Бывший разведчик разоблачает махинации БНД - Норберт Юрецко

Осенью 1997 года "Багира" попросил отпуск для поездки в тренировочный лагерь, где он должен был помогать "своим лыжникам", как он всегда их называл. Это был тренировочный лагерь для подготовки к Зимним Паралимпийским играм, которые должны были состояться в Нагано с 5 по 14 марта 1998 года. Тут в головах сотрудников Пятого отдела, отвечавших за безопасность, возникла мысль, которая скорее подходила бы людям из восточногерманской "Штази". Идея была простой. Так как "Багира" регулярно ездил вместе с немецкой паралимпийской сборной, то он ежегодно встречался со спортсменами из Восточной Европы. Это, разумеется, включало в себя и контакты с российскими атлетами. Риск!

К этому "факту" добавился и другой: "Багира" был чиновником-ветераном, располагавшим обширными и глубокими знаниями о структуре и деятельности БНД. Тайные доносчики добавили к этому сговору "гарнир" из расплывчатых намеков на якобы несолидны образ жизни "Багиры" – и вот на него спустили всех собак. Без какого-либо реального подозрения, без конкретных фактов, основываясь лишь на расплывчатых предположениях и глухих сплетнях завистников из кухни слухов БНД, началась оперативная разработка, QB было приказано установить слежку за "злоумышленником".

Команда бросилась за ним всей стаей. За мюнхенской квартирой "Багиры" следили, фотографируя и снимая на видеопленку все происходившее. В кабачке на углу улицы, где жил попавший под подозрение чиновник, в качестве новых завсегдатаев появились филеры Службы. Даже скворечник в садике перед его домом, не оставили в покое. Его быстро оборудовали видео- и радиоаппаратурой. Когда "Багира" отправился в тренировочный лагерь в городок Зёльден, вся команда кинулась за ним. День за днем они наблюдали за предполагаемым злодеем.

При этом "под прицел" попали многие другие участники команды – спортсмены, тренеры, врачи, обслуживающий персонал, но это было в порядке вещей. Ни в городке Зёльден, ни на Реттенбахском глетчере, где тренировалась команда, ничто не могло укрыться от глаз и видеокамер любопытных парней с южной окраины Мюнхена. В досье аккуратно фиксировался каждый бокал пива, выпитый "Багирой", каждая его беседа. Официально ему так никогда и не сообщили об этой разработке. Узнал ли он о ней неофициально, сегодня никто уже не знает. Но с уверенностью можно сказать, что полных масштабов акции он наверняка не мог себе представить.

И уж точно он ничего не знал о действиях, производившихся внутри самой Службы. Обычно результатом наблюдения являются километры видео- и магнитофонной пленки. Потому порой техники из команды QB тайно работают в центральном офисе БНД по ночам, прокладывая в том или ином кабинете специальные кабели. Когда задание выполнено, то демонтируются лишь сами камеры. Кабели остаются. Ведь никогда нельзя с уверенностью сказать, не понадобятся ли эти линии еще когда-нибудь. Таким образом, за многие годы пуллахский "лагерь" все больше и больше был пронизан невидимыми кабелями.

На этом месте я должен справедливости ради заметить, что в данных обстоятельствах ни сотрудников, ни руководство самого отдела QB никоим образом обвинять нельзя. Как правило они никогда не знают ни подоплеки того или иного дела, ни намерений собственного учреждения. Информировать "наружников" сверх необходимого им для выполнения работы минимума не принято. Им говорят: проследите за тем-то человеком и не задавайте вопросов. Почти всегда это означает, что сотрудники не в состоянии определить законность или незаконность тех или иных мероприятий.

Потому объяснения руководства БНД, касающиеся, к примеру, противозаконного наблюдения за журналистами, были бол чем лживыми. Высшие начальники Службы, старательно изображая невинность, обвинили сотрудников команды QB в самодеятельности и нарушении закона. Общественность, незнакомая с внутренними процессами в БНД, должна была в это поверить. Для усиления эффекта звучали фразы вроде: "Это просто пара сотрудников превысила свои полномочия". Или: "Речь идет всего лишь о нескольких вышедших из-под контроля "наружниках", решивших на свой страх и риск поиграть в ковбоев и индейцев". Даже руководителя команды Франка Оффенбаха обвиняли в "отсебятине" и "выходе из-под контроля". При этом он в данном случае вообще не отвечал за ставшую известной операцию. Как обычно, тут тоже был назначен оперативный руководитель, наблюдавший за всеми действиями команды. В большинстве случаев им был заместитель Оффенбаха, а он любой ценой избежал бы несанкционированных действий на свой страх и риск. Кроме того, "отсебятины" никогда ведь не случалось на практике. Какая-либо несанкционированная самостоятельность тут просто невозможна.

