Глубина 4261 метр - Владимир Лизун

Сам план предстоящей экспедиции сводился к следующему. Погружение на дно океана должны были осуществить два глубоководных аппарата «Мир-1» и «Мир-2», лучшие в мире в своем классе. Они были сконструированы еще в советское время и, несмотря на солидный для такой техники возраст, оставались непревзойденными уже многие годы. Первым начать погружение должен был «Мир-1». Его должен быть пилотировать один из создателей этих уникальных аппаратов, известный ученый и конструктор Анатолий Сагалевич. За «Миром-1» на расстоянии 300 метров следовал «Мир-2», управление которым брал на себя другой инженер-конструктор Анатолий Черняев. В составе первого, полностью российского экипажа были Чилингаров и депутат Государственной Думы Владимир Груздев. Другой экипаж был интернациональным. Помимо Евгения Черняева, который должен был управлять «Миром-2» в него входили швед Фредерик Паулсен и австралиец Майк МакДауэл. К месту погружения «Миры» должно было доставить научно-исследовательское судно (НИС) «Академик Федоров». Обеспечивать проводку во льдах – атомный ледокол «Россия». Его капитан – Александр Спирин, человек компетентный, опытный, хорошо знающий ледовую обстановку в Арктике – способен находить выход даже в самых сложных и критических ситуациях. А они в арктических льдах возникают довольно часто. «Нам дали самого лучшего капитана, – скажет уже по завершении экспедиции Чилингаров, – от Спирина зависело многое и он, как всегда достойно, справился со своей непростой задачей».

Подводные аппараты «Мир» давно уже используются в различных экспедициях и подводных операциях. В Тихом и Индийском океанах только для исследования геотермальных морских и океанских участков их применяли более 20 раз. «Миры» использовали также для подводных съемок ряда художественных и документальных фильмов, включая наиболее известный из них – «Титаник» американского режиссера Камерона, получивший в свое время сразу несколько престижных «Оскаров»; с их помощью были обследованы затонувшие подлодки «Комсомолец» и «Курск». Короче, аппараты надежные и многократно проверенные в деле. Правда, они никогда не работали на глубине в 4300 метров – той, на которую предстояло погрузиться на Северном полюсе. К тому же «Миры» всегда всплывали в чистой воде. А полюс был прикрыт ледяным полем, пробить который глубоководные аппараты были не в состоянии. Для погружения надо было делать полынью, при всплытии также попасть в нее, что само по себе было крайне сложно. Во-первых, льды на Северном полюсе дрейфуют то есть постоянно смещаются; полынья, соответственно, тоже. Во-вторых, сами аппараты также сносят в сторону характерные для Северного Ледовитого океана сильные подводные течения. Иными словами, при погружении каких-либо трудностей не должно возникать, а вот подъем заведомо опасен. Главная трудность – вернуться в полынью, из которой происходил спуск. Ситуация осложняется тем, что большая глубина и толстые льды очень ослабляют радиосвязь, которая может и полностью пропадать. А подниматься вслепую крайне трудно. Можно долго блуждать подо льдами в поисках заветной полыньи. Конечно, на «Мирах» было все необходимое, в том числе аварийные запасы топлива и продовольствия. Но все же запасы не безграничные.

Была и еще одна проблема, вполне преодолимая, но все же требовавшая времени и материальных затрат. Дело в том, что «Академик Федоров» не был приспособлен для «Миров», как научно-экспедиционное судно «Мстислав Келдыш», которое обычно их транспортировало. Но «Мстислав Келдыш» не смог бы работать в тяжелых арктических льдах. В конце концов вопрос решили.

Что же касается финансирования экспедиции, то она осуществлялась в основном за счет спонсорских средств. Свою лепту, причем немалую, внесли и участвовавшие в ней иностранцы, особенно – Фредерик Паулсен, который не раз уже побывал и на Северном, и на Южном полюсе, и с которым Чилингарова связывали многолетние дружеские отношения.

Последние оставшиеся перед экспедицией дни Артур Николаевич проводил в Государственной Думе. Выполнял функции ее Председателя – по думскому регламенту, когда спикер находится в командировке или отпуске, его обязанности возлагаются на одного из заместителей. И хотя депутаты ушли в летние отпуска, работы хватало. Приходилось просматривать и подписывать кучу бумаг. Только в понедельник, 23 июля, Чилингаров вылетел в Мурманск – начальный пункт экспедиции, где к тому времени собралось большинство ее участников.

Выход из Мурманского порта к Северному полюсу атомного ледокола «Россия» и «Академика Федорова» был запланирован на вторник, 24 июля, в 15.00. Провожать участников экспедиции собралось довольно много народу. Для Мурманска, привыкшего к проводам многочисленных морских и полярных экспедиций, явление довольно редкое. Люди чувствовали, что эта экспедиция станет исторической, их желание присутствовать при столь крупном событии было вполне понятным. В 15.43, с задержкой чуть более чем на 40 минут, атомный ледокол «Россия» отошел от причала и взял курс на Землю Франца-Иосифа. За ним последовало и научно-экспедиционное судно «Академик Федоров». Ну, а представление о дальнейшем ходе экспедиции можно получить по записям в судовом журнале капитана ледокола «Россия»..

24 июля 2007 года, вторник

18.00. Вышли из Кольского залива. Направление – Земля Франца-Иосифа. Курс 358. Температура +13.

20.45. 70-я широта. Идем с юга на север. Температура +12.

25 июля, среда

12.00. Следуем по назначению. Курс 27. Температура +10. 15.35. Легли на курс 205. Последовали на соединение с НЭС «Академик Федоров». Температура +13.

Тут следует сделать небольшое отступление. После выхода из порта суда разделились. Атомоход «Россия» пошел вперед. «Академик Федоров» шел на отдалении. Что, впрочем, и предусматривалось. Ведь на судне помимо участников экспедиции находились ученые и специалисты разного профиля, которые независимо от нее осуществляли исследования арктических пространств. Прочно привязаться друг к другу оба судна должны были уже в полосе арктических льдов. Но это произошло гораздо раньше.

Дело в том, что у «Академика Федорова» забарахлил гребной вал. Вышел из строя его подшипник. И хотя устранить неисправность, как оказалось, вполне можно было собственными силами, к остановившемуся судну поспешил на помощь атомный ледокол. Повреждение, впрочем, устранили довольно быстро. Но остались вопросы к качеству работ на судоремонтном заводе в Санкт-Петербурге, откуда судно и направилось в свой арктический рейс. Руководитель экспедиции, находившийся в этот момент на борту ледокола «Россия», на вертолете Ми-8 вылетел к «Академику Федорову». Убедившись, что неисправность устранена, принял решение связки двух судов больше не разрывать.