Командор навсегда - Алексей Снегирёв

рирских гвардейцев, и рядового Дара, который вступил в гильдию еще в лагере беглецов. Если точнее, Дар был при смерти. Парень достойно выдержал многие битвы: и штурм Северной гавани, и захват флота, и абордаж, а сейчас в тылу получил смертельное ранение. Что за несправедливость творится!

Через несколько минут бешеной скачки мы с Яром оказались на торговой площади. Сейчас её с трудом можно было так назвать: половина шатров на площади сгорела, уцелевшие – пустовали, многие магазины стояли с заколоченными ставнями или были огорожены защитными баррикадами. Наши столпились у лавки алхимика.

– Что происходит? – я спешился и подошел к Майорану, он стоял около трупа, накрытого грязной тряпкой.

– Убит алхимик, ранены двое наших. Какие-то бандиты атаковали бойцов, когда они пытались спасти старика, которого забивала палками группа неизвестных.

Приподнял тряпку: действительно старик-алхимик, у которого я покупал зелья, был мертв. Насколько я помню, это единственный алхимик на рынке, теперь остались только военные лекари, но они гражданским ничего продавать не будут. Очень похоже на диверсию.

– Как наши подставились?

– Они же не атаковали, а старались отогнать хулиганов, даже оружие не доставали. Сообщники бандитов, вооруженные длинными ножами, напали со спины и, нанеся несколько ударов, сбежали. Марат опрашивает очевидцев.

Рирский лекарь пытался спасти обоих, теперь я смотрел на него через призму тех знаний, которые приоткрыла мне Лионелла. Я попробовал объяснить его манипуляции: целитель лечил не тело, он вливал в энергоструктуру раненых свою энергию, которая активировала восстанавливающие функции тела. А перевязки и прочая традиционная медицина в виде лекарств только облегчали симптомы и купировали последствия ранений, будь то потеря крови или инфекция.

Мы с Майораном молча смотрели за его манипуляциями: он то прикладывал руку ко лбу, то водил руками над ранами, то замирал неподвижно и, вероятно, восстанавливал свою потраченную энергию. Саур выжил, и группа гвардейцев, погрузив его на носилки, унесла в сторону нашей базы в гостинице. А вот молодой воин Дар умер, слишком правильные были удары бандитов: печень, легкое, шейная артерия. Били, понимая слабости брони, – в стык между передним и задним бронелистами стальной кирасы и в незащищенную шлемом шею.

Лекарь развел руками, он молчал, мы молчали. Подошел Марат:

– Наших людей атаковали боевики Криминального кворума…

– Casus belli, – задумчиво произнес я, во мне проснулась ярость, – нам объявили войну.

Мои собеседники ничего не поняли, но моим настроением прониклись.

– Когда объявить боевую тревогу? – только и спросил Марат.

– Немедленно! Зови командиров!

Я раздал приказы своим офицерам собирать войска и выдвигаться к резиденции Кворума. Марат прекрасно знал это место – большой дворец с колоннами по типу банка Мота, даже чуть больше, обнесенный со всех сторон каменной стеной в восемь метров высотой. В заборе было трое ворот: с севера, юга и запада. Располагался дворец в районе северо-западного луча крепости-звезды. Причем очень близко к стене, с которой должны быть прекрасно видны внутренний двор и само логово воров.

– Блокируйте все выходы из Кворума, – приказал я Марату, – подтащите пушки ко всем трем воротам. Запускать внутрь Кворума можете всех, выпускать – никого! При сопротивлении сначала стреляете, а потом спрашиваете о погоде.

– Чего? – удивился Марат.

– Сначала стрелять, потом говорить. А лучше вообще не говорить! Баррикады стройте для круговой обороны. Мы не знаем, сколько их людей прячется в поселке. Нашу базу охранять усиленными дозорами. Никаких переговоров, все переговоры буду вести я.

Марат кивнул, Ирса Риз кивнул, Ахмат, новый офицер, пришедший вместе с Майкидорой, тоже кивнул. Три офицера, трое ворот, надеюсь, справятся.

Была ненулевая вероятность, что есть подземный ход, но с этим мы сделать ничего не могли. В канализацию и подземелья с ходу, без проводника, лезть не станем.

Потом в течение часа я принимал в гильдию всех новых гвардейцев Майкидоры. Опять тренькнуло какое-то системное сообщение, но читать было некогда.

Мы с Майораном, Мишей и Флавием потащили легкую пушку на крепостную стену. Пушка была морская, и я надеялся на зажигательные ядра. Если честно, то изматерились все, пока пытались затащить её по лестнице, да еще и с мешком пороха и корзиной ядер. Уже на третьем ярусе стены один из защитников указал нам на грузовой подъемник, который был у основания луча крепости. Но нам было поздно метаться, спускать пушку тоже проблема не из легких. Да ладно, если бы ширина лестницы была как у антов, но нет, мы поднимались по деревянной лестнице, сделанной уже людьми, узкой и с крошечными площадками между этажами. Нет, мы сначала попробовали тащить по широченной лестнице антов, но там ступеньки в два раза выше человеческих, на уровне коленки, налегке забираться-то тяжело, а поднимать трёхсоткилограммовую пушку совсем нереально.

В общем, я был зол, да что там зол, просто взбешен, особенно после того, как мне на ногу сначала уронили корзину с ядрами, а потом прищемили руку, которая сейчас ныла, наверняка синяк получился дай боже. Но маялись не зря, вид с крепостной стены был отличный: и наши, и их позиции были, как на ладони.

Через полтора часа баррикады были построены, и я настоял, чтобы они были с навесами из небольших бревен для защиты от атак стрелков сверху – с восьмиметровой стены, окружающей логово воров. Когда осматривал их внутренний двор, то видел, что по всему периметру есть деревянные пристройки, которые позволяли подниматься боевикам Кворума к вершине стены, оттуда со специальных площадок они могли вести обстрел и наблюдение за атакующими бойцами.

Когда мои войска приготовились к бою, я один, запретив своим офицерам сопровождать, направился к парадным северным воротам логова.

Постучав в них, я принялся ждать реакции, и она последовала ровно в тот момент, когда уже собирался уходить. Небольшая калитка в огромных пятиметровых воротах открылась и оттуда вышел безоружный мужчина средних лет в цветастом желто-синем камзоле, черных шароварах, заправленных в высокие сапоги и щегольской нелепой шляпе с пером.

– Ты кто? – спросил я без предисловий.

– А кто спрашивает? – нахально поинтересовался он.

– Леонид, гильдия «Первый легион», гвардия Античной империи.

– Да мы с вами дел не имеем, что за кипиш?

– Ты кто? – настойчиво повторил я, игнорируя его вопрос. Некоторое время мы помолчали, сверля друг друга глазами.

– Я – Скитли, корпорат Кворума уважаемых людей,