Какими злыми могут быть большие господа! И как похожа методика обвинений! Разве уже знакомый читателям редактор по прозвищу "Сарделька" не пытался обвинить умершего Оффенбаха в незаконной передаче мне каких-то служебных досье? Было ли это совпадением? Кто у кого учился? Или они уже тогда координировали свои действия?

Во всяком случае, ответом на попытки тех, кто по старой традиции времен Гелена пытался свалить всю вину на рядовых работников, был только громкий смех. Кто хоть немного понимал, какие организационные меры нужны для задействования QB, прекрасно разгадал игру руководства. Самым неприятным оказалось то, что большие шефы Службы, как выяснилось, сами плохо знали организационную структуру их подразделения, занимавшегося наружным наблюдением и прослушиванием. Для затушевывания ошибок руководство попыталось представить публике достойных сотрудников QB как каких-то отщепенцев из БНД, своего рода самостоятельных партизан. Но хотя с одной стороны очень просто обосновать использование команды QB – для этого достаточно самого слабого подозрения, то с другой стороны очень тяжело после этого привести команду в движение.

Решение на операцию по слежке или прослушиванию – все равно, против кого она направлена – всегда принимает руководство Пятого отдела – и никогда руководство самой команды QB. За операцию отвечает лично начальник Пятого отдела, самое меньшее – начальник подотдела. Чтобы хоть один из парней Оффенбаха вообще вышел из бюро, нужно проделать немало сложных административных действий. Без "приказа на марш" никто из сотрудников команды и шагу не ступит.

Но и это еще далеко не все. Руководство БНД, отправляя своих филеров на операцию, никогда не отпускает их с длинного поводка. Между радиостанцией QB "Юпитер", поддерживающей связь с отдельными группами, и радиостанцией руководства "Меркурией", размещенной в складском помещении Центра всегда координируются основные шаги команд. "Меркурий" и "Юпитер" осуществляют связь для внешнего управления. И у них всегда много работы.

Когда однажды так называемый "объект наблюдения" исчез на нудистском пляже, команда QB тут же спросила Центр, следует ли ей продолжать наблюдение в таком необычном месте. Да, должны. И слежка за другим "объектом", который пошел в сауну, тоже велась лишь после того, как на нее было получено разрешение. Потому совершенно абсурдно заподозрить тут какое-либо самоуправство.

Здесь перед нами ясно открывается важная и фундаментальная проблема Службы. Как могут обычные служащие, в данном случае сотрудники QB, в каждом конкретном деле решить, действуют ли они еще в рамках законности или уже нет? Ведь нельзя же от людей на местах ожидать, что они помимо основной своей работы во время операции займутся еще и правовой оценкой своих действий. При всех обстоятельствах они обязаны выполнять приказания начальства и быть уверенными, что их руководство использует их исключительно законно. Филер на месте не знает, получено ли разрешение суда на опустошение мусорного ведра некоего журналиста. Он не может оценить, законно или уже незаконно использование видеокамеры в ходе наблюдения. Не зря в этих командах, а также в других отделах Службы всегда так часто обращаются к руководству с дополнительными вопросами и просьбами об уточнении задания, особенно касающимися правомочности тех или иных действий. В ежедневной работе Службы и на месте такие вопросы нельзя решить в письменной форме или каким-то другим формальным путем. Здесь нужно верить руководству на слово, иначе будет потеряна всякая эффективность и работа превратится в фарс. Потому на руководстве лежит особая ответственность и с нею связана особая забота. Каждый должен слепо полагаться на слово и инструкции своих шефов. И в этой связи попытка высших руководителей БНД обвинить нижнее звено в определенных системных ошибках представляется в моральном плане особенно сомнительной.

Все действия QB всегда проводятся после четкого приказа свыше. Руководство БНД даже позволяло себе с их помощью даже проверять состояние банковских счетов, когда считало это необходимым. Если нужно узнать о финансовом положении определенного лица, то "наружники" быстро вербовали агента в соответствующем банке и получали, таким образом, нужные сведения. Чем выше была должность "банковского источника", тем больше было информации. Но официально этих агентов использовали для совершенно других заданий. Однако неофициально речь шла только о запрещенных законом нарушениях банковской тайны. Толпы этих неофициальных сотрудников растворялись в огромной массе так называемых "помощников по добыче информации".