Наследство Куинн - Джуди Линд

И он снова придвинул к Куинн вазочку вместе с тарелочкой, на которой лежал обильно политый банановым кремом пирожок. Она тут же отразила эту новую атаку, вернув то и другое на половину стола Гейба. Но она не рассчитала своих сил. Пирожок соскользнул с тарелки и упал бы на брюки Гейбриела, не подхвати он его на лету в последнюю долю секунды. Куинн покраснела от стыда за свою неловкость.

— Простите, Гейб! Я нечаянно!

— Надеюсь, — усмехнулся Гейбриел, облизывая перепачканные кремом пальцы. Другой рукой он потянулся к салфеткам, намереваясь вытереть стол.

— Извините, — раздался из-за его спины голос официантки, — я вытру сама.

Быстро вернув столу безукоризненную чистоту, она лукаво посмотрела на Куинн.

— У нас есть еще пироги с кокосовыми кремом. Или вы предпочитаете молочный?

Куинн и Гейбриел виновато, как нашкодившие дети, переглянулись и оба кивнули. Два пирога с кокосовым кремом тут же появились на столе. Куинн тяжело вздохнула, подумав о дополнительных фунтах лишнего веса, но покорно взяла ложечку и принялась за свою порцию.

Когда с пирогами было покончено, Гейб с кислым видом произнес, стараясь сохранять серьезность:

— Вообще-то нам пора обсудить, как быть с этим котом Маклейшем.

— Хм, — буркнула Куинн, продолжая думать о съеденном пироге и бранить себя за бесхарактерность. Боже, почему она не позавтракала дома? Тогда, глядишь, не надо было бы опасаться лишних фунтов.

— Мне кажется, — продолжал Гейб, — что лучше всего будет опекать эту скотину по очереди. Как вы думаете?

— Ну что ж, годится. Но начнете вы.

— О нет! Только после вас!

— Вы же родственник Эльвиры. Значит, извольте сделать первый шаг!

— Ни-ни! Пожалуйста, начните вы! Я настаиваю…

Они смотрели друг на друга, прищурившись, как два фехтовальщика. Но при этом оба были изысканно вежливы.

4

Два часа спустя Куинн сидела в своем стареньком «фольксвагене», не решаясь двинуться с места. Дорога домой, к окраинным холмам, предстояла дальняя. Напряжение дня медленно спадало, но чувствовала она себя разбитой. Казалось, день длится целую вечность.

Куинн посмотрела на часы. Стрелки показывали всего половину четвертого. Неужели еще так рано? Она поднесла часы к уху, подумав, что они, возможно, остановились. Но из маленького серебряного цилиндра доносилось тиканье. Значит, идут. Откуда же такая усталость? Что произошло, из-за чего она совершенно выбита из колеи? Адвокатская контора?.. Приключение с туфлей?.. Ресторан и болтовня с Гейбриелом?.. Гейбриел… Конечно! Такой большой, шумный, он как-то подавлял ее. Хотя потом они долго и очень весело ловили кота в доме миссис Фидерстоун.

Едва Гейб открыл дверь, как огромный рыжий пушистый Маклейш, ничем не напоминавший несчастного израненного котеночка, некогда найденного Куинн, пулей вылетел из дома. Все попытки догнать его и вернуть назад долго ни к чему не проводили. Наконец Гейб, спрятавшись за углом, подкараулил кота и набросил на него свой пиджак. Куинн невольно улыбнулась, вспоминая эту сцену…

Да, но почему она постоянно думает об этом человеке? Черт побери, хватит! Их отношения должны быть только деловыми. И что в этом Хантере такого, из-за чего она не может выбросить его из памяти? Конечно, он строен, черноволос, с большим чувством юмора. Пожалуй, сексуален. Но это отнюдь не означает, что из-за него нужно терять голову! Тем более что у Гейба, видимо, куча недостатков.

Тут Куинн машинально стала загибать пальцы: простоват, грубоват, самонадеян, инфантилен и, возможно, безответствен.

Она могла бы и дальше продолжать этот список, убеждая себя не думать о Гейбриеле, если бы… если бы подсознательно не искала в нем достоинства.

Сознавшись себе в этом, Куинн нажала на педаль. «Фольксваген» пару раз чихнул, потом взревел и завелся. Без приключений выбравшись из центра города, она вскоре выехала на загородную автостраду. За окном мелькали зеленые лужайки и белые коттеджи. Вдали синели склоны гор. А вот и дорожный указатель: «К озеру Ходж».

Куинн машинально сбавила скорость. Почти на самом берегу этого озера расположен «Шейди» — санаторий для выздоравливающих. Там сейчас лечится ее отец. Она часто навещала его. Но сегодня пятница, и обычно у Куинн в этот день полно дел в магазине. Отец это знает и не ждет ее. Что ж, тем лучше. Неожиданная встреча с дочерью будет для него особенно радостной.

При мысли об отце на лице Куинн заиграла счастливая улыбка. Все тревожные мысли рассеивались, а неприятности отступали далеко на задний план, когда они виделись с Дэниелом Розетти. Она бы все отдала, только бы удалось полностью восстановить его рассудок, помутившийся после смерти жены! А каким жизнерадостным, каким деятельным был отец раньше!

Куинн свернула на дорогу, ведущую к озеру. Ряды эвкалиптов и кипарисов тянулись к югу. Среди деревьев виднелись черепичные крыши небольших уютных домиков. В стороне от озера располагались плантации, на которых вот уже более полувека выращивали испанский табак.

Немного не доезжая до санатория, Куинн остановилась у кондитерского магазинчика. Здесь она всегда покупала отцу его любимые леденцы. Но за прилавком стояла сама хозяйка. Куинн показалось неудобным беспокоить ее из-за такой мелочи. В результате на заднем сиденье машины появился объемистый белый пакет, набитый всевозможными сладостями…

Еще несколько минут, и «фольксваген» Куинн припарковался во дворе санатория. Она поднялась по ступенькам к парадному входу и позвонила. Почти тотчас на пороге появилась старшая медсестра миссис Кингуолтон и, узнав Куинн, изумленно всплеснула руками:

— О, мисс Розетти! Мы вас сегодня не ждали.

— У меня были кое-какие дела в городе. Вот я и решила по дороге заехать. Как он сейчас?

— Неплохо. Даже обедал самостоятельно. — Миссис Кингуолтон взглянула на часы и с сожалением добавила: — Вам осталось всего двадцать минут, мисс Розетти. Позднее допуск к больным прекращается. Поймите меня правильно: никто из нас не должен нарушать распорядок. Пациенты сами этого требуют.

Куинн про себя усмехнулась: ее отец, наоборот, всегда любил неожиданности. Соблюдать распорядок казалось ему скучным делом.

— Вы мне разрешите помочь Дэниелу во время ужина, миссис Кингуолтон? — справилась она у медсестры.

Но миссис Кингуолтон, недовольно поджав губы, проговорила:

— Вы, конечно, можете остаться, мисс Розетти. Пожалуйста… Но я бы не советовала этого делать.

— Почему?

Куинн знала, что многие посетители помогают в санатории больным родственникам. И здешние медики не препятствуют этому. К тому же у них тогда остается меньше забот. Но всякий раз, когда ей случалось обращаться с подобной просьбой, следовал отказ.