Муля, кого ты привез? (сборник) - Виктория Токарева

– Ты Достоевского читал? – спросила я.

– Нет. Кино смотрел.

– А почему не читал?

– А когда? – в свою очередь спросил он.

Я поняла: солдаты загружены по горло. Чем? Всякой ерундой типа строительной подготовки. Лучше бы классику читали. От образованных людей больше пользы.

В другой раз я позвала бомжа Семена. Он жил в поселке, его приютили мои соседи в комнате при гараже.

Когда-то Семен работал шофером в Молдавии. Был женат на образованной. Потом сбил человека и попал в тюрьму. Из тюрьмы вышел в никуда. Жена бросила, жить негде, на работу не берут. Государство не предложило Семену ничего. Он превратился в бомжа. И ему это понравилось. Государство ему ничего, и он государству – ничего. Они в расчете. Никто никому ничего не должен.

Каким-то образом Семен перебрался из Молдавии в Россию. Поселился у нас в поселке – личный поселковый бомж. Его любили. Семен был простодушный, как собака. Соглашался на любую работу: крышу почистить, дерево свалить. Брал смешные деньги. Ему было главное – заработать на бутылку, а водка стоила недорого, не помню сколько. Я за этим не слежу по причине полного равнодушия к спиртному.

Меня он выделял среди остальных, потому что я его подкармливала. Наливала большую тарелку горячего супа. Должен же человек есть горячее, хотя бы раз в неделю. Я выносила еду на веранду. Он ел с нескрываемым удовольствием. Его было приятно кормить. Единственное неудобство: приходилось делить с ним беседу. Беседа с Семеном – испытание: непонятно о чем и скучно. Непродвинутый был Семен, но добрый и беззлобный.

Однажды возле рынка на него напала стая скинхедов, избила и сломала челюсть. Скинхедам не понравился его внешний вид: слишком грязный, запущенный.

Семен долго не мог есть и разговаривать. А когда начал говорить, то выразил следующее:

– Ну что ж… Я понимаю… Кому нравится смотреть на такого…

Он понимал скинхедов и не обижался. При такой жизни он был распахнут миру, всех понимал и прощал.

Старший Тодоровский подарил ему заграничный плащ. Семен носил его с длинным красным шарфом. Издалека можно было подумать, что идет Пьер Карден. Но вблизи становилось понятно: нет, это бомж Семен.

Я наняла Семена убирать листья.

Он явился не один, а со своей любовницей Тамаркой. Тамарку он обрел на рынке. Она продавала там кур и куриные яйца.

Должна справедливо заметить: они смотрелись неплохо. Тамарка – примерно ровесница Семена – была одета в платье с глубоким декольте. Наружу выступали ее роскошные плечи и начало грудей. Волосы – золотые, забранные в пучок на затылке. На шею ниспадали завитушки, как у Анны Карениной. Если не придираться – красивая. Единственное, во рту было маловато передних зубов.

Они нравились друг другу. Оба были веселые, вполне трезвые. Майское солнце шпарило на полную силу. Сосны и березы просеивали солнечный свет, мы все были осыпаны солнцем, солнечные лужи лежали на земле.

В такие дни понимаешь, что человек рожден для счастья, а жизнь – прекрасна.

В первую половину дня работали в четыре руки: Тамарка сгребала листья в кучи, а Семен засовывал их в пластиковые мешки. Но после двух, после горячего обеда, дуэт распался. Тамарка энергично орудовала граблями, а Семен сидел на садовой скамейке, задумавшись глубоко, как лермонтовский утес. Меланхолично наблюдал.

– Сень, а Сень, – ласково взывала Тамарка.

– Ащ, – отзывался Семен и махал рукой. Типа отстань.

Семен филонил. Ему нравилось ничего не делать, лениться, капризничать. А Тамарке нравилось взывать к его совести. Она была влюблена, и все в нем было ей мило: и его лень, и имя «Сеня», и то, что они связаны общим делом. Их счастье было растворено в этом солнечном дне, и казалось, что оно будет длиною в жизнь.

– Сень, а Сень… – ворковала Тамарка.

– Ащ… – Семен отмахивался, как от мухи.

Я вынесла им бутылку.

– А вы? – спросила Тамарка.

– Я не хочу, – честно сказала я.

– Так не пойдет, без вас мы не будем.

У них был свой кодекс чести. Не просто надраться, а соединить души в общем порыве.

– Закончим работу, тогда… – вмешался Семен.

Все поддержали.

Работа была закончена ближе к вечеру.

Я хорошо заплатила, но пить с ними не стала. Тамарка и Семен забрали бутылку с собой. Впереди им светил романтический вечер. Они ушли, предвкушая все радости жизни в комплексе.

Солнце сдвинулось к горизонту. Похолодало. Мне стало грустно. Я позвонила своей любимой подруге Ларисе Васильевой. Она отозвалась басом. У Ларисы не было музыкального слуха, она звучала как пароходный гудок.

