Живой проект (СИ) - Еремина Дарья Викторовна

Людмила, высокая женщина с аккуратно убранными черными волосами, очень строгим и красивым лицом, поднялась, когда единственный друг шефа положил ладонь на его плечо и со смехом одобрил: – Вот и решили! Они собирались в бар. Петру только что удалось уговорить главу корпорации составить ему компанию. Впрочем, было заметно, что Михаил сопротивлялся не сильно. – Михаил Юрьевич, – обратилась Людмила к шефу. – Да, Люда, – обернулся он. – Сегодня День рождения у Веры. – Черт... – Михаил напряженно замер, взглянул на друга. – Не смотри на меня так! Я поздравил ее еще с утра! – Ваш самолет готов, – продолжала Людмила. – Черт! – Я повеселюсь за тебя “На холме”, дружище! – загоготал Петр, махая рукой. – Зараза... – процедил Михаил беззлобно. – Не забудь опять, что ты там телом! – крикнул он в закрывающуюся дверь. – Люда, но хоть вы... – Я не летаю, Михаил Юрьевич, вы же знаете. – Знаю. – В прошлом году вы просили во избежание недоразумений больше не готовить подарков для Веры. – Так у меня еще и подарка нет? – Боюсь, что нет. – Свяжитесь с Марком. – Он просил передать, что поздравил Веру с утра и занят сегодня вечером. – Черт! – Все будет хорошо, Михаил Юрьевич, – ободрила секретарь, подбирая со стола свою сумочку и предупреждая

