Иранцы. Личный опыт - Павла Сергеевна Рипинская

и даже дверь. Пару раз попытавшись проникнуть в ванную после того, как кто-то ею воспользовался, я, чертыхаясь, возвращалась к себе переодеваться — не ходить же по квартире в штанах, мокрых до колена! Кто их знает, этих иранцев: может, они как-то герметизируют дверь, затыкают слив, наполняют комнатку водой до половины и плескаются там, как в бассейне?!

Слив сделан прямо в полу, что очень удобно: лей воду сколько хочешь, но на головы соседей ни капли не попадет. Однако я так привыкла к нашим тесным ванным и душевым кабинкам, что в первый раз не сообразила этот слив открыть. В результате хамам наполнился водой по щиколотку, и она начала тихонько переливаться через порог. Хорошо, кто-то вовремя постучал в дверь, не то дело закончилось бы плавающими коврами…

И в ванную, и в туалет входят в специально стоящих там резиновых тапках. Выходить в них за пределы ванной нельзя, чтобы не разносить воду по дому.

С туалетами все просто: иранцы пользуются стандартной азиатско-мусульманской конструкцией: «дыркой в полу», над которой приходится вставать на корточках. Рядом — специальный шланг для немедленного омовения интимных мест. При этом даже малышей приучают подмываться исключительно левой рукой, а брать, к примеру, еду со стола — правой. Ученые, кстати, доказали: именно такой унитаз и меры гигиены предохраняют от многих малоприятных заболеваний.

Хозяин небольшого отеля, помнится, как-то жаловался на необходимость устанавливать в гостинице сразу две канализационные системы: поскольку иранцы терпеть не могут европейских туалетов, а иностранцы постоянно жалуются на иранские. Что ж, перефразируя известную пословицу, всяк кулик свой унитаз хвалит…

Глава 4. Та’аруф — иранский этикет

Ложь, предотвратившая беду, Лучше правды, сеющей вражду.

(Персидская пословица)

Иранская система этикета подразумевает неустанную заботу о ближнем. Ближнего, коли уж ты с ним имеешь дело, надо обязательно накормить, напоить и главное — устроить со всеми удобствами. Твой коллега-собеседник-друг-родственник-клиент должен чувствовать себя «удобно» (рахат): удобно сидеть или стоять, есть или спать, разговаривать или молчать. Фокус в том, что и другой иранец в этой ситуации старается сделать собеседнику «рахат» в свою очередь, вежливость нарастает, маразм крепчает и порой дело доходит до абсурда — когда всем становится совершенно «нарахат» (неудобно), но все старательно делают вид, что все у них «рахат», чтобы другим не стало «нарахат», чтобы… Уверяю, в хитросплетениях иранского этикета вы запутаетесь куда быстрее, чем в этой фразе.

На первых порах удивляют постоянные вопросы: «Вам удобно?», «Ой нет, вам неудобно, сядьте сюда, здесь теплее / холоднее / мягче сидеть», «Вам точно не нужна шестая подушка? Но вам же без нее неудобно, я вижу! Что, и третьего одеяла не надо? Да это вы просто из вежливости!»

«Рахат» касается и чисто психологических удобств и неудобств. «Не говори ему, он расстроится», — это тоже из области уюта и комфорта. В самом деле, зачем человеку делать «нарахат»? Неприятную новость оттянут до последнего момента, когда ее уже не избежать (и, как правило, уже ничего нельзя исправить). Казалось бы, почему не открыть карты сразу? Но священное правило «рахата» не позволяет это сделать — комфорт другого превыше всего, даже пользы дела.

Предусмотрительность иранцев поражает — на их фоне чувствуешь себя невежливым варваром. Пассажир, садящийся на переднее сиденье такси, извинится перед знакомым, усевшимся на заднее — мол, ничего, что я к вам спиной сижу? Верно, такое и в других странах бывает. Но в какой еще стране за свою «спину» будет извиняться водитель авто (конечно, если он знаком с пассажирами)?! И даже перед незнакомым таксист не преминет принести свои извинения за слишком громкий клаксон или ухабистую дорогу.

К великому сожалению, понятие «рахат-нарахат» исчезает, стоит вам покинуть круг друзей. В автобусах и магазинах люди толкают и бьют друг друга в бока не хуже, чем в России. Бюрократу плевать, что вы шестой час стоите в очереди или восьмой месяц добиваетесь нужной бумажки. Правда, полностью отказаться от иранской вежливости не удается даже чиновникам. Нужную бумагу вы не получите, но вас наверняка напоят чаем, да еще и осведомятся: «Ну как вы? Скажите, вам удобно?»

Та’аруф — не просто система правил, это стиль жизни. Персидская история повидала множество крутых перемен и общественных переворотов. Люди не знают, чего ожидать от жизни: дворник, который сегодня подметает твою улицу, может завтра стать важной шишкой. И на всякий случай обращаться с ним стоит подобающим образом. Где угодно — на улице, в транспорте, в гостинице — вежливый перс непременно скажет уборщику, грузчику или строителю, встреченному им за работой «Хасте набашид» («Да не устанете вы!»), демонстрируя таким образом свое внимание и уважение к его нелегкому труду.

В стране, чьи жители не обращаются друг к другу иначе как «дорогой мой» («азизам»), вежливость срабатывает прямо-таки на подсознательном уровне. Люди могут полчаса спорить, кому из них убирать со стола, сесть в более удобное кресло и т. п. Сами иранцы любят рассказывать о себе следующий анекдот.

Одна женщина не могла разрешиться от бремени в течение шестидесяти лет. В конце концов она все-таки родила: на свет появились тридцать три бородатых старичка. На вопрос разгневанного отца, почему они так задержались, дети ответили:

— Мы никак не могли договориться, кому пройти первым.

Помню, в свое время вежливость работников иранского посольства доводила меня до белого каления. Мне отказывали в визе, но при этом не забывали осведомиться, как мое здоровье, и пожелать удачи. С русской точки зрения — чистое издевательство! Но иранец бы так не посчитал: работник посольства делает что может и пытается помочь хотя бы своим участием…

Вежливость Бехруза в родной стране тоже порой приводила к забавным ситуациям. Неподалеку от какого-то музея к нам пристал мальчишка, настойчиво клянчивший деньгу. Бехруз и его приятель Реза полчаса уговаривали настырного попрошайку отвязаться в следующих выражениях: «Ну милый, ну дорогой, ну отстань от нас, пожа-а-алуйста…» Наконец, он окончательно меня разозлил, я и послала его куда подальше, не стесняясь в выражениях — все равно русского не знает. К счастью, он прекрасно понял мою интонацию. Передразнил мою длинную тираду и убежал… Могу поспорить, что Бехруз вел бы с ним переговоры еще часа два.

Ругаться при посторонних — такую роскошь себе могут позволить только русские. К тому же персы стеснительны — порой до смешного. Тут опять стоит вспомнить известный анекдот.

Иранец приходит в магазин. Мнется,