Растратчик - Джеймс Кейн

— Ну как? — спросил я у нее.

— У нас получилось.

— Ты вернула все деньги?

— Все до последнего цента.

— А карточки проверила?

— Проверила, все в порядке.

Я молился об этом весь месяц, но едва дело было закончено, я вспомнил про Брента.

— Он отвезет тебя домой?

— Если и так, он мне об этом не говорил.

— Тогда подожди меня в машине. Она стоит на противоположной стороне улицы. Нам надо кое-что обсудить.

Шейла ушла. Адлер переоделся, сменив форму на городской костюм. Мы закрыли входную дверь, и я поспешил к машине. Я не собирался везти ее в дом Брента, я повез ее к себе. По дороге я не выдержал и поинтересовался:

— Почему ты не сказала мне, что он вернулся?

— Это так важно?

— Да, и очень.

— Когда ты спрашивал меня в прошлый раз, я еще не знала, что он вернулся. Я застала его дома, когда вошла. А сегодня у меня не было ни одной свободной минуты, чтобы поговорить с тобой или с кем-либо еще.

— Я был уверен, что он останется там на месяц.

— Я тоже.

— Тогда почему он приехал?

— Не имею ни малейшего представления. Может, он хочет выяснить, как обстоят его дела. Завтра ты будешь проверять мою кассу, и ему это известно. Наверное, в этом и есть причина, почему он так быстро вернулся.

— Ты уверена, что теперь, когда он чувствует себя лучше, ему не захотелось повидаться с тобой, что он не ждет тебя и что это не к нему ты отправилась, пожелав мне спокойной ночи?

— Я оставалась с детьми, если ты это имеешь в виду.

Не знаю, поверил я ее словам или нет. Как я уже говорил, мне не давала покоя мысль, что она может меня дурачить. Деньги, которые я ей отдал, и беспокойство, которое она мне причинила, лишь усугубляли положение. А тот факт, что она провела ночь под одной крышей с ним и ничего не сказала мне об этом, делал мои подозрения мучительными. С тех пор как мы стали встречаться, я впервые испытывал ревность. Сначала Брент находился в больнице, оттуда уехал на озеро, и до сегодняшнего дня его существование казалось призрачным. Но теперь оно вдруг стало вполне реальным. И, когда мы подъехали к моему дому и вошли, я был свирепым, как медведь. Сэм затопил камин, и она села. Я вышагивал взад и вперед по комнате, а она курила, глядя на меня.

— Ну, хватит. Этот тип должен узнать правду.

— Он будет знать.

— Ты должна сказать ему.

— Дейв, я ему скажу, я скажу все и даже больше того, что ты хочешь. Но только тогда, когда буду готова.

— И что тебе мешает?

— Я еще не собралась с духом.

— Чушь, ты решила оставить все как есть.

— Может, ты все-таки сядешь?

— Ладно, я уже сел.

— Здесь, рядом со мной.

Я придвинулся к ней, она взяла меня за руку и посмотрела мне прямо в глаза:

— Дейв, ты ни о чем не забыл?

— Насколько я знаю, нет.

— Я думаю, ты... Ты забыл, что сегодня мы завершили важное дело. Отныне благодаря тебе я больше не буду не спать по ночам, глядя в потолок и гадая, не хватит ли моего отца удар, не ляжет ли на моих детей пятно позора. О себе я уже не говорю. Ты рисковал ради меня. Страшно представить, что могло случиться, если бы что-нибудь сорвалось. С твоей карьерой, которая так удачно складывается, было бы покончено навсегда. Но все прошло гладко, Дейв. Все получилось безукоризненно. Я не знаю другого человека, кто смог бы осуществить это лучше, даже если бы попытался. И теперь все позади. Не пропущено ни одной карточки, ни одной запятой, ни одного цента. Теперь я смогу спать спокойно. Поэтому сегодня мне больше ни до чего нет дела.

— Ладно. Так ты уйдешь от него?

— Конечно уйду, но...

— Ты уйдешь от него сегодня же вечером. Переберешься сюда вместе со своими детьми, и, если хочешь, я оставлю вас здесь одних, а сам съеду куда-нибудь. Мы сейчас же отправимся и...

— Мы этого делать не будем.

— А я говорю тебе...

— Нет, это я говорю тебе! Неужели ты думаешь, я сейчас поеду и закачу скандал, который затянется до трех часов ночи, а может, и до утра. Чтобы потом обсуждали мой скверный характер, когда будут решать, кто должен воспитывать детей. Вот о чем я беспокоюсь. Я действительно пока не готова. Когда я буду точно знать, о чем говорить, когда отвезу детей к моему отцу, где они будут в безопасности, когда все предусмотрю, вот тогда мне будет достаточно получаса для очень трудного разговора. А пока пусть теряется в догадках, не зная, чего ждать, — меня это устраивает. Пусть еще понервничает. Когда все закончится, я сразу же отправлюсь в Рино, если ты по-прежнему этого хочешь, и заживу новой жизнью... Знаешь, Дейв, о чем мне хочется тебе сказать? Ты терзаешься из-за того, что просто не могло случиться. Он за весь год даже ни разу не взглянул на меня в этом смысле. Дейв, сегодня вечером я хочу быть счастлива. С тобой. И больше ничего.

