишь. И кто знает, может, когда мы встретимся еще раз, ты уже не будешь так зол на меня.

    Зол?! Разве можно так назвать бурю ярости, бушевавшую  внутри меня. Как только я увидел ее, появившуюся в дверях, память сразу же вернулась ко мне. Я вспомнил все.  Четыре дня … Что происходит дома? Меня ищут? А Диана?! Бог мой, что она думает обо мне?

    - Да, тебя ищут, поэтому я унесла тебя далеко от дома, – ответила девушка на мой мысленный вопрос. Я с изумлением смотрел на нее.

    - Пойми, ты стал хищником, вампиром. У нас много особенностей, помогающих нам. Мы очень сильны, невероятно быстры и ловки, например, легко взбираемся по отвесным и гладким стенам, читаем мысли людей и очень красивы. У нас мелодичный голос и смех. Люди при встрече с нами, как кролики перед удавом, теряют способность к сопротивлению. Через два дня ты сможешь оценить свои способности, а сейчас полежи пока здесь. Я ухожу, но ты помни: тебя создала Дженесса Мур, – с этими словами она развернулась и ушла.

     Если до этого момента мои муки заключались лишь в том, что я терпел боль и терзался неведением, то теперь все происходящее стало похожим на ад. За что?! Чем провинился я перед Создателем, что он позволил украсть у меня все, чем я жил? Как смогу я существовать без родных и близких, без моей любви – Дианы? Моя жизнь погибла из-за того, что проходящий мимо монстр решил немного перекусить!  Потрясение было настолько велико, что я ледяной глыбой застыл на полу склепа. Ужас и горе тисками сдавили сердце. Я оглох и ослеп от невероятной душевной боли и впал в забытье, похожее на смерть.

    Я не знаю, сколько времени находился в таком состоянии. Постепенно ко мне возвращалась способность мыслить. Но меня это не трогало. Совершенно безучастный ко всему, что происходит вокруг, я продолжал лежать не двигаясь и стараясь отогнать все мысли. Если незачем жить – о чем можно думать? 

     И только тоска по дому, по родным мне людям не хотела оставить меня. Как я ни старался  заглушить ее, она все настойчивее проникала в мое сознание. Желание хоть один раз, тайком, посмотреть на родных не давало покоя. Но я боялся, потому что не знал, что может случиться с ними, если я вернусь домой.

    Я не знал, что значит быть вампиром.  В памяти возникали какие-то сказки и легенды. В них говорилось о страшных монстрах, пожирающих детей и убивающих всех, кто встретится на пути. О том, как эти чудовища по ночам истязают мужчин и женщин любовными пытками и нередко убивают потом, выпивая всю кровь.

   Я прислушался к себе, стараясь понять, насколько я опасен. Я вызвал в памяти маму и отца, брата и сестер, но ничего, кроме тоски по ним, не почувствовал. Я понял, что мои представления о жизни ничем не отличаются от прежних суждений. Я чувствовал, что по-прежнему люблю своих близких, хочу их видеть, скучаю. Мысли о Диане, несмотря на все попытки забыть ее, не только не оставили меня, наоборот, все сильней завладевали мной.

 Наконец я встал, измученный бесконечными сомнениями. Боль, терзавшая меня несколько дней назад, прекратилась совершенно. Неподвижность, которая путами сковывала тело, прошла. Ощущение силы, гибкости в мышцах, стремительности в движениях неожиданно и невольно восхитило. Никогда прежде я не чувствовал такой мощи и легкости.