Око шторма - Денис Закружной

На крохотную поляну перед избушкой выскочило сразу четверо здоровенных тварей, чем-то отдаленно напоминающих обычных в Зоне слепых псов, но только раза в три больше и, самое главное, совершенно зрячие. Глаза горели каким-то голубоватым огнем – или это ПНВ так цвета искажает? Ну и лапищи, размером как рука средней величины человека. Нет, только не это. Это не крупные зрячие псы или псевдособаки. Это адские гончие – так кто-то из сталкеров окрестил редкий, чрезвычайно злобный вид мутантов, которые не покидают границ Северо-западного района Рыжего Леса – самого дальнего его уголка. Значит вот где я. Они постоянно в движении, как будто патрулируют свою территорию, никогда не передвигаются поодиночке – только стаями, огромными стаями по тридцать и даже сорок тварей. Как же они могут прокормиться, ведь все известные виды мутантов видят дичь только в человеке, а другой живности в Зоне уже давно не осталось? Наверное, такими вот дураками как я питаются: их, похоже, много.

Передняя тварь – крупнее и матерей соседних трех, не иначе - вожак, злобно оскалив девятисантиметровые клыки, торчащие из широкой пасти, повернула морду в мою сторону и неожиданно звонко залаяла. Чует, а теперь еще и видит. Уйди, образина, тебе меня не взять. Следом за ней заверещала и вся стая: троица вокруг вожака и еще неизвестно сколько за ним. Психологическую атаку решили устроить. Проходили мы это. Я тоже кое-что умею. Быстро прицелился и пальнул прямо в этого шакала-переростка: убьешь вожака – обратишь стаю в бегство – народная сталкерская мудрость. Опережая мое быстрое движение еще более быстрым, почти неуловимым, тварь элегантно сместилась в сторону. Так, что пуля сорок пятого калибра, угодила не в ее черное как ночь тело, а в сухое прогнившее дерево за нею. Ну и реакция, ну и мозг! Она, похоже, уже имела дела со стрелковым оружием. Ладно, все равно это Вам не поможет: кинетесь на меня через забаррикадированный проход, а тут не поуворачиваешься и не попетляешь: места маловато. Чего ждете, вперед!

Как будто услышав мои мысли, двое разъяренных тварей кинулись грудью на баррикаду. Вожак, конечно, предпочел наблюдать со стороны. Ничего, пристрелю тебя последним.

В два прыжка обе очутились у входа и с невероятной быстротою полезли на импровизированную укреп полосу: просто запрыгнуть на нее было нельзя – нет никакой нормальной опоры под лапами, в результате только увязли бы. Тут я и допустил одну оплошность: все-таки надо было подпустить их поближе. Пусть они залезли бы ко мне, пара выстрелов, а трупы я быстро втащил бы вовнутрь. Но нет подвели нервы – бах, бах – и вот аккурат на всю высоту метровой баррикады, но с той стороны, лежат два трупа с простреленными головами. С ужасом осознаю, что теперь остальные легко по их телам залезут и доберутся до моего незащищенного внушительной бронею сердца: ведь сам изготовил для этого трамплин. Но все это я понял слишком поздно, когда ко мне рванула новая партия. Тут произошло что-то вообще из ряда-вон выходящее. Движения черных мускулистых тел замедлились, но не остановились, а стрелять по ним стало совсем просто - прямо как на стрельбище в CERP: наводи ствол и нажимай на курок. Что я собственно, и сделал. Бах-бах (до чего же медленно пистолет-то стреляет) два трупа замерли в прыжке и повалились на иголки с простреленными мордами, бах-бах еще парочка камикадзе, только выскочив из-за деревьев, уже валяется с новыми дырками в голове. Но места застреленных буквально на глазах медленно, но стабильно заполнялись новыми гончими. Сколько же их? Вожак, хитрая бестия, успел уже что-то сообразить и сейчас пытается скрыться в чаще. Нет, теперь уже не увернешься. Ловлю его мощный загривок на мушку. Два выстрела сливаются в один – для верности – готов. Теперь… Но время вдруг замирает окончательно… Замирает тут, но оживает где-то вдалеке для кого-то совсем другого. Как странно…

1.2. Славься-славься, о Монолит.

Заложенные уши резко и неожиданно прочистились. Усталость вдруг делась куда-то, а тело стало воздушным и легким. Сознание радостно завопило: «Вперед, в бой!». Нет, нет. Я же получил приказ отступать к зданию бывшего универмага: под обстрелом из ракетного комплекса, остаться в живых очень сложно. Прислушался к ожившему интеркому:

«ХY – это ХХ. Кто-нибудь из Вас может ответить? Мы зажали военных у контрольной точки. Среди наших двое ранено. Мы не можем их бросить. Братья, помогите нам огнем».

Я поднялся и сел. Нет. Приказ приказом, но надо реагировать. Если ХХ уничтожат, то База Монолита и сам путь на ЧАЭС останется почти без охраны: моя группа, может быть, уже полностью уничтожена. Надо помочь. Во имя Монолита! Он не должен быть осквернен опять. Вперед, за Монолит! Что-то внутри меня протестующее шевельнулось, какие-то неясные мысли. Внутри нечто спорило и противоречило – обычные сомнения обращенного. Не стоит внимания. Еще раз, вперед! Не дать им прорваться!