– Как дела? – спросила Лариса.

– Знаешь, у меня работали бомжи, у них роман.

– И что? – не поняла Лариса.

– Вот у них ни кола ни двора, только счастье. А у меня два дома, квартира в Москве, итальянская премия за книгу, и все равно я им завидую.

– Не завидуй, хрюша! – прогудела Лариса. – Они вечером напьются и набьют друг другу морды. И разбегутся. А ты останешься вместе со своими домами. Недвижимость – надежнее. Счастье уходит, а недвижимость остается.

– Да?

– Ну конечно, хрюша.

Я тяжело вздохнула. Хочется все: и счастье, и недвижимость, и бессмертие, и святую к музыке любовь.

Вечером я вышла на прогулку. Навстречу шел Семен, расстроенный и пьяный. На щеке красовалась ссадина, как будто его лицо пробороздила кошачья лапа.

– Кто это тебя? – удивилась я. – Тамарка?

– Та… – Семен отмахнулся. – Все ей мало. Только и знает: деньги, деньги.

Он пошел дальше, разочарованный в женщинах и в любви.

Случай в сберкассе

Я отправилась в сберкассу, чтобы снять деньги, и взяла с собой своего ученика Дениса, молодого парня. Для подстраховки. Мало ли… Вокруг сберкассы вьются джентльмены удачи, рассчитывают на быстрый улов. Ограбить легче, чем заработать. Во всяком случае – быстрее.

Денис – молодой писатель, приехавший из Астрахани завоевывать Москву. Москва не давалась. Издательства не хотели печатать неизвестного и нераскрученного автора. А открывать новое имя – риск. Себе в убыток.

Мы вошли в закуток. От общего помещения он отделялся дверью.

В закутке стоял молодой мужик в шортах, лысый и весь округлый, как колобок. Крепкие руки, крепкий зад. Он стоял, склонившись к окошку, и беседовал с кассиршей. Потом ждал, пока она совершит операцию. Все это длилось бесконечно. Мне надоело. Захотелось как-то себя развлечь.

– Вы олигарх? – спросила я.

Он обернулся, посмотрел с удивлением. Не смог определить, из какого я сословия. Вроде пенсионерка, но не типичная: фирменная одежда, дорогие духи, наглая рожа, но не злобная, ни в коем случае.

– Я вас где-то видел, – засомневался Колобок.

– В телевизоре, – подсказала я.

– Вы артистка?

– Почти.

– А-а… Очень приятно, – обрадовался Колобок. – Нет. Я не олигарх, но у меня бизнес.

– Какой?

– Строительный. А что?

– Ничего. Просто вы похожи.

– На кого?

– На свой бизнес.

Колобок не понял, хорошо это или плохо – быть похожим на строительный бизнес.

– Мы еще благотворительностью занимаемся, – добавил Колобок.

– Интересно. А в чем она состоит?

– Мы решаем проблемы людей.

– Какие проблемы?

– В основном материальные.

Кассирша отвлекла бизнесмена от беседы.

Он достал пакет и вытащил из него пачку денег.

– Здесь два миллиона, – сообщил бизнесмен. Бросил деньги в ящичек, который тут же поплыл к кассирше.

Кассирша сунула деньги в специальный аппарат.

– Ой! – воскликнул Колобок. – Еще пятьсот тысяч.

– Давайте. – Кассирша выдвинула ящичек. Деньги уплыли.

Мы стояли и ждали. Довольно долго. Кассирша пересчитывала деньги, потом вносила данные в компьютер. Бизнесмен сунул руку в карман, вытащил еще пачку денег. Карман у него был какой-то бездонный.

– Ой! У меня тут еще пятьдесят тысяч! – виновато воскликнул Колобок.

– Нет. Все. Я уже оформила, – отрезала кассирша.

– А эти куда?

– Куда хотите.

Колобок растерянно смотрел на деньги.

– Возьмите себе, – подсказала я.

– Не могу. Они подотчетные.

Нависла пауза.

Я устала стоять, хотелось какого-то движения.

– Отдайте ему, – посоветовала я и указала на Дениса. – Вы ведь помогаете людям. Вот…

Колобок посмотрел на Дениса и протянул ему пачку – кстати, очень тонкую: десять купюр по пять тысяч.

Денис зарабатывал писанием мыльных сериалов. Работа – тяжелая, муторная, пустая. Деньги уходили быстрее, чем приходили. Он уже год не мог купить себе кухню и мыл посуду в ванной. Эти пятьдесят тысяч были как нельзя кстати.

– Бери, – приказала я.

– С какой стати? – удивился Денис.

– Это тебе компенсация за страдания, – обосновала я.

– Бери, пока дают, – сказал Колобок и сунул деньги в руку.

Далее он завершил свои дела с кассиршей, поставил необходимые подписи. Сухо попрощался и вышел.