Обрядовая сторона культов Древней Греции - Илона Камад
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1. Афина – богиня – покровительница афинян была дочерью бессмертной титаниды Метиды, хранительницей всей мудрости и знаний.
2. Зевс, проглотив Метиду, не утрачивает мудрости. Можно полагать, что этим утверждением мифического сюжета древние греки-ахейцы уничтожали культ титанов и приписывали всю мудрость своему богу Зевсу.
3. Афина становится дочерью Зевса. Это говорит о том, что древние греки, в частности афиняне, настаивали на признании главенства патриархального бога Зевса, новой формации общества и изживании матриархального культа титанов. После чего Афина «превращается в послушный рупор Зевса и осознанно лишается своего прошлого» [46, там же]. С этого момента в культе Афины происходят перемены, и богине начинают прислуживать не жрицы, а жрецы.
Для афинян девственность их богини была символом неприступности их города и чистоты нравов, что доказывало их привилегированность. Поэтому они меняли, маскировали древние мифы, повествующие о насилии над ней Посейдоном [7, IV.180] и Бореем [11, VIII.266-67]. Афиняне отрицали также, что Эрихтоний был сыном богини Афины.
Сексуальная и духовная жизнь древнего мира была общепризнанна и отражала глубокий психологический аспект мировоззрения человека. Проявление сексуальных спонтанных желаний являлось запрещенными во многих восточных и западных религиозных и оккультных первобытных традициях даже там, где сексуальный контакт превозносился как одна из форм служения культу.
Исследователь юнгианского подхода коллективного бессознательного Д. Тейлор пишет о том, что «мифы мира полны историй, предполагающих этот архетипический акт индивидуального самосознания, где сексуальные инстинкты вступают в конфликт с развивающимся эго сознанием и, в результате, происходит двусмысленная борьба» [70, с. 136-137]. В подтверждении данной концепции Д. Тейлор приводит один миф о вожделении богини Афины Гефестом.
Из истории мифа о рождении Афины нам известно, что бог кузнечного дела Гефест принимал участие в освобождении Афины из головы ее отца. По мнению Д. Тейлора, в этом мифе прослеживаются одновременно два аспекта. Мучительные страдания Зевса, принесенные ему головной болью, вследствие внутреннего вытеснения, отрицания неприемлемой для себя действительности. А также феномен любви с первого взгляда Гефеста к Афине, который можно рассматривать как эмоциональные переживания, «ассоциируемые с проекцией ранее не ожидаемого бессознательного» материала и энергии влюбленности [70, с. 137-138].
Весь миф об Афине и Гефесте повествует о страсти бога-укротителя вулканического огня Гефеста к дочери Зевса. Даже жена Гефеста – богиня любви и сексуальной страсти Афродита не смогла затмить его желание обладать Афиной. Это было одной из причин неверности Афродиты своему мужу, которая происходила, как примечает Д. Тейлор, на «фоне продолжающейся безответной любви Гефеста к Афине» [70, там же].
Стремясь покорить и расположить к себе богиню Афину, Гефест демонстрировал перед ней все лучшие свои качества: умение, мастерство и изобретательство. Но богиня оставалась безразличной ко всем ухитрощенным ухаживания Гефеста. И тогда бог задумал силой взять Афину. Когда она одна прогуливалась по заснеженным вершинам Олимпа, Гефест захватил ее и заставил принять себя как мужа. Афина покорно смирилась, но в последний момент оттолкнула Гефеста, и извергнутое семя пало на снег, застыв в форме статуй – «безжизненные, но навевающие воспоминания образы несбывшихся желаний Гефеста» [70, с. 138]. По поверью эти безжизненные статуи получили название Сада скульптур бога Гефеста. Великие скульпторы посещали в своих сновидениях этот Сад, черпая вдохновение для будущих работ.
На примере сюжета этого мифа Д. Тейлор рассматривает психологический механизм сублимации, перехода сексуальной энергии в творческий потенциал процесса.
В мифе об Афине и рождении Эрихтония рассказывается иная версия произошедшей истории, в которой Посейдон сыграл не последнюю роль. Желая отомстить Афине и взять реванш, Посейдон устроил козни, жертвами которой стали Афина и Гефест. В результате чего у Гефеста и Афины родился Эрихтоний. С самого рождения ребенка Афина окружила его своей заботой, но, чтобы скрыть от Посейдона рождение
Эрихтония и не дать ему посмеяться над своей шуткой, Афина спрятала ребенка в священном ларце, который передала на хранения Аглавре, старшей дочери афинского царя Кекропа [1, III.14.3].Позже, в ритуальных празднествах культа Афины, этот священный ларец становится сакральным предметом и фигурирует в ежегодных сценических представлениях, разыгрываемых в честь богини Афины.