LSS

LPI: – Липа, до завтра не вернемся. – Подкиньте мне идею, Люда, – попросил Михаил с кислой улыбкой. – Подарите ей что-нибудь живое... кого-нибудь какающего и писающего. – Вы моей смерти хотите? Люда засмеялась: – Других идей у меня нет. – Ладно. На обратном пути залечу на Песок-2. – Предупрежу, – кивнула Людмила, заходя в лифт. – Вика, на стоянку, – скомандовал Михаил. – Вы знаете, сколько в “Вопросах LPI” стоит ответ на вопрос, в честь кого президент корпорации назвал свою поисковую надстройку? – “Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу, кто ты”. – Я не читаю, Михаил Юрьевич. – Это старая поговорка, Люда. Хорошего вечера. – И вам, Михаил Юрьевич, – улыбнулась секретарь. Выйдя на третьем – одном из этажей офисного паркинга, они разошлись, но Людмила, что-то вспомнив, обернулась к шефу. Вокруг царил полумрак, тишина и прохлада. Машин было чуть. Две из них, получив беззвучные команды хозяев, тихонько заурчали на своих местах и загорелись фарами. – Михаил Юрьевич, – Людмила подошла к шефу, – HR-ы вам не скажут, но вы должны знать. – Слушаю. – Я знаю, что у нас на каждое место очередь из кандидатов, но в некоторых случаях я бы не бравировала тем, что “Незаменимых людей нет”. Мы собираем лучшие кадры и... – Ближе к делу, Люд. – Мы теряем ценных специалистов. – Почему? – Потому что вы установили лимит на подключенцев, и он критически низок. – И каким образом мы теряем людей? – Я переслала вам список из наиболее ценных сотрудников, купивших капсулы полного цикла за последние три месяца. Часть из них HR-ы уже были вынуждены уволить за неявку, часть пока держится, но их рабочие показатели стремительно снижаются. Михаил презрительно поморщился и отвернулся на мгновение, скрывая досаду. – Я просмотрю список, Люда, спасибо. Вы считаете, мы должны давать таким поблажку? – Разве речь о проступке или неполноценности, Михаил Юрьевич? Они выбирают подключение и имеют на это право. Наше право – продолжать использовать их как специалистов на их условиях или искать замену, которая в свою очередь также однажды может решить подключиться. В этом круговороте мы теряем не только время. По прогнозам ООН в следующем году число подключенцев вырастет на тридцать процентов. Я решила, что вы захотите это знать, но больше вам об этом никто не скажет. Разве что Петр. – И через пять лет мы сможем продать это здание или переоборудовать его под кампус, став практически полностью виртуальной конторой. – Я не вижу путей, как изменить эти тенденции, Михаил Юрьевич. – Остается лишь ловить падающие яйца... – Что? – Нет, ничего. Я подумаю над этим. Напомните мне по возвращении. – Хорошо, Михаил Юрьевич. Приятного перелета. – Благодарю. Хорошего вечера. Распрощавшись с секретарем, Михаил подошел к водительской двери и кивнул телохранителю: – Макс, ты свободен до моего возвращения. – Как это? – не понял тот, но тут же опомнился. – Понял. Президент не успел сесть в машину, как послышался сигнал вызова. – Миша, ты мог бы сегодня заехать? – это была его мать. – Я лечу к Вере, мам. Что-то срочное? – Нет... не настолько. Привет ей там. – Непременно. – Целую, сынок. – Вика, в аэропорт. Машина тронулась. Михаил расслабленно откинулся в кресле, но заметил остановившуюся, чтобы пропустить, машину Людмилы. – Люда, мне нравится ваша идея, – сказал Михаил по автоматически активировавшемуся при приближении каналу связи, – Найдите мне щенка, он должен ждать меня в аэропорту, – сказал Михаил, глядя на секретаря. – Будет сделано, Михаил Юрьевич. – Вика, проанализируй список Людмилы с уже состоявшимися и потенциальными подключенцами, а также кандидатов на их места. Мне нужно понимать масштаб потерь, если я оставлю лимит на подключенцев на прежнем уровне. – Сделаю, Михаил. В каком виде предоставить отчет? – Давай прямо сейчас, рассказывай. 8 За время перелета до ничем не примечательного строения, затерянного в степи недалеко от границы с Казахстаном, Михаил успел поспать. Он проснулся от беспокойства – кто-то дергал его за штанину. Открыв глаза и посмотрев в ноги, Михаил недовольно осмотрелся. – Уберите, пожалуйста, это животное! – крикнул он в пустоту. Тут же появилась стюардесса и подхватила щенка. – Простите, Михаил Юрьевич! – Он сжевал мне штаны, – заметил глава корпорации. – Он еще и в сидение за вами наделал... – в тон ответила стюардесса. – А я думаю, что это за запах... – Уже убираю, Михаил Юрьевич. – Да отцепите его от меня! – Ему нравятся ваши брюки. – Мне они тоже нравятся! Михаил был рад выйти на свежий воздух. Спускаясь по ступенькам трапа, он вдыхал сухой пыльный воздух, в котором смешивались ароматы трав и тонкий, практически неуловимый запах озона. В объемной сумке в его руке при прибытии на место он рассчитывал обнаружить “сахарные яства” для именинницы, заботливо заказанные Людмилой и доставленные к самолету курьером специально для марш-броска на День рождения. – Ваша собака, Михаил Юрьевич, – из салона высунулась стюардесса и присела, протягивая Михаилу щенка. – Это не моя собака, – раздраженно заметил президент, принимая покорный комок в ладонь. Оглянувшись на самолет, Михаил замер перед металлической дверью с ржавыми разводами. – Вика, в чем дело? – нетерпеливо поинтересовался у своего поисковика. Он стоял перед сканерами и прекрасно знал, что все системы охраны давным-давно и зарегистрировали и распознали его, но дверь почему-то по-прежнему оставалась закрытой. – Михаил Юрьевич, собственной персоной, – пробасил кто-то из динамика, – во что ты успел вляпаться, милый мой? – В твой подарок, Вера. С Днем рождения! Если не хочешь, чтобы я оставил его под дверью, открой ее. – Что, двери собственной конторы перестали тебя слушаться? – Открой эту чертову дверь, Вера! – Разбирайся со своей