Я чувствовал себя пристыженным. Я обнял ее. В горле у меня стоял ком. Она как-то по-детски вздохнула, расслабилась и закрыла глаза.

— Шейла.

— Да?

— Давай отпразднуем это.

— Давай.

И мы отпраздновали. Она позвонила своей служанке и предупредила, что задерживается. Мы отправились обедать в ресторан в центре города, а затем поехали в ночной клуб на бульваре Сансет. Мы больше не говорили ни о Бренте, ни о растрате, а только о нас и нашей будущей совместной жизни. Мы пробыли там до часа ночи. Я не вспоминал о Бренте, пока не остановил машину около ее дома, и тут же меня охватило знакомое мучительное ощущение. Если Шейла заметила что-нибудь, то не подала виду. Она поцеловала меня на прощание, и я поехал к себе домой.

Глава 7

Я подъехал к дому, поставил машину в гараж и зашагал к входной двери. Вдруг кто-то окликнул меня по имени. Со скамейки под деревьями поднялся какой-то человек и направился ко мне. Это был Хельм.

— Простите, что беспокою вас в такое позднее время, мистер Беннет. Но мне нужно с вами поговорить.

— Ладно, заходите.

У Хельма был встревоженный вид. Я пригласил его пройти в гостиную и предложил выпить, но он отказался. Он сел, закурил и явно не знал, с чего начать. Наконец он спросил:

— Вы были с Шейлой?

— А что?

— Я заметил, как вы отъезжали вместе.

— Да. Нам нужно было обсудить одно дело. Мы вместе поужинали и расстались совсем недавно.

— Вы видели Брента?

— Нет. Было уже поздно, и я не заходил к ним.

— Шейла что-нибудь говорила о нем?

— Да вроде бы нет. Так, может быть, упоминала пару раз. А что случилось?

— Вы сегодня видели, как он выходил из банка?

— Он ушел перед вами.

— Вы заметили, как он выходил из банка во второй раз?

— Нет, но он был сегодня только один раз.

Хельм пристально глядел на меня. Курил и глядел. Это был молодой парень двадцати четырех — двадцати пяти лет. В отделении уже два года. Разговаривая со мной, он мало-помалу успокаивался.

— Сегодня Брент приходил в банк дважды.

— Да нет же. Один раз. Он постучал в дверь. Адлер впустил его. Брент поболтал несколько минут, потом забрал свои вещи из шкафчика и ушел. Вы тоже там были. Никто, кроме присланных кассиров, еще не освободился к тому времени. Брент покинул банк примерно за пятнадцать минут до вашего ухода.

— Все верно. Я ушел после него. Закончил дела, убрал кассу и двинул домой. Я заглянул в аптеку, чтобы выпить молока с солодом. Я сидел и пил молоко и тут увидел, что он возвращается.

— Это невозможно. Дверь была заперта.

— У него был ключ.

— В каком часу это было?

— В начале пятого. За пару минут до того, как все выскочили на улицу с этим пауком.

— Что было дальше?

— Я не видел, чтобы он вышел.

— Почему вы не сообщили об этом раньше?

— Я искал вас, но не нашел.

— Вы же видели, как я отъезжал с Шейлой.

— Да, но тогда это еще не пришло мне в голову. Полицейский, который подобрал паука, покупал в аптеке пленку для своей кинокамеры. Я помогал ему посадить паука в коробку из-под мороженого, проделывал в крышке дырки и не следил за тем, что творилось в банке. Потом уже я сообразил, что видел, как все покинули банк, но не видел, как выходил Брент. Я сказал себе, что должен выкинуть это из головы и успокоиться, что у меня просто расшатались нервы. Когда работаешь с такой уймой денег, бог знает что лезет в голову. Но потом...

— Что еще?

— Вечером я был в кино вместе со Снеллингом и его женой.

— Снеллинг тоже не видел, как уходил Брент?

— Я ничего не сказал Снеллингу. Не знаю, видел он или нет. Но после сеанса по дороге к дому Снеллингов мы заспорили о фильме. Действие там происходило в Мексике, и я предложил Снеллингу позвонить Чарльзу, чтобы тот разрешил наш спор. Брент когда-то жил в Мексике. Времени было около двенадцати.

— И?

— Служанка ответила, что Чарльз не появлялся.

Мы посмотрели друг на друга. Оба отлично понимали, что больные, только что перенесшие операцию, не возвращаются домой так поздно.

— Пошли.

— Вы позвоните Шейле?

— Мы едем в банк.

Когда мы подъехали к банку, дежурный охранник совершал очередной обход. Было два часа ночи. Он сразу отверг наше предположение, будто в банке может быть кто-нибудь без его ведома, но я настоял, чтобы он впустил нас, и мы обыскали помещение. Мы поднялись наверх, туда, где хранились старые документы, и я заглянул в каждый ящик. Мы спустились в подвал, и я проверил, нет ли кого, за каждой газовой колонкой. Мы осмотрели все окна, обшарили все углы. Я даже заглянул под свой рабочий стол. Больше искать было негде. Дежурный охранник отметил время обхода, и мы покинули банк. Хельм почесал подбородок: