Сильная женщина (СИ) - Лав Натали

   Окончательно уверившись в правильности своих действий, я позвонила Самойлову, рассказала о  том, что владелец участка наотрез отказался передавать его. Также сказала, что он утверждает, что продал участок "Империал Строй". Услышав это, Самойлов ответил, что если бы участок был переоформлен на другое лицо, он бы об этом знал. Мы договорились, что я подготовлю исковое заявление и направлю его в суд.

 Я запросила соответствующие сведения в Федеральной службе государственной регистрации, кадастра и картографии. Оттуда довольно быстро пришел ответ, что спорный участок является собственностью Филина. Также я запросила в областной психиатрической больнице, не состоял ли у них на учете прежний владелец собственности. Как я и думала, ни на каком учете он не состоял.

  В течении недели мне удалось собрать все необходимые документы, составить исковое заявление, согласовать его с Самойловым, после чего я со спокойной душой направила его в суд.Первое заседание назначили на удивление скоро, уже через неделю.

  Арбитражный суд, где должно было рассматриваться дело, был расположен на тихой улочке. Вокруг него росли мощные ивы, гибкие ветви которых свисали до земли. Деревья начали зеленеть. На улице было довольно тепло. Небольшой ветерок нежно перебирал уже распустившуюся листву. Солнце ласково светило с яркого, голубого неба. В такой день хотелось верить только в хорошее.

  Дело будет рассматривать судья Тепляков Станислав Петрович. С ним мне уже доводилось не раз сталкиваться. Ему 35 лет, он невысокого роста, полноватый, с лысеющей головой. Он всегда вникал во все тонкости дела и принимал взвешенные решения, поэтому я надеялась, что сложностей не возникнет.

  Нас проводили в зал судебного заседания. Со стороны ответчика пришел сам Филин, но не один. С ним был Зимин Евгений Николаевич. Это был  довольно успешный адвокат. Но я была уверена в своих силах. После того, как в зал зашел судья, он изложил суть дела. Затем предоставил возможность сторонам аргументировать свою позицию. Как и следовало ожидать, Филин и Зимин стали напирать на то, что ныне покойный дядя Филина был невменяем, поэтому его договор со "СтройГород" недействителен. Я же изложила свои доводы, отметив, что на момент заключения договора нет вступившего в законную силу решения суда о том, что прежний владелец участка невменяем. Судья благосклонно выслушал меня и стал задавать вопросы ответчику о наличии документов, подтверждающих психическое заболевание родственника Филина.

  Сам Филин от этих вопросов стал нервным, что было заметно. Зимин отреагировал спокойнее:

- Ваша честь, у нас имеются необходимые документы. Мы просим Вас отложить заседание, чтобы мы могли их предоставить.

  Тогда Тепляков обратился ко мне:

- У Вас есть что заявить по этому поводу?

- Да, Ваша честь. Я не возражаю против перенесения судебного заседания, но прошу Вас приобщить к делу справку из областной психиатрической больницы о том, что Нырков Павел Григорьевич не страдал психическими заболеваниями и на учете не состоял.

- Хорошо, - судья принял от меня справку и добавил, - Заседание переносится  на 6 мая на 14 часов.

Судья вышел из зала, а затем и мы покинули суд. Что меня насторожило, так это взгляды, которыми меня провожали и Зимин, и Филин. Было в них какое-то затаенное торжество. Но меня успокоила мысль, что никаких документов они предоставить так и не смогли.

В назначенное время я приехала в суд, припарковалась, зашла внутрь и стала дожидаться, когда позовут в процесс. Ни Зимина, ни Филина еще не было. Но и я пришла раньше. Секретарь судьи выглянула, увидев, что моих оппонентов еще нет, скрылась в кабинете. Минут через 5 в коридоре появились те, кого мы ждали.

 Зимин заглянул в приемную судьи и вскоре нас пригласили в зал. Тепляков зашел почти сразу же. Он взгянул на нас недовольно. После выполнения судьей необходимых процедур, Зимин обратился к нему:

-Ваша честь, приобщите к делу документы.

