Как я чёрта искушал - Сергей Климов

– Он у них низкокалорийный! – огрызнулась Маша и заплела свою интригу словами: – А где Оля, разве не с вами?

– Она вышла на пару минут, – пришлось солгать мне.

– А, так она ничего не знает о том, что её парень гуляет в клубе без неё? – беззаботно бросила Маша и глотнула поставленный перед ней коктейль.

– Тебя это не касается, – начал раздражаться я и закурил.

– Конечно, конечно! Я просто спросила.

Накал развеял Борис.

– Дорогая Мария! Знаете ли, в тот вечер, когда мы с вами познакомились, мы, вероятно, неверно поняли друг друга, так что мне очень хотелось бы рассеять наше непонимание. Я безмерно восхищён вами и с трепетным пиететом в сердце хочу задать вам вопрос. Как вы смотрите на то, чтобы со мной, как говорят французы, passer le temps[1]?

– Чего сделать? – улыбнулся я.

– Ах, Кирилл! Каким ты иногда бываешь тривиальным! – отмахнулся от меня этот надутый индюк, не сводя очей со своей жертвы.

Глазки Маши тут же забегали, она женственно облизнула губы и ответила:

– Как я рада, что на свете ещё не перевелись настоящие мужчины! Вы прощены, Борис.

Говорю сразу: в следующем инциденте я тоже виноват не был. Так распорядилась судьба.

Маша наклонилась ближе к моему чёрту, чтобы дать ему больше возможности обозревать свой декольтированный бюст и локтем задела бокал с молочным коктейлем, который в одну секунду пролился на Борькины брюки, прямо на причинное место. Когда он в ужасе вскочил на ноги, вид его брюк явно перестал быть таким презентабельным, как прежде. Я просто закрыл глаза ладонью. Говорить, на что это было похоже, уж вовсе неприлично.

В глазах обоих отразился облом первой степени, а мне почему-то было весело.

– Боренька, прости меня! – захлопотала вокруг опозоренного Казановы Маша с салфетками в руках, никак не решаясь найти им применения. Ещё чего! Вокруг люди смотрят!

– Мария, вы не виноваты, – промямлил нечистый, никак не ожидавший такого поворота.

Я взял ситуацию в свои руки.

– Пойдём со мной, крендель! Мыться будем.

Зайдя в уборную, Борис принялся чистить на себе брюки от молочного коктейля, но в этом было мало толку – нужна была основательная стирка. Как искусителю мне пришла в голову замечательная идея!

– Борюнь, не страдай ерундой, всё равно не отмоешь.

– А что же делать?

– Снимай штаны!

– Зачем?

– Посидишь пока в кабинке, газетку почитаешь, а я быстро брюки застираю и под феном просушу.

– И что, я в одном исподнем там должен сидеть? – смутился он.

– Хочешь, можешь в одном исподнем сам стирать. Ты же видишь, без мыла ничего не получится.

– Хорошо, только поторопись, ладно? – попросил меня экс-искуситель, отдал мне брюки и закрылся в кабинке.

Ну не люблю я Машу, не нравится она мне! И мне совсем не хотелось, чтобы мой подопечный имел с ней какие-либо «шуры-муры». Что, разве мало красивых девушек на свете? Приняв от Борьки брюки, я сунул их под свитер, включил кран на полную катушку, чтобы было побольше шума, и спокойно ушёл. Ожидающей Маше я сказал, что Борис скоро непременно выйдет. Оплатив счёт в клубе, я вышел на улицу, перегнал машину в другое место и стал ждать.

Когда Вельзевулов отступник выбежал из клуба, даже сквозь окно машины было видно, что он красный как… (чуть не сказал «чёрт») рак от невыносимого стыда и, я уверен, адской злости одновременно. Толпящийся у входа народ хохотал, тыкал в его сторону пальцами и всячески глумился над бедненьким чёртом, а он, напрягая всю свою силу воли, с гордо поднятой головой шагал по парковке в поисках моей машины. Да, он искренне старался не терять достоинства даже в такой непростой ситуации, но без штанов делать это было сложно. Не дай бог так попасть!

Сотрудники патрульно-постовой службы – это такие люди, у которых на подобные ситуации имеется особая натренированная чуйка. Увидев такое «чудо», они не замедлили подойти к Боре и проверить его документы. Хорошо ещё, что они у него с собой были, хотя это не явилось для них достаточно веским основанием, чтобы извиниться, развернуться и уйти. Черта Борюню повели в отделение.

Я выждал какое-то время, а после, узнав у прохожих нужный адрес, поехал с доблестью и отвагой в сердце вызволять своего оконфузившегося приятеля.

В дороге моё настроение было испорчено. Мне позвонила Оля.

– Кирилл, ты что, по клубам шляешься? – бескомпромиссным тоном начала она разбор полётов.

Эх, Мария! Уже зла не хватает, чтобы ругаться! Ну ничего. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним!

