Древняя Греция. Рассказы о повседневной жизни - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дальше пели певцы о том, как в далеком море, из темной глубины морских вод выходит вещий старец Протей. В глубокой пещере среди стаи смрадных, покрытых соленою тиной тюленей, как пастырь меж стада, ложится старик и погружается в сон. Но если кто тронет вещего старца, он превратится в воду и пламя, во все, что можно найти на земле, и в свирепого льва с огромную гривой, и в дракона, пантеру и вепря, и в дерево с густою вершиною, – и никому не дается он в руки.
Певцы пели о многолетних скитаниях царя Одиссея, о стране громадных, свирепых, не знающих правды циклопов, где Полифем сожрал шестерых друзей Одиссея. Они пели об острове морских дев-сирен, которые губят неосторожного моряка, заманив его сладким пеньем; пели о закинутом среди дальнего моря острове нимфы Калипсо, где семь лет томился в плену несчастный царь…
Одиссей с его спутниками и птицы сирены.
Рисунок на вазе. Начало V в. до н.э.
Но давно прошли времена чудесных скитаний героев. Не одна воинственная знать – в дальнее море потянулись и простые мирные купцы. Иногда, запасшись блестящим железом, они далеко темным морем пробирались к иным народам и, променяв железо на яркую медь, возвращались обратно. Все чаще стали показываться в море их тяжелые многовесельные корабли, и мало-помалу они вытеснили финикиян со своего моря.
Теперь купцы могли привезти много верных вестей и о далеком севере, и о странах на дальнем западе, куда ездили они, далеко оставляя позади Итаку, последний греческий остров на их пути. Они могли рассказать о родине меди, которую привозили из Италии, о караванах с богатыми индийскими товарами, из глубины Азии приходивших к берегам Черного моря. На его южном берегу, где заканчивался путь караванов, уже стоял первый поселок ионийских купцов, Синоп. В далекой Италии (в Кампании), близ ровного песчаного берега, где так легко было пристать кораблям, на круто поднимавшейся горной вершине купцы построили замок Кумы, а по берегу вытянулось несколько небольших городков. На восточном берегу Сицилии уже лежал ряд греческих городков. Господствовавшие здесь раньше финикияне без большой борьбы уступали место новым пришельцам, забрасывая свои торговые местечки и уходя дальше на запад, куда не проникли еще греческие купцы.
Купцы могли рассказать, как впервые пробирались они в чужие страны, как на стоянках пробовали продать свои товары жителям берегов, но те сурово встречали пришельцев. Нередко ни с чем приходилось купцам возвращаться из далекого плаванья и привозить только рассказы о жестокой борьбе и о гибели многих смельчаков у чужих берегов. А когда купцам удавалось на чужбине устроить свои склады, тяжело было видеть первым переселенцам, как скрывались на горизонте корабли, уходившие назад на далекую родину; тяжело было ждать долгие месяцы, когда снова покажутся они с моря. Жутко было сознавать, что между их закинутою в чужом краю маленькой колонией и родной страной лег долгий путь, по которому нигде не услышишь греческой речи,
И на севере, и на западе с любопытством приглядывались греки к новому морю и новым странам. Грекам казалось, что перед ними открываются те места, мимо которых плыл корабль «Арго», где скитался царь Одиссей.
У самого входа в Понт, там, где за узким проливом сразу открывается широкое море, две скалы привлекли к себе вниманье проезжавших здесь моряков. Им казалось, что именно здесь кораблю аргонавтов удалось невредимо проскользнуть между страшными скалами, когда, столкнувшись, они оторвали часть руля Арго и, далеко разойдясь, крепко и навсегда стали на своих местах. Попадая в Италию, они думали: «Не в Италии ли жила волшебница Цирцея, к которой заехал царь Одиссей, искавший пути к Океану, к царству Аида?»
На Западе готовы были искать греки остров сирен. Они стали думать, что в узком Мессинском проливе в пещере высоко над морем жила чудовищная Сцилла, мимо которой шел путь Одиссея; а рядом, казалось им, было жилище страшной Харибды. Здесь-тο Сцилла разом схватила шестерых товарищей Одиссея; мелькнули их руки и ноги, и в высоте с последнею скорбью сердца прокричали они имя Одиссея… В Сицилии греки признали богатую родину циклопов, а остров Корциру (или Керкира, ныне Корфу) они стали считать бывшим царством царя Алкиноя, островом веслолюбивых феаков.
Как только греческие купцы устроили свои первые городки за морем, широкою волною потянулись греки в новые страны. Многие из тех, кому плохо жилось на родине, ехали на новые места и думали там найти для себя лучшую долю. Из деревень в большие торговые города приходили крестьяне; купцы охотно брали их на свои корабли и отвозили в новые страны. Иногда вокруг вождя из старой знати собирались переселенцы, и он вез их на новую родину. Там они строили город, обводили его стенами и делили между собою новые поля.
Плодородная Сицилия и Южная Италия с мягким климатом, похожим на климат Греции, больше всего привлекли к себе переселенцев. Недалеко друг от друга по берегу Тарентского залива полукругом расположились греческие городки. В каждой приморской равнине, удобной для земледельца, устроился греческий поселок. В равнинах лежали поля ржи, а по склонам гор поднимались виноградники и маслины, которые завезли сюда со своей родины греки.
Близкое море втянуло некоторые из этих городов в торговлю. Среди них все больше богател южноиталийский Сибарис. На его многолюдных улицах всегда можно было видеть ионян из Малой Азии. В гавани часто стояли корабли из Милета. Рабы поспешно перетаскивали с кораблей на берег милетские шерстяные материи и пестрые ковры, изящную мебель, разрисованную глиняную посуду – чаши, кубки, большие амфоры и маленькие кувшинчики для масла и духов. А потом на пустые корабли вносили тяжелые кули с хлебом, который отсюда повезут в промышленные города старой Греции. За городом начиналась дорога; она шла за вершины Меловых гор, лежавших за Сибарисом, и уходила далеко в глубь Италии. Туда отвозились те товары, которые привозились морем из богатого Милета и других греческих городов.
Туда же, за хребет Меловых гор, понемногу продвигались переселенцы из Сибариса. Все новые пришельцы приезжали в Италию из старой Греции. В греческих городах начиналась суровая борьба; почувствовавший свою силу народ поднимался против гордой знати. Во время кровавых усобиц побежденным нередко приходилось оставлять свой город и идти в изгнанье. Иногда,
