Сын убийцы миров - Валентин Шатилов

– И ты продала с рук, – вздохнул Олег. – Вот и утечка…

Когда он сидел за обеденным столом, то не выглядел совсем уж мелким. А может я сама стала относиться к нему по-другому, не совсем как к малышу. По крайней мере олегова взрослая манера разговора теперь не казалась мне такой странной.

– Да зачем же сразу напраслину думать? – забеспокоилась бабушка. – Продала. И цену хорошую взяла. И мужчина солидный. Ни цыган, ни армянин. Наш, русский. Пожилой такой, инвалид – с палочкой.

– Цена… – Олег разгладил ладошкой скатерть. – Цена даже слишком хорошая оказалась. Проследили нас. Не знаю уж что они со мной собирались делать, но с квартиры этой нам нужно уехать. Сегодня же. Сейчас же.

– Да кто проследил? Куда ехать? – всполошилась бабушка.

– Кто-то. Кто Пролетарский рынок контролирует. А я грешил на Изабеллу Арамовну…

– А какая разница? – спросила я.

Олег поднял голову, посмотрел на меня долгим взглядом.

– Действительно – какая?… Она ли стукнула? Или какой-то обаятельный мужчина-инвалид? Все равно теперь в нашем городе золото сдавать нельзя. Засветились. Придется ездить в соседние области.

– Вы с бабушкой клад нашли? – осторожно поинтересовалась я. – Откуда у вас золото?

– Именно этот вопрос и зададут нам те, кто на нас вышел, – вздохнул Олег. – Наше это золото. Наше. Мое и бабушкино. Фамильное.

– И… много его у вас?…

– Теперь уже – не очень. В сравнении с тем, что было. Поэтому я и поеду на МИК, в Щепку.

– Нет! – вскрикнула бабушка.

Я с удивлением обернулась к ней.

Она сидела побледневшая, прижав салфетку к груди, и повторяла уже тише:

– Нет, не надо… Нам хватит… Не уходи…

– Но я все равно должен буду уйти, – мягко произнес Олег. – Иначе – к чему вся моя подготовка, все твои старания?

– Только не сейчас… Ты еще маленький…

– Бабушка, мы же договорились. Я вернусь. Посмотрю как там дела и вернусь к тебе. И буду с тобой еще долго-долго. Пока не вырасту.

– Нет, – горько сообщила она, и на глазах блеснули слезы. – Ты не вернешься, я знаю. Они тоже обещали вернуться, но не вернулся никто. Ни князь Вениамин, твой дедушка, ни Наташенька, твоя мама… Все вы меня бросаете насовсем и уходите неизвестно куда… Я не могу так, я не отпущу тебя, так и знай!…

В полном недоумении я переводила взгляд с бабушки на внука и обратно. Смысл разыгрывающейся драматической семейной сцены был для меня недоступен.

Олег, положив подбородок на кулачки, исподлобья смотрел на бабушку, она отвернулась в другую сторону, разглядывая помпезный белый рояль, поблескивающий так, будто был смазан жиром.

Пауза затягивалась.

– Бабушка… – наконец начал Олег.

– Так и знай!… – прервала она его надтреснутым голосом, в котором чувствовались слезы.

Но их обоих остановила телефонная трель.

Довольно мелодичная. Которая произвела на эту странную семейку неожиданное впечатление. Оба вскочили, уставившись на телефон (нелепо-козлорогий, под старину). Потом внук со всех ног кинулся вон из комнаты, крича на ходу:

– Сейчас я выделенку для компьютера подключу!

Бабушка осторожно, почти на цыпочках, приблизилась к весело названивающему телефону. Медленно сняла трубку и осторожно спросила:

– Алло?

И замолчала, вслушиваясь.

Я со своего места ничего не могла разобрать – до меня доносилось только легкое комариное зудение чьего-то голоса. Ни слов, ни даже того мужской он или женский понять было невозможно.

А бабушка, послушав пару минут, преобразилась на глазах. Перед телефоном в горделивой позе стояла энергичная, уверенная в себе и довольно-таки суровая женщина. Совсем не старая и очень властная.

– Я ничего не могу понять, – жестко сказала она. – Вы говорите про какую-то драку, про какие-то трупы, а я ничего об этом не знаю. Если хотите дальше со мной разговаривать, то извольте выражаться яснее.

Комар у нее под ухом запищал еще злее.

– Трое ваших амбалов сегодня вечером встретили моего внука, и он их поубивал? – громко переспросила она, высоко подняв брови.

– Вранье! – донесся голос Олега из другой комнаты. – Все трое были живы, я специально проверил!

«Когда же он успел?» – удивилась я.

– Милый мой Виктор Иванович, – язвительно сказала бабушка. – По-моему, претензии вы должны предъявить к себе, если заводите в охрану таких, с позволения сказать, «амбалов», – она сардонически выделила это слово, – которых может поубивать семилетний мальчик.

Трубка вновь разразилась злым зудением.

– Ах, не он, а его дружки? Тогда почему вы обращаетесь ко мне, а не к ним?

Комар вновь принялся биться о мембрану телефонной трубки.

– Заплатить? За лечение? Но вы только что говорили о трех покойниках. Может все-таки следует оплачивать похороны?

Она подмигнула мне. Я растянула губы в нерадостной улыбке, искренне не понимая, что ее так веселит. Сдается, ее шантажируют. И угрожают. Радоваться вроде бы нечему?

Впрочем, ее юмор, кажется, не нашел отклика и у незримого собеседника.

– Это я сумасшедшая? – вдруг удивилась она, вновь высоко вскинув брови. – Это я не знаю с кем связалась? Отчего же – отлично знаю. С хамом и грубияном.

Ага, значит на противоположном конце телефонной линии беснуется какой-то мужик. Хотя, об этом и раньше можно было догадаться. У нас еще женские мафиозные группировки не столь развиты, чтобы могли позволить себе контролировать Пролетарский рынок.

– И зря я, получается, давала вам свой телефон.

– Бабушка, ты даже это сделала? – поразился Олег из другой комнаты.

– А что мне еще оставалось? – мстительно ответила она Олегу, даже не подумав прикрывать микрофон ладонью. – Вы все меня покидаете один за другим. Должна же я устраивать свою личную жизнь? А он мне показался таким обаятельным, интеллигентным… Теперь уже не кажетесь, – сообщила она в телефонную трубку. – Встретиться? Завтра? Ах, не любовное? И вообще не свидание? Золото… Ну, разумеется… Уважаемый, ваша меркантильность отвратительна. Так наш разговор продолжаться не может!

– Бабушка, еще минуту!… – прошипел Олег. – Я не успел.

– Ну, хорошо, – тут же сменила она гнев на милость. – Где и когда вы хотите со мной встретиться? Где? Вы шутите! Я по шашлычным не хожу! Ах так, опять угрозы? А я не боюсь, приезжайте – вас на вахте, внизу у нас, просто не пустят! Остановят. Да, вот так! И за него не боюсь – ему скоро восемь, сами рассказывали, что он троих ваших громил уложил! И не интересует меня цена, которую вы назначите! Ну ладно, говорите, я послушаю…

– Все! Готово! – негромко сообщил Олег. – Можешь класть трубку!

– Прощайте, Виктор Иванович, – немедленно сказала бабушка, – и больше мне не смейте звонить! – и клацнула рычагом отбоя.