Невинная соблазнительница - Виктория Паркер

– Я представил прессе трогательную историю, которая растопила их циничные сердца. Очень достоверную.

Все еще хмурясь, Ева смотрела на огонь в камине. Казалась, ее мысли витали где-то далеко.

– Достоверную? – тихо переспросила она.

– Да… любовь моя, – ответил Данте, споткнувшись на непривычном слове. – Как ты понимаешь, есть только одна причина, которая оправдывает разрыв помолвки: безумная страсть. Я придумал для прессы романтическую сказку.

– И кто же героиня вымышленного романа?

Данте изогнул губы в полуулыбке, от которой, как он неоднократно убеждался, у женщин подгибались ноги. И они падали на шелковые простыни его постели.

– Ты, дорогая.

Глава 3

Стремительно вскинув голову, Ева на секунду оглохла от шума крови в ушах.

– Что?! Ты спятил?

Сказка. Она… и Данте?

Он небрежно пожал широкими плечами, и темные шелковые лацканы пиджака зашуршали по белоснежной крахмальной рубашке.

– Все безупречно, – сказал Данте.

Он действительно был безупречен с головы до ног: от густых вьющихся волос до модных туфель ручной работы. Снаружи – наслаждение для глаз, но внутри… Почти как несъедобный рождественский пирог.

Ева хватала ртом воздух, пытаясь вернуть дар речи. Как он посмел?

А он просто стоял перед ней с легкой полуулыбкой, предназначенной для массового поражения женщин, от которой она таяла, как от ядерной атаки. Данте вопросительно поднял темную бровь, как будто ожидая благодарности. За что, собственно?

– Давай внесем ясность. Ты сказал прессе, что влюблен в меня. – Она ткнула в себя пальцем, потом указала на него. – Чтобы спасти свою сделку?

– Да. И твой заказ на свадебное платье будущей герцогини.

Ее негодование сразу улеглось. Поверит ли Пруденс Вест такой истории? Для влюбленной женщины накануне свадьбы с избранником это выглядит достаточно правдоподобно.

– Но ведь нам придется делать вид, что мы – пара, – с ужасом произнесла Ева. Невозможно. Выше ее сил. Плохо уже то, что он вошел в ее жилище, где она укрывалась от суеты и волнений внешнего мира, нарушил покой, разбудил унизительные воспоминания о прошлом. Но самое ужасное то, что он намерен отныне везде сопровождать ее – женщину, которую когда-то отверг. – Да кто нам поверит?

– Уже все поверили. – Его жесткий тон не оставлял сомнений. Данте приготовил ей место рядом с собой в поезде, несущемся прямо в ад!

– Даже не удосужился спросить меня, – возмутилась Ева. В конце концов, она хозяйка своей жизни, черт побери. – Это… наглость!

Данте выпрямился, заслонив свет и выдавив из комнаты воздух. Ева задыхалась.

– Я взял ситуацию под контроль и нашел решение. А что ты делала все утро? Красила ногти и переписывала календарь светских мероприятий?

– Не можешь удержаться от оскорблений, да?

Когда в ответ Данте равнодушно пожал плечами, Ева не на шутку рассердилась. Почему он не хочет воспринимать ее всерьез?

– Если хочешь знать, я тоже искала выход. Конечно, мой бизнес мал, как муха, по сравнению с гигантским слоном твоей империи, но это все, что у меня есть, и успех заработан тяжелым трудом.

Для Евы бизнес стал единственной опорой в мире неопределенности, и она готова была бороться за него. Однако имитировать отношения с Данте значило плыть в неизвестность, а она еще не собиралась тонуть.

– В чем же тогда проблема? – Данте не скрывал раздражения.

– Мне не нравится твой план, – заявила Ева, понимая, что не объяснит причины, не посвятив его в историю свой жизни. – Это вранье.

Данте в изумлении раскрыл темно-янтарные глаза:

– Вот уж не подумал бы, что ты так наивна. Хочешь добиться успеха, Ева? Учись блефовать. Хочешь спасти бизнес? Стань безжалостной.

Ее безжалостность до сих пор проявлялась в торговле с поставщиками за несчастные два процента оптовой скидки. Ева предпочитала вести честную игру и ненавидела ложь. Вероятно, в этом виноваты прочитанные в детстве сказки или пресса, без оснований обвинявшая ее в алкоголизме, распутстве, употреблении наркотиков, а может, бесконечное вранье отца у постели больной матери. В любом случае ей казалось, что предложение Данте… пачкает ее.

Скорее всего, по этой причине ее кожу словно покалывали тысячи крохотных иголок. Присутствие Данте, наполняющего комнату темной, возбуждающей и внушающей страх аурой, здесь ни при чем. Но как она скроет необъяснимое влечение к нему на публике, если ей придется играть роль…

Она ухватилась за подлокотник дивана так, что побелели костяшки пальцев:

– А что скажет Финн?

Данте впервые немного смутился:

– Я объясню, и он поймет, что это в наших общих интересах. Мне нельзя потерять «Хэмптонз», а ты рискуешь лишиться деловой репутации. Нет другого выхода.

Почему еще один универмаг столь важен для него? Неужели власть имеет такое значение? Амбиции ей понятны, но ведь Данте и так один из самых богатых людей в мире. Про него говорят, что за час он может обратить один доллар в миллион. Конечно, искушение воспользоваться его властью в своих целях велико. Потеряв клиентов, она не сможет заплатить аренду за следующий месяц, лишится всего, за что боролась столько лет.

Сработает ли его план? У Евы голова шла кругом. Послушать Данте, так все выглядит легко и просто, но жизнь научила ее не доверять простым решениям. В них всегда таился какой-то подвох.

– Ребекка знает правду. Что помешает ей продать газетчикам свою историю в следующее воскресенье? Мы будем выглядеть глупо.

Данте взглянул на нее с сожалением, давая понять, что просчитал все на два шага вперед.

– Поверь, Ребекка первой узнала о нашем романе.

– У нас не было времени для любовного романа. Я вчера увидела тебя впервые за много лет.

– Вот именно. Нам хватило одного взгляда, и прежние чувства вернулись. Настоящая любовь не проходит, – промурлыкал он, рассматривая безделушки на антикварном столике.

Еве нечего возразить – у Данте есть ответ на все ее аргументы. И тем не менее…

– Вряд ли Ребекка счастлива. – Ева была готова поспорить на свою лучшую швейную машинку, что та по уши влюблена в Данте, а женщины с разбитым сердцем непредсказуемы и способны на импульсивные, нелогичные поступки…

Она непроизвольно до боли сжала пальцы в кулак, борясь с воспоминаниями.

Данте погладил пальцем перламутровую полированную поверхность шкатулки. Ева вздрогнула, явственно представив нежное прикосновение к своей коже.

– Она потеряла чувство реальности, – мрачно заметил он. – Мне нужны деловые отношения, а не головная боль.

В этот момент Ева задумалась, что, вообще, она нашла в этом человеке? Почему ее тело так жаждет его прикосновений? Он же чудовище!