LSS

, Миша, я не обливала тебя птомаинами. – Чем? – Михаил, если ты не планируешь вносить временных или постоянных изменений в нормативы системы безопасности, для входа на станцию необходимо пройти процедуру дезинфекции, – сказал поисковик в его ухе. Михаил поставил сумку и щенка на землю и обернулся по сторонам. – Где я тут в степи пройду дезинфекцию? Вера, милая, твою мать, впусти меня внутрь! – Михаил, Вера не сможет выполнить твою просьбу. Блокировка стоит на уровне безопасности доступа на первый уровень данной станции. Для разблокировки двери необходимо очистить или снять предметы одежды, на которых обнаружены органические элементы. – Вера, переведи, что она от меня хочет? – Липа, повтори, что ты там наплела нашему недоумку-президенту? Уперев кулаки в бока, Михаил посмотрел на простирающееся во все стороны безграничное пространство. – Мишаня, Липа хочет, чтобы ты снял штаны, – сказал, наконец, басок. – И я тоже не буду против. – В смысле? – Ты заляпан гнилью, Липа не пустит с ней на станцию. – Да брось... просто щенок пожевал мои брюки. – Так не корми свою собаку гнилым мясом впредь, Миша! Снимай штаны и заходи. – Черт! Ну, хоть бы раз я сюда приехал нормально! Вздохнув, он посмотрел на щенка, вновь примеряющегося к его штанине, и пошел в самолет – ко всегда готовому к любым неприятностям гардеробу. – Вика, в чем дело? – У меня нет связи с замками этой двери, Михаил. – В смысле? – О! – спохватилась стюардесса, – на прошлой неделе меняли проводку... могли не до... Под взглядом Михаила стюардесса начала заикаться и вконец замолчала. – На Песок-2 я не собираюсь щеголять в трусах, откройте эту дверь, – под испуганным взглядом стюардессы Михаил снимал штаны. – На Песок-2 данный фильтр стоит только на лабораторных уровнях, Михаил, – обнадежила Вика. – Вика, тебя не спрашивают! – Простите! – на всякий случай извинилась стюардесса, принимая брюки главы корпорации. – У меня есть отвертка! Я открою! – Замечательно. Вы и отвертка... Покинув самолет уже без штанов, Михаил направился к полуразрушенному зданию. – Ну что, железные леди, вы довольны? Могу я теперь войти? – спросил Михаил, подходя к двери, которая начала съезжать еще до того, как он успел остановиться. – А этого помоечного дрыща я могу с собой захватить? – Это ты мой подарок помоечным дрыщом назвал, Мишаня? Этой станции не значилось на балансе ни одной компании, входящей в состав Live Project Incorporated. Вера, единственный живой человек, работающий на станции, значилась сторожем перевалочного пункта. При строительстве станции Песок-2 таковым служило здание, наземная часть которого сохранилась практически в неизменном состоянии. Спускаясь на лифте вниз, Михаил не сдержал смеха. В таком виде его не видел еще ни один сотрудник корпорации. – С Днем рождения, Веруня! – крикнул Михаил, выходя из лифта и все еще смеясь. – Я думала, напомнит тебе секретарша или нет? – полноватая женщина в белой косынке и халате показалась из-за угла. – Давай сюда этого чмошника. Отправим на дезинфекцию, промоем желудочек... ути, мой ма-аленький. Михаил озадаченно усмехнулся, передав щенка и следуя за Верой обратно в кабинет – единственное обитаемое место во всем комплексе. Вера была наказана, как не единожды повторяла сама. Болезни, которые давно и успешно лечили по всему миру, лишили ее сначала одной ноги, потом желудка – и это был рак, потом второй ноги – это была гангрена, которую можно было элементарно не допустить, лишь уделив чуть большее внимание распоротому ржавой балкой бедру, а не накачавшись обезболивающим и уйдя на сутки в сеть. Руку ей засосало в колесо прототипа смастеренного ею же агрегата для катания по стенам станции. После очередной операции Марк взмолился, чтобы Миша нашел Вере какое-нибудь занятие, иначе самая умная баба на Земле случайно сломает себе шею, моделируя нано-вселенную, не иначе. Ставшей наполовину киборгом Веру уже никто бы не решился назвать женщиной, даже вежливый и тактичный до мозга костей Марк. Но знакомясь с ней в разгар студенчества, Михаил и не подозревал, какой подарок ему преподносит Марк – друг и коллега, тогда еще помощник Федора, финансового директора “Живого проекта”. С ресурсами, защитой и конфиденциальностью, какие могла обеспечить трансконтинентальная корпорация, пусть не напрямую, а через негласно неприкасаемого сынка профессора Королева, Вера стала человеком-лабораторией, человеком-заводом, человеком-тайной, возглавившей несуществующую – четвертую станцию