Познающий НеЖизнь - Александр Иванович Гуринов

достаточно, чтобы пробить я к механизму замка. И рост силы, что продолжался с каждым циклом, ничего не менял — чары магического меча продолжали вкладывать всю доступную магию в один единственный удар и лишь повреждения, которые получал злополучный металл становились от раза к разу на самую каплю сильнее.

И, тем не менее, магия во мне становилась сильнее, её становилось всё больше, она становилась послушнее. Все меньше магической силы уходило в пустую и все больше её вкладывалось в удар, все больше приближаясь меня к моей заветной цели. Но все это отмечалось лишь краем сознания в те моменты, пока я вставал и готовился нанести новый удар, в надежде лишь, что он станет тем самым, заветным, спасительным, последним для этой гребной клетки.

Удар, сон, удар, сон, удар, сон и…

Очередной удар.

До меня не сразу дошло, что что-то в происходящем изменилось.

Тихий звон ударяющегося о поверхность камня металла не мог не привлечь моего внимания, ведь все звуки, которые тут можно услышать, я давно уже замучил и привык настолько, что просто не обращаю внимания. Но этот звон… он выбивался из общей картины.

Вновь очнувшись после того, как отрубился после удара, я стал осматривать пол моей клетки, пока, наконец, не наткнулся взглядом среди редкой сгнившей соломы на мелкую металлическую шестерню. Взяв же её в пальцы, я посмотрел на решётку, точнее, туда, куда всё это, время наносил удары. Много сотен, тысячи ударов, которые дали свой результат спустя столь много времени.

В поверхности металла была рваная дыра, среди которой можно было увидеть, присмотревшись, детали механизма запирающего замка. И только что, точнее, после последнего моего удара, одна из деталей покинула своё место, вывалившись наружу.

Радостный до безумия, я едва смог просунуть два тонких сухих пальца в дыру и, чтобы на ощупь определить, точнее, хотя бы примерно попытаться прикинуть местоположение тех или иных деталей. А в месте с тем, я попытался хотя бы сдвинуть что-то ещё. Не получалось. Я чувствовал, как несколько деталей двигалась, но они не выпадали и оставались на месте.

Снова встав в стойку, лишь поменяв угол удара, чтобы магический меч проникало в дыру и бел по механизма, я с новым энтузиазмом продолжил многочисленные циклы.

На удивление, долго ждать итога не пришлось. Всего тридцать семь циклов и после очередного пробуждения и проверки механизма пальцами, я почувствовал, как легко двигаю какие-то детали внутри. Медленно, не спеша радоваться, я подцепил ногтями какую часть механизма и… явно убрал оную с положенного ей места, а после этого я услышал щелчок…

Если бы у меня билось сердце и было живое тело, оно бы могло сейчас выпрыгнуть из груди, а по коже пробежали бы мурашки, ибо такого волнения, на всей имеющейся у меня памяти, я не испытывал ещё никогда!

Вытащив пальцы, я аккуратно надавил на дверцу решётки и… она открылась. Путь передо мной был открыт!

И в этот момент меня охватил невероятное волнение и… возможно, даже, страх. Страх неизведанного. Страх уходить отсюда. Из места, где я надёжно спрятан ото всех опасностей и неизведанного, что есть во внешнем мире, вне своей клетки.

Это было какое-то иррациональное чувство, которого я ранее никогда ещё не испытывал!

Постояв на месте некоторое время, я всё же сделал шаг наружу.

Вокруг был коридор, теперь, вне клетки, представил очень длинным, полным точно таких же клеток по одну сторону и вложенной из привычного камня стеной по другую сторону, на которую я смотреть очень и очень много раз по другую сторону решётки.

Вокруг было темно. Не полная тьма, по крайней мере для меня — я спокойно видел все вокруг себя достаточно чётко, но ни одного источника света вокруг небыло. Были подставки для каких-то факелов, но они давно прогорели и сколько себя помню, я не видел ни разу, чтобы хоть один из них давал свет. И тем не менее, на слепоту я не жалуюсь. Только, скорее уж, такова особенность восприятия моего мёртвого тела, или некая интерпретация других чувств восприятия… черт его знает, как это все работает.

Двинулись по коридору, я прошёл всего несколько метров, прежде чем встал перед точно такой же клеткой, из которой выбрался не так давно. И в ней я увидел силуэт. Силуэт существа, очень похожего на человеческий. Можно сказать, что это и был человек. Точнее, труп человека. Вот только это не мешало этому трупу стоять, уткнувшись лбом в стену, в ту самую, что огораживала меня и его ранее, и периодически издавать стоны, хрипы и что-то похожее на рычание.

Неужели и я выгляжу точно так же? Обтянутый кожей и сухими мышцами скелет, создающий вид очень худого, болезненно худого человека, полностью лысая голова — я сразу же рефлекторно провел по своей, точно такой же лысой голове, покрытый под кожей венозными узорами, словно какая-то зараза распространилась по мёртвом телу, что собирались в огромный и слегка выпирающий узел там, где у живого человека должно находиться сердце. Точно так же, как эта зараза выглядит у меня. Детали, вроде узоров линий, отличаются, но в целом, один в один.

И я был таким же? До того, как осознал себя? Бесконечная апатия, полное безразличие к самому себе и всему происходящему вокруг меня.

Если так… то почему же я перестал быть таким? Что такого произошло, что это заставило меня… проснуться? Осознать себя и начать мыслить… вновь? Ведь у меня до сих пор, с ростом магической силы, пробуждаются воспоминания меня до того, как я стал таким. Стал нежитью.

В воспоминаниях должен быть ответ на этот вопрос. И, возможно, ответ не только на этот вопрос.

Смотря на такую же, как я, нежить, я не мог не испытывать жалости. Пусть он не воспринимает себя но, когда-то, ведь, воспринимал. Возможно, именно потому, что мы находились здесь взаперти неизвестно сколько времени, во тьме, в одиночестве, мы и стали такими? Потеряли себя, забыли, кто мы есть…

Подойдя вплотную к клетке, я коснулся прутьев.

«Я не могу освободить тебя так же, как и себя только что. Это займёт столько времени, что, уже выбрались наружу, я не хочу его тратить на новые тысячи монотонных циклов, которые мне не нужны», — Мысленно, и очень эгоистично, говорил я, словно обращаясь к этому несчастному, ведь никто не заслуживает такой участи, таких мук… такой судьбы.

— Прости, — вслух прохрипел я черёд сухое горло и рот первое слово с момента, как впервые очнулся.

И нежить