Отступница - Евгения Евстра

Кое-как села, потирая ушибленную спину. На минуту замерла с закрытыми глазами, почти физически ощущая, как собирается в кучу потревоженное резким подъемом сознание. Вот так намного лучше…

Я открыла глаза и вздрогнула, наткнувшись взглядом на собаку, которая за время моей «медитации» умудрилась бесшумно подойти ко мне на расстояние вытянутой руки и теперь мрачно наблюдала за моей реакцией. Интересно, чего именно она дожидается?

— Обязательно было на меня прыгать?.. — наконец, пробормотала я.

Ответа, естественно, не последовало, зато взгляд собаки сменился с плотоядного на презрительный. Медленно оглядев меня с головы до ног, пес лениво встал и подошел ко мне вплотную, жарко дыша зубастой пастью.

Меня невольно начала колотить мелкая дрожь. А собака тем временем наклонилась и решительно уцепилась зубами за пояс на моей куртке. Резкий рывок — и он с печальным треском оторвался, оставаясь в пасти у мохнатого мошенника. До крайности изумленная поведением собаки, я безмолвно наблюдала за происходящим.

Пес тем временем, для приличия немного пожевав брезентовый шнурок, с отвращением выплюнул его мне на колени и, помедлив, наклонил голову, подставляя шею. Чего это он, интересно?

Я сидела, боясь шелохнуться, псина тоже не подавала признаков жизни, застыв со склоненной головой. Наконец, ее терпению пришел конец, и собака тихонько тявкнув, ткнулась мне носом в ладонь. Я боязливо погладила пса по загривку. Он снова склонил голову.

— А… — меня посетила догадка, — Ты хочешь, чтобы я поводок надела?

Собака глянула мне в глаза и звонко гавкнула, заставив меня в свою очередь подпрыгнуть от неожиданности.

— Л-ладно, — согласилась я, осторожно накидывая пояс на шею пса, — Только вот куда я тебя потом дену? Хотя…

С собакой не так страшно идти, как одной. Тем более что выбора у меня, судя по странному поведению пса, все равно нет.

«Приведу его пока во двор, а завтра утром разберемся, чей он и откуда — мысленно закончила я, затягивая узел на импровизированном поводке».

Обхват шеи у песика отнюдь не маленький, и моего пояса хватило лишь на то, чтобы сделать ему ошейник, в качестве поводка же остался жалкий полуметровый огрызок. Но псу хватило и этого!

Лишь только я намотала свободный кончик «поводка» на руку и, с трудом приняв вертикальное положение, забросила свою сумку на плечо, как кобель, победоносно гавкнув, сорвался с места, увлекая меня за собой…

…Я бы и дальше ехала на животе, сосредоточенно вопя и проклиная бешеное животное вместе со всей его родней, если бы псина не вынесла меня на самую середину шумной улицы и не остановилась, как вкопанная. Проехав по инерции еще немного, я, наконец, полностью распласталась на тротуаре, покрытым толстым слоем месьева из снега, соли и песка.

Шипя от негодования, я встала, пытая стряхнуть с одежды въевшуюся серо-рыжую кашу. Прохожие почему-то обходили нас стороной, иногда тыкая пальцем и перешептываясь между собой.

Кое-как отряхнувшись, точнее размазав грязь по вещам и лицу, я схватила собаку за поводок и зло дернула. Пес лениво повернул ко мне голову и окатил насмешливым взглядом, презрительно фыркнув в довесок.

— Ну, все, хватит с меня! — разъярилась я, — Либо ты идешь рядом, либо я тебя отвязываю, и катись ко всем чертям! Они тебя явно братья!

Собака тем временем, нахально зевнув, встала и неохотно, словно делая одолжение, подошла к моей ноге, остановившись рядом.

— Так — то лучше, — сквозь зубы процедила я, — идем!

Я легонько дернула поводок и мы пошли, точнее, шли мы шагов пять, а потом псина рванула вперед, причем совсем не в ту сторону, что мне было надо.

В сознание снова толкнулся старческий голос: «Не бойся, девочка. Иди за ним. Все будет хорошо».

— Да я уже ничего не боюсь! — в сердцах рыкнула я, постепенно привыкая к голосам в голове.

…Я уже давно бежала следом за обезумевшей собакой на предельной скорости. Поначалу я пыталась высвободить руку из намотанного на нее пояса, но потом смирилась, не в силах бороться одновременно и с поводком и с ногами, так и норовящими разъехаться на скользкой дороге.

С физической подготовкой у меня, как и у большинства современной молодежи было плохо, если не сказать еще хуже. Как-то не было стимула к занятиям подобного рода, а посему, физкультура с детства была записана мною в разряд предметов никчемных и бесполезных. За что я, собственно сейчас и получала. Поскольку, пробежав от силы несколько километров, я изнывала от желания уже куда-нибудь добежать и там тихо помереть от усталости. В боку безжалостно кололо, холодный воздух разрывал легкие, а паршивая собака все не останавливалась.

Город кончился, пошли редкие частные домики, отгороженные ветхим заборчиком, впереди неприветливо чернел зимний лес. Вот уж что-что, а заблудится в нашем знаменитом (в основном убийствами) лесопарке мне совершенно не улыбалось.

— Сто-о-ой!!! — из последних сил заорала я, приседая на корточки и пытаясь затормозить.

Не тут-то было! Кобель, было сбавивший ход, кинулся вперед с удвоенным энтузиазмом, с силой дернув меня за руку. Не удержавшись, я снова заняла уже родную мне позу (лежа на снегу) и дальше поехала уже на животе.

Пес легко взбежал на пригорок и припустил непосредственно вглубь лесопарка. Я волочилась следом, чувствуя, что онемевшая рука стала вдвое длиннее, чем прежде.

Минут через пять я заметила, что воздух впереди начал сгущаться, образуя прямоугольник, сотканный из дымки.

Псина прибавила ходу и под мои нечленораздельные проклятья, мы кубарем вкатились в вязкое марево.

Вокруг клубились сгустки тумана, закручиваясь и образуя матовый кокон. Ни время, ни пространство не ощущались. Только до ужаса противное ощущение тревоги и неизвестности. Словно бы кто-то невидимый держит тебя за шкирку на приличной высоте в воздухе и, с издевкой раздумывает — отпустить или нет?

Прошли долгие часы (или несколько секунд?), марево начало потихоньку светится бледным золотистым светом, разгораясь все сильнее, пока, наконец, не полыхнуло, ослепляя яркой вспышкой, и в мгновение ока не растворилось, выплюнув нас на грешную землю…

…Стало на редкость тепло, даже жарко, особенно, если учесть, что я лежала поверх распластанной на земле собаки. Кое-как поднявшись, я огляделась. Снега не было и в помине, под ногами зеленела трава с редкими вкраплениями каких-то светящихся колокольчиков, в воздухе кружились светлячки, где-то вдалеке пели цикады, витал пряный запах весеннего леса.

Такого не бывает! Я тряхнула головой и снова открыла глаза. Однако морок не исчезал, а наоборот, словно стараясь доказать свою несомненную реальность, уронил мне на плечо распустившуюся березовую сережку. На ощупь оказавшуюся более чем реальной. Я задумчиво растерла ее пальцами, выпустив наружу терпкий маслянистый аромат…