Юмористические рассказы - Николай Самохин

Вот я его и подкараулил.

Утюг, и правда, нравился каждому. Пока я шел от магазина, меня, однако, человек двенадцать остановили. Все интересовались, где достал, да почем, да что он еще, кроме глажения, может выполнять, да нельзя ли потрогать.

И так далее…

Дома утюг тоже произвел фурор. Жена тут же сбегала за двумя подружками, и они принялись ахать вокруг обновки, трещать наперебой и крутить колесико, ставя его то на шерсть, то на лен. Ну и, конечно, докрутились! Что-то у него внутри трыкнуло — и утюг перестал нагреваться.

Я взял молоток, сахарные шипцы и приступил к ремонту.

— Может, лучше в мастерскую? — спросила жена.

— Еще чего! — сказал я. — Не носил я туда утюги. Что это тебе — холодильник?

Я развинтил утюг, сложил детали отдельными кучками, чтобы не перепутать потом которые куда привинчивать, соединил перегоревшую спираль и приступил к сборке. Два болта толщиной в палец почему-то никуда не лезли. Два болта, соответственно четыре гайки к ним и восемь шайбочек. Кроме того, осталась целиком кучка каких-то прямоугольных пластиночек.

— Хм! — сказал я и снова разобрал утюг. И опять собрал. Но тогда к болтам, гайкам, шайбам и пластиночкам прибавились два винтика и какая-то загогулина вроде коленчатого вала.

— Так я и знала! — фыркнула жена. — Доремонтировался! Говорила — в мастерскую надо отнести.

— А ну, выйдите все в коридор! — скомандовал я. А сам, закрывшись, на всякий случай, эмалированным тазиком, включил утюг.

Утюг пощелкал, пощелкал и заработал. Он функционировал, как новенький: гладил, вырабатывал пар и производил все прочие маневры.

— Странно! — удивилась жена. — А как же эти железки?

— Эти… — сказал я. — Обойдемся без них. Я, видишь ли… соединил там кое-что напрямую.

Через неделю спираль опять перегорела. Видать, в том же месте.

Я вооружился сахарными щипцами и принес старый отцовский рундучок, в котором хранил разные лишние детали. «Надо быть повнимательней, — сказал я себе. — Может, все-таки пришпандорю куда-нибудь эти штучки».

Ничего, однако, не вышло. Наоборот, в руках у меня после ремонта остались еще два винтика и большая железная подкова. Правда, на ее место хорошо встала круглая пластиночка от импортной зажигалки, с надписью «Мэйд ни Австрия». Точно вошла. Как влитая.

Утюг после этого проработал рекордный срок — четыре месяца. Может, он работал бы и дальше, если бы жена не уронила его с третьего этажа. Как-то однажды она сильно перекалила его и высунула за окно постудить. Ну, и упустила нечаянно. Перехватить, говорит, хотела в другую руку, а он выскользнул.

Я взял сахарные щипцы…

Хотя утюг шмякнулся не на асфальт, а на газон, все же внутри у него кое-что полопалось, и мне пришлось на этот раз — хочешь не хочешь — повыбрасывать некоторые детали и в иных местах действительно соединить напрямую. Впрочем, деловые, как говорится, качества утюга от этого не пострадали. Он продолжал служить вполне исправно. Только пар иногда заедало. Некоторое время мы терпели это заедание, а потом все же решили устранить. А поскольку сам я в области пара, что называется ни в зуб ногой, то пригласил для этой цели соседа — инженера-теплотехника.

Сосед разобрал утюг и покачал головой.

— Все за импортом гоняемся, — желчно сказал он. — Все заграничное превозносим. А вот вам и Европа. Вот вам и заграничное изделие, с хваленой их экономичностью!.. Ну зачем, спрашивается, здесь эта штуковина? — он ухватил двумя пальцами пластинку «Мэйд ин Австрия». — Для какой такой надобности?.. Совершенно лишняя деталь. Вот она-то как раз и заедает.

И сосед решительно выбросил пластинку…

Исключительный факт

Въезжали мы в новую квартиру. Въезжали, конечно, вечером, после работы. Ну, время осеннее — темно. И на улице, и, особенно, в квартирах. Теперь ведь, знаете, лампочки в новых домах заблаговременно не ввинчивают, чтобы их не разворовали. В связи с этим, тут же за новоселами ходил какой-то человек с большой сумкой на боку, от домоуправления, что ли, и вворачивал желающим лампочки. За трешку. Наша квартира была на пятом этаже, угловая, — нам полного комплекта лампочек не досталось, и товарищ этот ввернул всего две (на рубль) — одну в большой комнате и одну в кухне. На первое время этого хватило: ванная мало-мальски освещалась из кухни, а в коридоре и другой комнате, если двери распахнуть, тоже можно было сориентироваться.

