Безоглядная страсть - Марша Кэнхем

Джеми и Робби принялись убеждать ее, но Энни просто, не слушая, повернулась к ним спиной, и те замолчали, понимая, что она действительно в чем-то права.

Энни снова вспомнила, как родня уговаривала ее выйти замуж за Ангуса. Правда, брак этот оказался не таким уж и ужасным, как рисовало ей вначале ее богатое воображение… Но обида за то, что родня использовала ее, Энни, для своих интересов, совсем не считаясь с ее чувствами, все равно осталась. И вот они снова хотят использовать ее, теперь уже для нового дела. По сути, им нужна даже не она, а лишь ее имя и титул… Хватит! Она им не игрушка!

— Да не злись ты так, крошка! — Макгиливрей подошел к Энни, протягивая ей новую кружку эля. — Не хочешь — пошли их к черту, это твое право! В конце концов, то, что они предлагают, действительно глупо.

Энни была высокой женщиной, и привыкла смотреть большинству мужчин прямо в глаза, но для того, чтобы смотреть в глаза Макгиливрею, ей приходилось так сильно задирать голову, что она начинала кружиться. Впрочем, при взгляде на Макгиливрея голова ее кружилась не только от этого…

Энни улыбнулась и уже готова была поблагодарить Джона за эль, как вдруг вспомнила слова Эниаса о том, что все находящиеся здесь мужчины уже поставили свои подписи под пресловутой петицией. Значит, и Макгиливрей тоже — несмотря на то что во время всей дискуссии сидел в своем углу, почти не включаясь в разговор, и, должно быть, думал о том, как глупа идея Ферчара. С другой стороны, вожди кланов очень уважали Макгиливрея, а его вассалы, как известно, были отличными воинами. Если уж ей и впрямь придется выбирать «толкового офицера» в качестве своего представителя, подумала Энни, то Джон Макгиливрей, пожалуй, лучшая кандидатура на эту роль.

Джон улыбнулся, давая ей понять, что он читает ее мысли.

— Я здесь ни при чем, Энни, — усмехнулся он. — Это целиком и полностью их решение. Будь моя воля, я бы и разговаривать с ними не стал!

— Однако ты не сделал ничего, чтобы помешать им обратиться ко мне с подобной «просьбой».

— Может быть, мне просто любопытно было посмотреть, каков будет твой ответ!

Джон, не отрываясь и не мигая, словно ящерица, смотрел на нее. Энни чувствовала, как черные глаза Макгиливрея затягивают ее, словно два бездонных омута, и не могла отвести взгляд.

— А что бы ты сделал, если бы я согласилась? — спросила она.

Джон медленно оглядел ее лицо, словно лаская взглядом, — круглые «спелые» щеки, лукаво вздернутый нос, полноватую нижнюю губу. Под этим изучающим взглядом Энни уже успела забыть, о чем спрашивала.

— Сам не знаю, — ответил наконец он. — Никогда не знаешь, что было бы, если бы…

Каким-то непостижимым образом, не столько по словам Джона, сколько по его взгляду, Энни поняла, что он толкует не о восстаниях и петициях. Сейчас, когда он стоял рядом с ней, когда рука его гладила ее волосы, Энни и сама не могла думать ни о чем, кроме…

— Снегопад усиливается, — проговорил Эниас, глядя в окно. — Если собираешься домой, Энни, думаю, тебе лучше поторопиться.

Хотя Энни так и так не могла остаться в доме Макгиливрея на всю ночь, уезжать ей совершенно не хотелось. Она собиралась о многом поговорить с дедом, а он, как на грех, снова впал в забытье, и близнецам пришлось отнести его наверх, в спальню. Джиллиз вышел, чтобы принести дров, но Энни чувствовала, что это всего лишь предлог покинуть на несколько минут помещение, атмосфера в котором изрядно накалилась.

— Я попрошу Джиллиза, чтобы он приготовил тебе лошадь, — произнес Эниас, не отрываясь от окна.

— Спасибо, Эниас.

На пороге Энни обернулась. Макгиливрей уже вернулся в свой темный угол, и от этого Энни почувствовала облегчение.

Глава 3

Энни торопливо поднялась по темной лестнице на второй этаж. Ботфорты она сняла еще в прихожей, и ноги в одних чулках бесшумно ступали по лощеному деревянному паркету. Возвращение из Данмагласса, слава Богу, прошло успешно — Эниас, вызвавшийся ее проводить, всю дорогу бдительно озирался вокруг.

Все еще дрожа от холода, Энни, войдя в спальню, была несказанно рада, хотя и немало удивлена тому, что камин оказался жарко растоплен. Стянув с плеч плед, Энни стряхнула снег с него прямо на пол.

— Садись погрейся. Замерзла небось? Я велел твоей девушке приготовить для тебя ванну, хотя, должно быть, она уже успела остыть.

Энни застыла на месте, уставившись туда, откуда слышался голос. Ангус сидел в кресле в дальнем углу комнаты. Роскошные кафтан и камзол были небрежно брошены, в расстегнутом вороте рубахи виднелась обнаженная грудь, ноги в грязных ботфортах возлежали на табурете. Энни вспомнила, что Макгиливрей почти весь вечер просидел в своем углу точно в такой же позе…

— Ангус? — удивленно произнесла она.

— Ты ожидала кого-то другого? — ухмыльнулся он.

— Как ты мог такое подумать? Конечно, нет!

Пальцы Ангуса рассеянно вертели за ножку бокал с вином. Судя по полупустой бутылке на столике рядом с ним, этот бокал был далеко не первым.

— Я думала, ты гостишь у своей матери… — прошептала Энни.

— Она не любит, когда я злоупотребляю ее гостеприимством.

— Мне казалось, она тебя всегда ждет…

— В последнее время ее не слишком радует моя компания — с тех пор, как она хранит в своем винном погребе пушки для принца Чарльза. — Отпив глоток, Ангус придирчиво оглядел изрядно промокшую одежду жены. — К тому же я надеялся, что в такую холодную ночь моя жена не откажется от моего общества. Но похоже, я ошибался. Признаться, я был немало удивлен, обнаружив дом пустым.

Энни уже успела немного согреться и бросила тяжелый плед на стоявшее поблизости кресло.

— Я ездила повидаться с дедом, — заявила она: врать было бесполезно, рано или поздно Ангус бы все равно все узнал. — Он сейчас в Инвернессе.

— Ферчар в Инвернессе? — Серые глаза Ангуса в одно мгновение стали узкими и острыми как лезвие бритвы. — Что он здесь делает, черт побери?

Энни тяжело вздохнула. Ангус редко позволял себе говорить грубости в ее присутствии. Еще реже ей приходилось наблюдать его в таком растрепанном виде, в рубахе, обнажавшей волосатую грудь, в грязных ботфортах. Обычно и манеры, и костюм Ангуса Моу отличались безукоризненностью. Рядом с таким Ангусом Энни чувствовала себя как возле бочки с порохом.

Глаза Ангуса грозно сверкали. Они были направлены на Энни, словно ружейные дула, следя за каждым ее движением. Сняв шлем, Энни положила его на кресло рядом с пледом.

— Он приехал, — произнесла она, — сообщить мне, что армия принца отступает из Дерби. Впрочем, он очень удивился, что ты этого не сделал.

— Оказывается, — Ангус поцокал языком, — шпионы твоего деда работают лучше моих! В Инвернессе об отступлении узнали только сегодня ближе к вечеру.