По преданиям древности, Кекроп был сыном Геи-Земли, и, подобно Эрихтонию, был получеловеком-полузмеем. И именно Кекроп стал первым царем, который признал патернализм. Он женился на дочери Актея, древнейшего царя Аттики, утвердив моногамию брака. Кекроп разделил Аттику на двенадцать частей и построил храмы в Афинах, заменил кровавые жертвоприношения пресными ячменными лепешками [23, I.5.3; 1, III.14.1].
Афиняне изображали Эрихтония в виде змеи с человеческой головой, потому что он, по их представлениям был героем или духом принесенного в жертву царя, через которого богиня Афина объявляла свои желания. Эрихтоний еще был оплодотворяющим ветром, дующим с вершин гор.
В ипостаси Кроны (времени) Афина изображалась с совой и вороной. Именно ворона принесла богине весть о том, что дочери и жена Кекропа, горя от любопытства, нарушили запрет Афины и заглянули в ларец, который носила одна его дочь – Аглавра. Увиденное настолько потрясло всех женщин, что они не смогли этого вынести и покончили с собой, бросившись вниз с Акрополя [1, III.14.3]. Мифологи рассматривают причину, по которой дочери Кекропа бросились вниз с Акрополя, как отголосок вполне исторических событий, которые могли быть связаны с захватом эллинами Афин, после чего была сделана попытка насадить моногамию среди жриц Афин [46, с. 70]. Но жрицы предпочитали смерть бесчестию.
В классический период расцвета Афин существовал обычай приношения афинскими юношами клятв верности в святилище Аглавре, в память тех произошедших событий. Второе прочтение этого мифа относится к этическим и нравственным вопросам жизни. Моральная сторона этих нравоучений и предупреждений была связана с неминуемой карой за разглашение тайн. После разглашения дочерьми Кекропа тайны богини, как повествует миф, Афина спрятала Эрихтония в эгиде и проявляла о нем такую заботу, что многие думали, что она является на самом деле его матерью. В Афинах существовал обычай показывать всем молодоженам эгиду Афины или ее копии, чтобы таким способом заручиться помощью богини в продолжении рода. По преданиям древности, Эрихтоний, ребенок Афины, со временем стал царем и ввел в своем городе культ почитания богини Афины и научил своих сограждан использовать серебро. Он был первым, кто стал управлять колесницей, запряженной четверкой лошадей [1, III.14.6].
Отдельный сюжет мифа о дочерях Кекропа повествует историю, которая произошла однажды вечером, когда дочери возвращались с праздника, неся на голове священный ларец Афины. Бог Гермес увидел младшую дочь Кекропа Герсу и влюбился в нее. Он подкупает с помощью золота старшую ее сестру Аглавру, прося ее содействия. Однако разожженная в Аглавре зависть к судьбе своей сестры Герсы мешает ей выполнить обещанное. Разозленный Гефест превращает Аглавру в камень и силой берет Герсу, которая ему позже родила двух сыновей [1, III.14.3].
Миф об обольщении Гефестом Герсы и платы золотом Аглавре, которая выступала в роли посредника между ними, может указывать на существование ритуальной проституции жриц перед образом богини, обращенной в камень Аглавры. Р. Грейвс полагал, что существовало некое отождествление Аглавры с самой Афиной [46, с. 71]. В процессе подготовки к ритуалу жрицы наполняли священные корзины фаллическими змеями и другими атрибутами, внешне похожими на оргиастические предметы. Подобные ритуальные оргии совершались на Крите, Кипре, в Сирии, Малой Азии, Палестине.
Существует миф о состязании в искусстве ткачества между Афиной и Арахной, царской дочерью лидийского города Колофона, которая выткала на своем полотне картины любовных похождений богов и богинь Олимпа, не допустив ни одной ошибки в технике вышивки, чем разозлила богиню Афину, славившуюся этим мастерством. Афину обуяло чувство зависти к Арахне, и она в приступе гнева разорвала сотканное полотно. А когда Арахна, не вынеся горя, повесилась на стропилах, Афина превратила ее тело в паука, самое ненавистное для нее насекомое, а веревку превратила в паутину [21, VI.5-145]. Месть Арахне, по мнению Р. Грейвса может быть больше, чем просто одна из притч, если учитывать, что в этом мифе было отражено торговое соперничество между афинянами и «владыками морей» лидио-карийскими талассотами, критского происхождения. В раскопках критского Милета было найдено множество печатей с изображением паука. Некоторое время милетцы контролировали прибыльную понтийскую торговлю. И у Афин были веские основания испытывать зависть к пауку [46, с. 71].
