Ричи - Владимир Алексеевич Абрамов

— вежливо ответила горничная. — У Джона выходной.

Ричи смутился. Он совершенно потерялся во времени как в прямом, так и в переносном смысле. Попаданец настолько был занят погружением в новую жизнь, что забыл следить за днями недели. В самом деле, ведь не может человек работать без выходных. Ведь Джон не раб, а наёмный рабочий. Даже удивительно, что у него всего один выходной в неделю.

— И что же мне делать? — пространно пробормотал мальчик.

Горничная восприняла вопрос на свой счёт и поспешила ответить:

— Сэр, полагаю, вам стоит умыться, переодеться в другую одежду и отдыхать.

— Эм… Простите, мисс, я забыл ваше имя.

— Люси, сэр.

— Да, Люси. Извиняюсь. Не подскажешь, чем я обычно занимался по воскресеньям? Ведь я правильно понимаю — у меня сегодня не будет никаких занятий?

— Совершенно верно, молодой господин, — ответила Люси. — Насколько я знаю, по воскресеньям вы обычно после завтрака навещали свою подругу.

Поскольку попаданец не помнил ни о каких друзьях, он не придумал ничего лучше, чем спросить:

— Какую из них?

— Сэр, я точно не могу сказать, возможно, у вас есть другие друзья, но раньше вы дружили с мисс Харриэт Томлисон. Милая девочка.

— Ах, Харриэт! — произнёс Ричи, словно вспомнил о ком идёт речь. — Спасибо, Люси. А её отец, мистер Томлисон, занимается всё тем же?

Горничная ненадолго задумалась, после чего ответила:

— Когда я последний раз была в Честере, фабрика мистера Томлисона по производству штор была на месте.

Ричи чуть ли не хмыкнул вслух.

«Шторы? Вы серьёзно?! — подумал мальчик. — Сын герцога-миллиардера дружит с дочерью мелкого фабриканта, который производит шторы? Уверен, этому бизнесу осталось недолго оставаться на плаву».

Попаданец прекрасно помнил из истории, что в прошлом, которое сейчас для него представляется недалёким будущим, в связи с глобальным развитием торговых связей и средств коммуникации, в частности из-за глобального распространения интернета и недорогих компьютерных технологий, многие товары в странах с дорогой рабочей силой стало производить невыгодно. Большинство всевозможных производств переносилось в Китай и прочие азиатские страны. Если взять для примера те же шторы, то намного дешевле стало привозить их из Китая, чем производить в Европе. Это привело к тому, что многие мелкие европейские владельцы производственного бизнеса разорились.

— Спасибо, Люси.

Ричи поспешил вернуться в свою комнату. Он умылся, почистил зубы, переоделся в обычные светло-синие джинсы и черную футболку, после чего спустился на завтрак. Он как раз успел к полностью накрытому столу, за которым сидел Джеральд.

— Доброе утро, отец, — слегка склонил голову мальчик, встав возле стола.

— Ричи, доброе утро, — ответил Джеральд.

— Папа, у тебя есть свободное время? Я бы хотел с тобой обсудить финансовое состояние Гросвеноров. Я общался на эту тему с репетитором по экономике, но мне многое непонятно, поскольку профессор не знает конкретики о наших финансах.

— Хорошо, мы обсудим это после завтрака. Ричи, почему ты так одет?

— Папа, но сегодня же воскресенье. Я думал, раз свободный день… Я же обычно в это время встречаюсь с подружкой.

На самом деле Ричи не собирался навещать «подружку». О чем ему говорить с ровесницей? Обсуждать куклы?! Просто он надел наиболее удобную одежду, поскольку устал носить костюмы.

— Никаких подружек! — суровым тоном припечатал герцог. — Ты снова забыл, что нам сегодня нужно посетить ежегодный благотворительный королевский прием?

— Прости, отец, я забыл. А прием состоится уже скоро?

— Нет, нам туда необходимо прибыть к четырем часам после полудня. А теперь садись завтракать, все разговоры потом.

Завтрак проходил в полной тишине. Был слышен лишь звон столовых приборов. Ричи быстро смел всё с тарелок и с нетерпением ожидал, когда Джеральд закончит кушать. И вот этот момент наступил. Герцог отложил столовые приборы, аккуратно промокнул рот салфеткой и посмотрел на сына, после чего произнёс:

— Ричи, пойдем в гостиную.

Ричард пулей вылетел из-за стола и рванул в гостиную. Джеральд шел следом за сыном неспешной походкой с прямой спиной.

Отец и сын разместились в уютных креслах с тканевой обивкой возле камина лицами друг к другу. Их разделял лишь круглый журнальный стол из красного дерева.

— Так что ты хотел выяснить, сын? — спросил Гросвенор старший.

— Папа, расскажи о нашем бизнесе и о порядке наследования. А то репетитор меня запутал. Он говорил, что состояние Гросвеноров наследуют многие люди, в том числе братья и сёстры дедушки Карла.

— Хм… — задумчиво протянул мужчина. — Нет. Чтобы ты понимал, мой отец, твой дед, поступил следующим образом. Он создал несколько трастовых фондов и разделил состояние Гросвеноров пополам. Одна половина вошла в фонд компании «Гросвенор групп», которая досталась основному наследнику, то есть мне. Остальное состояние было разделено на четыре части по количеству оставшихся детей, твоих двоюродных дедушек и бабушек. Схожим образом распределяли имущество все Гросвеноры, начиная с первого герцога Вестминстерского. Ни один ребенок, за исключением паршивых овец, не остался обделённым.

Ричи очень сильно хотелось спросить, что за паршивые овцы и не попадёт ли он в эту категорию, но всё же сдержался от неуместного вопроса.

— Понятно, — произнёс Ричи. — То есть ты поступишь таким же образом? Разделишь состоянии на две части. Одна половина отойдёт двум сёстрам, а другая мне?

— Рано ты задумался о наследстве, Ричи, — усмехнулся Джеральд. — В твоих размышлениях есть ошибка — половина состояния достанется трём твоим сёстрам.

— У меня три сестры?!

Глаза мальчика полезли на лоб от таких новостей. Ещё недавно речь шла только о двух сестрах.

— Да, — Джеральд глубоко вздохнул, словно перед прыжком в воду. — В юности я был хулиганом. На последнем году обучения в закрытой школе я вёл себя некрасиво, забил на учёбу. Как же — я же богатый наследник, будущий герцог! Всякая челядь мне не указ… В результате не сдал два экзамена.

Мужчина прикрыл глаза и будто стал вспоминать прошлое. У него подрагивали губы и веки. Вновь посмотрев на сына, он продолжил:

— Папа разозлился на меня и отправил в военное училище. Там меня приучили к дисциплине. Но всё же я в душе оставался бунтарём. После училища я отрывался по полной программе: алкоголь, казино, вечеринки,