Ну, вот… А среди помощников у нас находился один дальний родственник жены. Этот родственник живет в Заельцовке, в собственном домишке, без коммунальных удобств — и пока мебель носили, он все на ванную косился и языком прищелкивал. А потом говорит:

— Петр Иванович, кажись, все перетаскали. Так что, если вы не возражаете, пока там Маруся картошечку поджаривает, я вашу ванну обновлю — искупаюсь в ней.

— Пожалуйста, пожалуйста, Сеня, — отвечаю. — Только, может, воды горячей еще нет.

Родственник ушел в ванную, открыл кран и кричит оттуда:

— Есть вода, Петр Иванович! Бузует на полную катушку!

И вроде притих.

А минуты через две выскакивает обратно в одних трусах, очень испуганный.

— Петр Иванович! — говорит. — Наверное, в нижней квартире пожар! Пол в ванной раскалился до невозможности — я ноги сжег!

И точно: ноги у него, смотрю, дымятся. Ну, я, как обутый, схватил карманный фонарик — и туда.

Гляжу — а там не пожар, а скорее всего потоп: на полу воды горячей сантиметров пять и пар валит, как в бане. В ванну посветил, а в ней, посредине, — дыра. Насквозь. С тарелку величиной.

Я от расстройства даже фонарик бросил.

Все, — говорю, — Сеня, отмылись! Так твою распротак!.. Вот что делают, паразиты! В новой квартире — и такой подарочек!

— Вы, Петр Иванович, не переживайте, — стал утешать меня Сеня, хотя у самого ноги в волдырях. — Вы пока воду перекройте, а завтра с утра — в домоуправление. Теперь такие дефекты быстро устраняют. Я сам строитель — знаю…

В общем, отпраздновали мы свое вселение без особого энтузиазма. Хотя Сеня и старался нас развеселить: шампанским на стены брызгал, стихи читал, даже выдвинул проект — как в нашей ванне купаться. Если, дескать, сесть на эту дыру точно казенной частью, то остальные места можно будет помыть вполне безболезненно. Только уж потом нельзя вставать, пока мыльная вода через сток не убежит. А то, если резко поднимешься, — соседей затопишь.

Наутро я, по совету Сени, отправился в домоуправление. Но попал, как выяснилось, не по адресу. Во всяком случае, домоуправ мне прямо заявил:

— Ты, дорогой товарищ, не путай божий дар с яичницей. Эта твоя дыра — что есть? Строительный дефект. Вот к строителям и обращайся. А к нам пока рано. К нам ты еще находишься.

Адресок строителей, правда, сообщил. В понедельник разыскал я строителей. Попал, между прочим, к главному начальнику, Начальник посмотрел мое заявление и сначала нахмурился, а потом вспомнил что-то и заметно повеселел. Даже руками потер, с таким видом, будто хотел сказать кому-то: «Ну, друг ситцевый, уж теперь-то я тебя ущучу!»

— Зинаида Густавовна! — кликнул он секретаршу. — Позовнте-ка сюда Клишина, если не уехал.

Пришел, видать, этот самый Клишин — высокий мужчина в сдвинутой на глаза кепке, очень похожий на киноартиста Никулина.

— Садись, Клишин, — сказал начальник. — Это твои орлы на сорок девятом ванны ставили?

— Мои, а что? — спросил Клишин, зыркнув на меня глазами.

— А то, — ответил начальник. — Читай вот. — И подвинул ему заявление. — А ведь я тебе, Клишин, указывал. Неоднократно.

Клишин прочел бумагу, еще ниже сдвинул свою кепочку и, демонстративно не поворачиваясь ко мне, спросил:

— Озверел народ, что ли? А? Виктор Семеныч?

— Ты о чем, Клишин? — поднял брови начальник.

— Да с ваннами этими… У нас, на тридцать пятом квартале, один, знаете, что удумал? Огурцы в ней засолил!..

— Что ты говоришь? — притворно удивился начальник. — Неужели огурцы?

— Точно! — сказал Клишин. — Огурцы. Восемнадцать ведер забухал. С укропом… А другой перегородку сломал, — воодушевившись, продолжал он. — Ну, сломал, понимаешь, а кирпичи куда?.. В ванную!

— Иди ты! — весело не поверил начальник.

— Верно говорю! Сложил их штабелем и не выбрасывает. В баню ездит на другой конец города, а не выбрасывает. Может, говорит, пригодятся куда… А третий, — Клишин вовсе развернулся ко мне спиной и положил локти на стол начальника. — Третий упился на новоселье — и пошел у них с женой бой в Крыму, Жена фужер об пол, он — тарелку. Жена — вазу китайскую, он схватил ледобур и давай ванну крушить. В шести местах пробурил, пока соседи за милицией бегали… А то еще был случай…

— Ну, хватит, Клишин! — строго оборвал его начальник — Твоим историям, я вижу, конца не будет. А вот сидит человек с конкретным вопросом.