Он передал Теплякову бумаги. Судья некоторое время молча изучал их, затем огласил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

 Это было заключение врачей-психиатров о том, что Нырков страдал психическим заболеванием, которое лишало его возможности осознавать значение действий и руководить ими. Я почувствовала себя неуютно. Откуда у них этот документ? Ведь я запрашивала справку официально. Если бы дядя Филина болел, то в областной больнице были бы об этом данные. Насколько далеко они способны зайти? Могло заключение быть поддельным?

  Когда мне дали слово, я высказала свои опасения:

 - Ваша честь, в деле два взаимоисключающих документа. Очевидно, что один из них содержит ложные сведения. Откуда взялось заключение, которое представил господин Филин? И насколько я понимаю, вступившего в законную силу решения суда, подтверждающего невменяемость Ныркова, нет? Необходимо вызвать специалистов, вынесших это заключение, в судебный процесс.

Судья посмотрел на меня, его бесцветные, чуть выпуклые глаза ничего не выражали.

И припечатал меня фразой:

- Я думаю, в этом нет никакой необходимости. Суд удаляется в совещательную комнату.

Он ушел, а до меня начали доходить масштабы катастрофы. Здесь и сейчас никто не будет ни в чем разбираться. Фактически решение уже принято. И даже если заключение действительно фальшивка, его не направят на экспертизу. Никто не вызовет в суд экспертов-психиатров, которые его вынесли. В этом просто никто не заинтересован. Вопрос решился благодаря связям Власова и хорошей денежной премиии, капнувшей в карман судьи. Всё продается, и всё покупается. В этом нет ничего нового. Почему я не предвидела такой исход?

  И что же теперь делать? Самойлов будет очень недоволен. Но есть возможность обжалования. В апелляционной инстанции, которая находится для нашего суда в Москве. Тогда у меня может быть шанс на выигрыш. Если действовать такими же методами.

  Мои опасения полностью подтвердились, как только судья огласил свое решение. Договор, заключенный между Нырковом и ООО "СтройГород", был признан недействительным. Собственником участка является Филин.

  Я не удержалась:

- Ваша честь, Вы приняли абсолютно незаконное решение. Я буду его обжаловать.

- Ваше право, Ольга Аркадьевна, - сухо ответил мне Тепляков.

В коридоре я оказалась одновременно с Филином и Зиминым. Внутри меня всю колотило от несправедливости произошедшего, но я старалась не выдать себя ничем. 

 Филин направился к выходу, Зимин немного отстал от него.

Когда он поравнялся со мной, то наклонился ко мне и шепнул:

- Привет от Власова.

Я стиснула зубы еще сильнее, рискуя вывихнуть челюсти. Не надо поддаваться на провокации. Сейчас как-то отреагировать - это слабость. Просто нужно держать лицо. Они выиграли битву, а война впереди. Только они еще не знают об этом.

 Звонить Самойлову из суда не стала, ехать к нему тоже смысла не было. Я добралась до офиса и заварила себе чай на травах. Нужно успокоиться и придумать, как быть дальше.

  Допив чай, несколько раз глубоко вдохнула и резко выдохнула. Как не пытайся отсрочить неизбежное, неприятный разговор не избежать.

  Самойлов ответил на звонок почти сразу:

- Слушаю.

- Илья Константинович, это Кондратьева. Суд принял решение не в Вашу пользу.

Голос собеседника посуровел:

- То есть как это?:

- Филин представил заключение, согласно которому Нырков был признан невменяемым. Договор купли-продажи объявлен недействительным.

- Вы понимаете, что Вы натворили? - градус нашего разговора стал стремительно повышаться, - Если Вы ни черта не смыслите, в том, чем занимаетесь, то нужно сидеть дома и борщ мужу варить. Мне Вас порекомендовали как высококлассного специалиста, а Вы - безмозглая кукла, ни на что не способная.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Послушайте, кто дал Вам право меня оскорблять?

- Это не оскорбления, это констатация фактов. Вы просрали дело на несколько миллионов. Хотите знать чему будут равны мои убытки? И кто мне их будет возмещать? Может Вы?