Прижав ИЛ к груди, преисполненный фанатизма и жажды действий, в три прыжка добрался до своей разоренной боевой позиции. Под ногами скрипит бетонная крошка – о, похоже, она тоже рада меня видеть. Всего один взгляд - вниз из оконного проема и все ясно и предельно понятно: прямо у входа в гостиницу, внизу, заняв лично мною возводимые огневые рубежи, нагло отстреливаются от моих же братьев - все шестеро нарушителей. Что это там, справа от входа в вестибюль? Один опять заряжает гранатомет. Кажется, он намерен пропесочить подземку, истребив все живое. Не получится. Опасности сзади они явно не ждут – еще бы, кто вообще мог остаться жив в этой груде развалин. Терминатор разве что, или такой вот везунчик, как я. Сейчас покажу им, как вторгаться на нашу территорию и оскорблять наши святыни. Быстро и легко вскидываю ИЛ: в окуляр интегрированного прицела видны лишь затылки. Но нет, так нельзя: стрелять в спину антигуманно – у каждого должен быть шанс. Стреляя в спину, мы уподабливаемся этим животным, опускаемся до их уровня, а это просто не допустимо: Монолит несет добро, это добро умеет постоять за себя, но никогда не станет вести себя как зло. Надо дать чужакам возможность сложить оружие, раскаяться, или просто ответить ударом на удар. Именно в этом - высшая справедливость.

- Эй, покойнички! Я вас всех вижу!

«Это же из горящей за спиной гостиницы» Двое вояк реагируют молниеносно, вскинув «Лавины» вверх на звук моего голоса. Их мысли приходят в сумбур: ярость, страх, решимость, даже обида на такую наглость. Но ни следа раскаяния, ни грамма сожаления. Глупцы. Вам дали выбор, и как вы им воспользовались?

Ну вот, теперь можно стрелять: все по-честному. Лучше не на поражение, они нам еще пригодятся.

Небольшая коррекция информационного поля, почти невесомая. У одного есть и не вредит ему, этому – нужно и тоже не повредит. Объекты ведь почти идентичны. То, что мне нужно: нет вероятности ошибиться. Победа над Случаем близка. Пара усилий. Готово.

Фигурка в оконном проеме делает один за другим сразу десять прицельных выстрелов. Четыре фигурки падают – где кого застала жестокая пуля. Кажется, моя задача выполнена, нелепый и странный человечек вне опасности. Возвращаюсь к себе…

Кто это сейчас стрелял? Э, да это же я стрелял. И как метко – четыре мишени поражены или лишены возможности двигаться, пятая и шестая, волоча простреленные ноги и оставляя пару пересекающихся кровавых следов, уползли на первый этаж. Ничего, братья из ХХ их не оставят: не моя это уже проблема, пусть внесут свою лепту в великое общее дело.

Оживление, только что владевшее мною, спало. Вернулись: способность отвлеченно мыслить, болезненные ощущения во всем теле – хорошо хоть лишь помяло, да и ни один осколок не смог пробить броню, есть захотелось еще сильнее.

Фу, надо выбираться поскорее. Нет, надо поискать ребят, возможно, кто-нибудь выжил.

Воспользуюсь интеркомом.

- Группа ХY, говорит боец номер один. Кто-нибудь слышит меня? Ответьте.

- Эй! Говорит капитан группы ХХ. Брат, ты спас нас, но все твои уже перешагнули черту.

- Откуда ты знаешь, брат?

- Со мной на связь вышел Верховный координатор: он их больше не чувствует, а значит они уже за чертой. Спускайся к нам. Поможешь дотащить раненых…

За чертой. Ну что же – они уже там, оберегают Монолит другим, непонятным нам способом. Вы хорошо сражались. Здесь Вас будет не хватать. Что-то снова внутри протестующе заговорило: «Это и Сенька тоже погиб, не может быть? Только что говорил с ним и вот…» Откуда приходят такие странные мысли? Не «погиб», а «за чертой», и не «Сенька» - а номер два, Сенькой его звали еще до Просветления. И тут, когда шел на соединение с капитаном ХХ, меня как током ударило: вспомнилось мое очень странное поведение накануне, непонятные, но очень тревожные мысли, не менее странные вопросы. Страх, о, я боялся, но не за Монолит, и даже не за то, что перейдя черту я окажусь не достоин служить Ему, а за свою никчемную без служения Ему жизнь. И этих мыслей было очень много. И именно эти проклятые мысли могли привести к уничтожению всей группы. Зло ведь так коварно. Печаль овладела мною. Машинально ответил на приветствие капитана ХХ, помог донести двух раненых и троих пленных (теперь они будут с нами, если не пересекут свою черту) до базы. Все как в бреду делаю. Надо срочно идти к Ловцу. Он знает, как с этим бороться. Он сможет исцелить меня. Надо собираться.