Хрустальная туфелька - Рут Валентайн

– С какой стати журналисты захотят говорить с тобой?

– Ты совсем глупая или притворяешься дурочкой?

Но его обидные слова уже не действовали на Джоан. Ей было настолько плохо, что хуже уже быть не могло. Одна боль наслаивалась на другую, и ее нервная система стала невосприимчивой к очередной демонстрации Андерсом презрения к ней.

– Я не глупая, – сказала она, встретившись с ним взглядом. – Я читаю газеты, смотрю новости по телевизору вечером после работы, поэтому знаю, какое место в американском обществе занимает семья Рейнер. Но Брэндон не имел отношения к семейному бизнесу, он за всю свою жизнь и дня не работал. И я действительно не понимаю, почему прессу так взбудоражила эта трагедия.

– Ты думаешь, журналистов волнует такой пустяк, как котировка акций компании? – усмехнувшись, сказал Андерс. – Дело в том, что Брэндон богат и у него есть дочь, поэтому…

– Был богат, – поправила его Джоан. Она вдруг заметила, как в его темных глазах мелькнула боль, и с его лица на мгновение слетела маска надменной светскости. Но она все же добавила: – И имел дочь.

– Вот поэтому я и привез тебя сюда, – сказал Андерс, воспользовавшись моментом.

– Не ты привез, а я сама согласилась приехать, – возразила Джоан. – Повторяю, Андерс, я не глупая, скорее немного наивная. Мир, наверное, не замрет оттого, что погибли Брэндон и Нэнси, но он наверняка с интересом будет наблюдать за ожесточенными дебатами вокруг будущего Джойс. И дебатировать на эту тему будут люди, которым по существу наплевать на ее судьбу. Но лично меня совершенно не волнует, что напишут газеты, потому что в конце дня каждый займется своими личными делами, забыв обо всем, что не имеет к ним отношения. Это нам некуда деться от трагедии, мы будем жить с ней еще очень долго и расхлебывать ее последствия.

– Мне тоже абсолютно безразлично, что напишут журналисты, – сказал Андерс. – Но газеты не единственные, кому есть что сказать. – Он задумчиво посмотрел на Джоан, как бы решая, продолжать или нет. – Моя мачеха не отдаст тебе Джойс. – Джоан подавила возглас протеста. То, что говорил сейчас Андерс, было слишком важным, чтобы прерывать его. – Я просто ставлю тебя в известность, что она не допустит этого. Она не позволит, чтобы часть состояния семьи уплыла на сторону.

– Почему? – удивленно спросила Джоан. – Я думала, что она не нуждается в деньгах.

– Людям всегда бывает мало, а моя мачеха так любит транжирить деньги, что ни за что не выпустит из рук свалившийся куш. Она будет бороться за него не на жизнь, а на смерть. – Андерс неприязненно усмехнулся. – Моя мачеха – холодная, бессердечная женщина, которых свет еще не видел. Это из-за нее Брэндон сошел с катушек, стал пить.

– Это отговорка, – не согласилась Джоан. – Я много раз спорила на эту тему с Нэнси, которая, попав в очередную переделку, всегда обвиняла в своих бедах наших родителей. Вы с Брэндоном росли в одной семье, но ты смог заниматься семейным бизнесом и продолжаешь это делать с большим успехом, а он нет. Возможно, ваша мачеха не подталкивала его к этому, но все равно у него было полно возможностей сделать себе карьеру, о чем большинство людей могут только мечтать. Ты оказываешь Брэндону плохую услугу, сваливая все на мачеху.

– Может, и так. Но в жизни не все бывает черным и белым. Люди разные. Я более сильный и стойкий, чем он. – В его тоне не было превосходства, просто констатация факта, и Джоан не стала напоминать ему, что о Брэндоне теперь можно говорить только в прошедшем времени. – Эллис та еще штучка, и я до последнего своего дня буду винить ее в том, что она приложила свою руку к тому, чтобы Брэндон лежал сейчас в морге. – Голос Андерса дрогнул, и Джоан была шокирована, увидев блеснувшие в его глазах слезы. Но Андерс быстро взял себя в руки, и его лицо снова стало непроницаемым. – Я не позволю ей сотворить с Джойс то, что она сделала с Брэндоном.

– В таком случае, что означали твои слова в больнице? – Джоан старалась говорить спокойно, не показывать ему, что она чего-то боится. – Судя по тому, что ты сказал только что, я для Джойс лучший вариант. И если ты опять обвинишь меня в том, что я хочу забрать ее себе из-за денег, то знай, ты глубоко ошибаешься. Мне даже мысль в голову не приходила о ее наследстве, пока ты не появился в больнице.

Андерс недоверчиво посмотрел на нее и устало пожал плечами.

– Может, ты хочешь иметь и то, и другое. Я допускаю, что ты действительно любишь Джойс и беспокоишься о ее судьбе, а в желании быть богатой нет ничего зазорного. – Джоан открыла было рот, чтобы возразить, но Андерс перебил ее: – Я не хочу, чтобы Эллис воспитывала Джойс.

– Тогда отдай ее мне.

– Это не так просто. Эллис поднимет на ноги все суды штата, использует любые средства, чтобы дискредитировать тебя. Она наймет самых лучших адвокатов. А ты, Джоан, школьная учительница, живущая на свою небольшую зарплату. Тебе будет трудно тягаться с ней.

Он был прав, и у Джоан появилось плохое предчувствие. Она боялась попросить Андерса о помощи, но слова сами сорвались с языка:

– Ты мог бы помочь мне.

– А зачем? Я могу и сам претендовать на опекунство.

– В таком случае, желаю тебе удачи, – с напускной легкостью сказала Джоан. Она увидела удивление на его лице и порадовалась своей маленькой победе. – Только не надо пугать меня разговорами о деньгах и дорогих адвокатах. Если потребуется, я продам свою квартиру, а когда закончатся деньги, обращусь к общественным юристам за помощью. Говорю тебе сейчас и повторю это каждому Рейнеру: у меня такие же права на Джойс, какие у каждого из вас. Но в отличие от вас я действительно принимала участие в ее жизни. Несмотря на то, что я осуждала Брэндона и Нэнси за их образ жизни, я часто появлялась в их доме, чтобы побыть с Джойс.

– Я не мог этого делать, потому что был постоянно занят на работе, – как бы оправдываясь, сказал Андерс. – И потом… мне было противно смотреть на этих двоих…

– Можешь не говорить мне об этом! – вспылила Джоан. – Расскажешь в суде, как ты не мог выкроить время даже на ее крестины, поведаешь о том, что впервые увидел свою единственную племянницу только через два месяца после ее рождения и что с тех пор ни разу не навещал ее.

– На это есть причины! – выкрикнул Андерс.

– Отговорки, – бросила ему в ответ Джоан. – Все это отговорки и больше ничего! А сейчас ты имеешь наглость заявлять, что хочешь взять опекунство над Джойс, над ребенком, которого видел два раза в жизни. Предупреждаю: я не отдам тебе племянницу. Меня не остановит состояние Рейнеров и не запугает твое влияние. Я буду бороться за нее. Я уверена, ты тоже считаешь, что я для нее буду самым лучшим опекуном.