Популярные лекции по атеизму - Владимир Алексеевич Карпушин

рассмотрим в специальной главе. Но как бы ни были разнообразны эти приемы, их ошибочность раскрывается логическим анализом, показывающим, что вывод в них достигается либо явным нарушением закона достаточного основания, либо порочным кругом в доказательстве, при котором доказываемый тезис незаметно используется как аргумент.

Закончим на этом с неотомистами.

Но ведь не одни католические богословы испытывают муки ада при попытках доказать бытие божие. Обратимся теперь к православию. Точку зрения православного священника Петрова мы уже приводили. На такой же позиции стоял митрополит Александр Введенский, когда он «доказывал» бытие божие в жарких диспутах с атеистом А. В. Луначарским. Богословские доводы Введенского были следующие: религиозное чувство верующего есть высшее доказательство бытия божия, однако лишь для верующего, поскольку только религиозный человек обладает этим чувством; если вы не верите в бога, то у вас нет этого чувства и для вас несущественно это доказательство; но бог существует независимо от того, обладает ли человек религиозным чувством или не обладает, поскольку от человека бог, естественно, зависеть не может.

Эти старые доводы православных богословов повторялись в проповедях и выступлениях митрополита Николая и других преподобных отцов. Встречаются они и у представителей современной англиканской церкви. Один из богословов последней, желая уколоть атеистов, придал этой аргументации такой комичный вид. «Атеист, — писал он, — похож на глухого, который возмущен музыкой потому, что его жена сбежала с музыкантом».

Богословская аргументация бытия бога со ссылкой на свидетельство так называемого религиозного чувства именуется психологическим «доказательством». Иногда его считают разновидностью онтологического доказательства. И в том и в другом вывод о боге делается исходя из содержания сознания: в психологическом «доказательстве» — из религиозного чувства бога, в онтологическом — из понятия о совершенном существе. Методология «доказательства» в обоих способах субъективно-идеалистическая: от сознания человека к бытию некоей внемировой реальности. Но нетрудно заметить, что если мы останемся на строгих позициях субъективного идеализма, то обнаружится полная невозможность решить спор глухого атеиста с неглухим верующим не только на тему «Есть ли бог», но и на тему «Есть ли звуки». Ведь в таком случае у спорящих не будет никакого общего для них объективного критерия для решения вопроса.

Возможно, верующий при этом довольно улыбнется и заметит: «Ну, вот и дошли, звуки-то ведь все-таки существуют, следовательно…»

Поэтому надо заняться опровержением психологического «доказательства» детальнее. Анализ показывает, что оно ошибочно в двух направлениях. Во-первых, оно логически ошибочно, поскольку непременным условием наличия религиозного чувства оно предполагает обязательную религиозность человека. Получается явный круг в доказательстве: чтобы доказать бога, надо его почувствовать, а чтобы почувствовать, надо прежде верить в него. Разве это доказательство? Во-вторых, — и это главное — никакого специфически религиозного чувства у верующих нет. Его нет даже у самого «непогрешимого» — папы римского. У всех людей чувства человеческие. Ни один из верующих не обладает никаким особым органом чувств для восприятия бога. Ссылки на интуицию и на состояние религиозного экстаза не являются каким-либо основанием для утверждения реальности бога. В противном случае галлюцинации пришлось бы считать реальностью. Религиозно окрашенные эмоции появляются у человека под влиянием религиозной идеологии и, особенно, под влиянием культовых действий. Нетрудно понять, что эти эмоции вызывает священник или просто сам процесс богослужения или молитвы, а вовсе не господь бог. Таким образом, психологическое «доказательство» ни в какой подновленной форме не является убедительным. Оно столь же ошибочно, как и предыдущие.

Наконец, всесильным «доказательством» бытия божия богословы всех направлений считали и считают различные религиозные чудеса. Чудес описано в богословской литературе великое множество. Причем, чем дальше в старину, тем больше чудес. Все чудеса совершаются непременно в нарушение законов природы. Главным чудом христианской религии утверждается пребывание бога среди людей на земле. Все описанные богословами чудеса якобы подкреплены показаниями свидетелей. Но вот странным является одно обстоятельство: ни одно религиозное чудо не оставило каких-либо вещественных, объективных свидетельств того, что оно происходило. Богословам ничего другого не остается, как объявить это обстоятельство также чудесным. Обращение церкви всех религиозных направлений к чуду как свидетельству провидения господня и, стало быть, доказательству его бытия является верным показателем того, что религия пытается эксплуатировать темноту и невежество народных масс и закрепляет это невежество.

И последнее. «Кто живет добродетельно, — пишут преподобные отцы православной церкви в рукописи „Вопросы религии“, имевшей недавно хождение в церквах Ленинграда, — того почти нет надобности убеждать в бытии бога». Этот довод, заимствованный у Кальвина и столь характерный для современного протестантства (православные отцы добавили в него лишь смягчающее словечко «почти»), понадобился современной церкви для того, чтобы протащить контрабандой жалкую и грязную мыслишку: атеисты-де и люди, требующие доказать бытие бога, живут жизнью неправедной… Это рассуждение богословов является не просто попыткой прикрыть шаткость всех «доказательств» бытия божия, а звучит вызовом нашему обществу — обществу атеистов. На этот вызов мы не можем не ответить усилением культурнопросветительской и атеистической работы среди масс. Наш народ с полным и веским основанием смотрит на церковников всех мастей как на тунеядцев, в среде которых нередко процветает моральная нечистоплотность и укоренилось сребролюбие и стяжательство с помощью имени господня. Так что лучше было бы православным богословам не поднимать вопроса о добродетельной жизни и не собираться в моральный поход против народа-атеиста. Будут добиты они в этом походе, и добиты идейно и морально. Время это близится. Но победа над религией требует усилий.

Так обстоит дело с современными попытками «доказать» бытие божие. Конечный результат всех этих попыток сформулировал еще Козьма Прутков: недоказуемое доказать невозможно.

Зато история науки и культуры является убедительным доказательством правоты атеистов.

4. СОЦИАЛЬНАЯ РОЛЬ РЕЛИГИИ И ЦЕРКВИ

На протяжении курса лекций мы в деталях выясним социальную роль христианства, ислама, займемся рассмотрением религиозной морали и ее роли в истории, остановимся особо на вековой борьбе религии и церкви против науки и просвещения, посмотрим на социальную роль сектантства, наконец, специально проанализируем особо жизненный для нас вопрос о реакционной роли религии в условиях социализма.

Не предваряя всех этих проблем, в первой лекции мы коснемся лишь самых общих положений научного атеизма о социальной роли всякой религии.

Роль первобытной религии

Начнем, прежде всего, с выяснения роли первобытной религии. Шаман совершает ритуальный обряд накануне охоты. Он заклинает духов о помощи и пронзает копьем изображение животного на песке. Это должно помочь охоте. Но помогал ли его обряд охоте? У людей того времени не было никаких сомнений на этот счет: помогал. Ну, а как в действительности? Разве не ясно, что никакой связи между действиями колдуна и процессом