До последнего вздоха - Алиса Ковалевская

— Какие ещё приказы отдал тебе Алекс?! Может быть, он тебе и в постели приказал его подменить?! Что всё это значит?! Что за тайны?!

Резко развернулась и увидела выглядывающую из-за спинки дивана Надию. Дочь с любопытством прислушивалась к разговору. Затаилась мышкой, только глаза и виднелись.

Самое паршивое заключалось в том, что всё было бесполезно. Что бы я ни сделала, самолёт всё равно поднимется в воздух.

Молча я взяла Надию за руку. Сжала сильнее, чем было нужно. Почувствовав моё настроение, она покорно прошла к креслу. Забралась в него и позволила пристегнуть ремень, хотя не любила этого. Денис сел по другую сторону от нас, ближе к бару.

— Мамочка, ты ведь не убьёшь папочку? Ты ведь его не убила, когда он разрешил мне порисовать. Помнишь? А тоже кричала, что убьёшь…

Я глубоко вдохнула. Зря я этого не сделала. Недели три назад Надька стянула мою косметичку. Давно на неё заглядывалась, а тут всё-таки не выдержала. Раскрутила помаду, а потом расправилась и с остальным, потому что Алекс разрешил ей. Мало того, ещё и альбом для рисования подсунул. Сволочь. Тогда и нужно было его прикончить. Избавилась бы от кучи проблем.

Мельком заметила, как Денис подавил усмешку и поджала губы. Дочь продолжала коситься на меня, теребя завязки на плетёном браслете. Попробовала набрать мужу, но ответить он не соизволил.

— Мы летим в Испанию? – обратилась я к Дэну за неимением лучшего.

— Нет, — ответил он, помедлив.

Желание зарычать стало ещё сильнее. Только наряду с ним появилось ощущение, что меня утягивает в трясину. Если Алекс решил спрятать нас, значит, дело дрянь. Меня охватило гнусное чувство страха. Не за себя – за него.

— Прикажи остановить самолёт, — выдавила я. – Дэн…

Я не должна улетать. Это было единственным, что я знала наверняка. Что бы ни случилось, мне нужно быть рядом с Алексом.

— Дэн, мы никуда не летим, мы…

В это мгновение шасси оторвались от взлётно-посадочной полосы. Устремив нос к небу, самолёт начал набирать высоту. Мне было плевать. Расстегнув ремень, я бросилась к иллюминаторам со стороны бара, надеясь увидеть машину мужа. Денис вскочил, схватил меня за плечи. Грубо толкнул в своё кресло. Я вцепилась в его руки с такой силой, что он зашипел.

— Объясни мне! – ногтями впилась в кожу. – Что случилось? Алексу кто-то угрожает? Что он задумал? Говори, как есть, Дэн! Ты меня знаешь! Я не ручная кошка, чтобы сидеть и ждать, пока всё само собой рассосётся. Не скажешь ты, я узнаю сама. Узнаю, Денис!

— Сядь ты уже! – рявкнул он и швырнул меня на сиденье.

Надия смотрела на нас во все глаза, и, если бы не это, я бы снова бросилась на начальника службы безопасности, давно уже ставшего не просто человеком моего мужа, а его правой рукой. По его скулам ходили желваки, мышцы были натянуты. Пристегнуть меня он не попытался, сам тоже не сделал этого.

— Добрый день, — зазвучал из динамика голос пилота. – Рад приветствовать вас на борту, Стэлла Эдуардовна. Надия, тебе тоже привет! Сегодня отличная погода для полёта. Температура воздуха на острове Сицилия…

— Так мы летим на Сицилию? – я повела руками, и Дэн отпустил меня. Перевёл взгляд на притихшую Надию. Опять на меня. – Почему не Испания, Денис?

— Алекс решил, что так будет безопаснее. О ваших планах насчёт Испании известно слишком многим.

Больше ничего не сказав, я вернулась к дочери. На табло всё ещё высвечивалась надпись, что все должны оставаться пристёгнутыми. Пристёгнутой оставалась только Надя. Я отодвинула шторку и невидящим взглядом уставилась на безоблачную лазурь.

Что всё это значит? Какая опасность нам грозит? Кто на сей раз перешёл дорогу моему мужу? Или… кому перешёл дорогу он?!

В горле встал горький желчный комок. С силой растерев запястье, я обхватила висящего на шее Пегаса. По телу прошла волна холода. Крылья крохотного коня впились в кожу, я смотрела сквозь пространство, в бескрайность, и желала одного – вернуться.

— Всё будет в порядке, Стэлла, — подошедший сзади Дэн коснулся моего плеча. – Алекс всегда знает, что делает.

Да, в этом Денис был прав. Какими бы безумными ни казались поступки мужа, они были продуманны. Порой продуманы с такой изощрённостью, что это походило на фарс. Только это меня не успокоило.

Надпись на табло наконец сменилась, и я склонилась к дочери. Помогла ей расстегнуть ремень и встать. Только потом посмотрела на Дениса.

— Завтра мы вернёмся, — твёрдо сказала я. – Если для этого мне придётся угнать самолёт, Дэн, я это сделаю. Если придётся ехать через всю Европу на машине, я это тоже сделаю.

— А если придётся пристрелить меня? – с едва заметной усмешкой. Только взгляд тяжёлый и слишком пристальный.

— Мне бы этого не хотелось, — сказала с той же сдержанностью, с какой он спросил. – Но если другого выхода не будет, я сделаю и это.

— Не сделаешь. Не сможешь.

— Может быть, — согласилась я. – Может быть, не смогу. Но проверять я бы не хотела. Завтра мы вернёмся, Дэн, — не согласная на компромиссы, повторила я и пошла к перекладывающей на диване игрушки Наде.

Взбесившееся солнце пекло до ожогов, воздух был густым, тяжёлым и приторным. Как я ни пыталась, сделать глубокий вдох не выходило. Лёгкие слиплись, кожу раздирало лучами. Может быть, мне всё это только казалось. Скорее всего, казалось, потому что никому, кроме меня, жара не мешала.

— Сколько вам нужно времени, чтобы подготовить самолёт к вылету? – спросила я у пилота, как только мы приземлились.

В его глазах отразилось непонимание и озадаченность. На лбу появилась складка.

— Готовьте самолёт к обратному вылету, — приказала я, не дождавшись толкового ответа.

— Александр Викторович не говорил, что…

— Александра Викторовича тут нет, — раздражение-таки вырвалось наружу.

Я посмотрела в сторону,