– Оленька, ласточка моя, не ругайся, пожалуйста, – начал оправдываться я. – Нигде я не шляюсь, я еду в машине.

– Не лги мне! Мне Маша сказала, что видела тебя в клубе!

– Да, мы заскочили всего на полчасика, но это Борис меня потащил. Я и не хотел вовсе.

– Да что вы говорите, молодой человек! – горячилась моя страстная ревнивица. – Ты – и не хотел! А Борис тебя за ногу тащил! Почему ты мне всё время врёшь?!

– Я вру тебе очень редко и только с благими намерениями! А сейчас я правдив как младенец. Ну, Олька, ну перестань.

– Ты мне изменяешь!

Что ж за люди эти женщины?! Сижу дома – спрашивает, почему я социально не развиваюсь; появляюсь в обществе – бабник и ловелас; вожу с собой – говорит, что ей не интересно; вожу туда, где интересно ей – говорит, что я это специально делаю, чтобы иметь повод напиться с друзьями! Где логика?! И к чему здесь вообще измена?

– Оля, я мог тебе изменить только с Борисом, потому что после нашей вечеринки он всё время был со мной.

– Тогда дай ему трубку!

Блин! Только этого не хватало! Вот непруха!

– Оля, я еду сейчас за ним.

– Тогда дай трубку той грудастой девке, которая едет вместе с тобой! – совсем взбеленилась моя Олька.

– Ты с ума сошла?! Какой девке?! Я один еду! – я уже тоже начинал терять всякое терпение. – Я еду в милицию за Борькой, его возле клуба патруль забрал. Он перебрал чуток и немного покуролесил, – всё-таки пришлось соврать мне.

– Честно? – по-детски наивно спросила Оля.

– Конечно, честно.

– Скажи, что любишь.

Когда-нибудь, я скажу ей это со всей искренностью своего сердца, а пока пришлось соврать второй раз:

– Люблю.

– Позвони мне, Кирюш, пожелать спокойной ночи.

– Обязательно позвоню. Целую.

Из милиции своего чёрта я забрал довольно быстро. Увидев на столе пятьдесят баксов, лейтенант, который уже начал шить протокол, инкриминируя Борюне административное нарушение, быстро закрыл папку и выпустил из клетки полуголого нарушителя.

– Кстати, он тоже лейтенант, – бросил я милиционеру, пока молчаливый и угрюмый Адамов надевал испачканные брюки. – Даже старший. Не в то время вы встретились.

– Так ты тоже сотрудник? – удивлённо спросил Борьку лейтенант, поглядывая на пятно брюк.

«Рогатый» серьёзно кивнул.

– Коктейль в клубе пролили. Я на машине. Людей смущать не будем, – прояснил я ситуацию.

– И правильно. А то можем и повторно доставить. А чего же не сказал, что сам лейтенант?

– А вы бы поверили? – ухмыльнулся я.

– Не-а. Даже министру, разгуливающему по улице без штанов в пьяном состоянии, не имеющему удостоверяющего его должность документа, вряд ли кто поверит, если, конечно, не узнает в лицо.

Ха, деловой какой, вы посмотрите! Да тебя, дружище, после такого так пнут, на всю жизнь запомнишь. Вслух, конечно, я это не произнёс, но подумал громко!

– Дороговато мне обходится искушать тебя, Борюня, – сказал я нечистому в машине.

– Я верну тебе деньги.

– Ну чего ты обиделся? Сам ко мне припёрся ночью, попросил искушать, а теперь дуешься. Гордыня, Борис!

– Знаю, что гордыня. Ладно, давай пять, я не обижаюсь. Позор личности возвеличивает дух!

– О-о, начинается! Опозорили его, прямо чести лишили. Мы с приятелями и не такое на спор делали.

– Кирилл, до отделения меня вели по улице. На меня смотрели все и смеялись. А ещё я замёрз без брюк.

– Такая вот она жизнь! – философски заключил я и завёл мотор.

Мы пожали руки и поехали к нему домой. Добираться в деревню сегодня совсем не хотелось, поэтому эту поездку перенесли на завтра. Но не судилось.

Мне позвонил отец.

– Кирилл, ты почему не в деревне? Бабушка звонила – волнуется!

– Да в университете задержаться пришлось, а сейчас уже время позднее. Папа, я завтра поеду.

– Никаких «завтра»! – повысил голос отец. – Чтоб сегодня же был в деревне, а то жить туда переедешь!

– Спасибо за понимание!

– Не хами отцу! – назидательно произнес ректор и бросил трубку.

Если бы он знал, что произойдёт со мной в деревне, он бы приложил все усилия, чтобы оставить меня в городе. Наверняка пообещал бы даже новую машину купить!

– Борюнь, делать нечего, надо ехать в деревню.

– Надо так надо. Только брюки чистые надену.

Уже за городом я спросил его:

– Я всё никак в толк не возьму: в чём смысл моих искушений? Как ты должен проколоться?