СОМА-БЛЮЗ - Роберт Шекли

— Французская полиция, похоже, понятия не имеет, кто это сделал. А вы?

— Я тоже. Да и вообще, это не мое дело.

— Я французам не доверяю, — сказал Тимоти. — Особенно когда речь идет об убийстве иностранца, да еще голубого.

Хоб пожал плечами. Нет, особого сочувствия он действительно не испытывал.

— Мы со Стенли никогда не были особенно близки, — продолжал Тимоти. — Я служу в армии. А вы ведь знаете, что такое британские военные. Офицеры — это своего рода клуб. И голубые в нем отнюдь не приветствуются. Поймите меня правильно. Сам я человек без предрассудков. Я не особенно стыдился Стенли, но, должен вам признаться, мне не хотелось, чтобы меня видели в его обществе. Мои друзья не так воспитаны. Поймите меня правильно, они замечательные люди, но гомосексуалист для них — тема для анекдота. А Стенли не скрывал своих сексуальных предпочтений. Да и почему, собственно, он должен был их скрывать? На самом деле это отчасти следствие семейного воспитания. Pater <Отец (лат.) — так часто называют своих отцов воспитанники английских частных школ> учил нас никогда ничего не стыдиться. Хотя, конечно, кто же знал, что в нашей семье вырастет педераст?

«Должно быть, их папаша имел в виду, что не следует стыдиться, если тебе стыдиться нечего», — подумал Хоб.

— И тем не менее мне жаль Стенли. Я к нему неплохо относился, хотя его образ жизни вызывал у меня отвращение. К тому же он был моим братом. Я не хочу, чтобы это дело просто тихо задвинули. По-моему, всем известно, что французская полиция занимается подобными случаями без особого рвения.

— Глупости, — сказал Хоб. — Французская полиция вполне добросовестна, они не имеют обыкновения «задвигать» дела об убийстве.

— Но что они могут? Судя по тому, что сказал мне Фошон, это не похоже на разборки местных голубых. Стенли мог убить кто-то с Ибицы. Если это действительно так, убийца наверняка уже вернулся на остров. Вы согласны?

— Похоже, Стенли убили не без причины.

— Вероятно, в этом деле замешаны и другие иностранцы. Но ведь этот полицейский инспектор, Фошон, не полетит на Ибицу, чтобы попытаться расследовать убийство, верно?

— Нет, конечно, — согласился Хоб. — Пока что у него и нет особых причин это делать. Но он проведет расследование, можете не сомневаться.

— Не сомневаюсь. А испанская полиция ответит, что да, конечно, мы этим займемся manana <В ближайшем будущем (исп.)>, и если кто-нибудь забредет в полицейский участок и сознается в убийстве, мы его непременно арестуем — разумеется, если он придет не во время сиесты. Нет, этого мало. Мне хотелось бы, чтобы этим убийством занимались со всей серьезностью.

— Так чего же именно вы хотите? — поинтересовался Хоб.

— Вы — частный детектив. Я хочу, чтобы вы нашли убийцу.

— Ну что ж, давайте обсудим. Во-первых, нам известно так мало, что найти убийцу может оказаться невозможным. Во-вторых, если мне все же повезет и я узнаю, кто это сделал, это еще не значит, что я сумею все доказать. Я хочу сказать, может случиться так, что я найду убийцу Стенли, но арестовать его не смогу.

— Ну что ж, я уверен, вы сделаете все возможное, — сказал Тимоти. — Я понимаю, надежды очень мало. Но все же я чувствую, что следует хотя бы что-то предпринять.

— Я постараюсь, — заверил его Хоб.

Тимоти достал чековую книжку, ручку с вечным пером и выписал Хобу чек на пятьсот фунтов.

— Я вовсе не богат, — сказал Тимоти. — Это все, что я могу себе позволить. Больше денег я не дам. Уверен, за эту сумму вы сделаете все возможное.

— Что смогу — сделаю, — пообещал Хоб. — Куда отправить результаты расследования? И как их передать — по телефону или только письменно?

— Результаты мне не нужны, — ответил Тимоти. Хоб видел, что он, очевидно, решил, как действовать, еще в самолете, по дороге из Лондона. — Когда вы найдете убийцу — если найдете, — будьте так любезны, напишите мне на адрес моего клуба.

Он вручил Хобу свою визитную карточку.

— И, будьте так любезны, не указывайте на конверте своего обратного адреса. В моем положении следует прежде всего любой ценой избегать скандала.

Хобу все это не очень понравилось, но он согласился. Одна из обязанностей частного детектива — принимать деньги от людей, которые пытаются откупиться от своей совести, укоряющей их в том, что сами они ничего не сделали. С точки зрения детектива, дело было вполне законное.

Глава 8

На следующий день Хоб отправился в кафе «Аржан» на площади Сен-Габриэль. В другое время он взял бы с собой Найджела, своего главного помощника, но Найджел зачем-то умотал в Англию. Поэтому Хобу пришлось взять своего другого парижского помощника, Жан-Клода, тощего, жилистого мужичка лет тридцати с небольшим, с напомаженными черными волосами и тоненькими усиками. Жан-Клод, как всегда, выглядел человеком подозрительным и опасным, и вообще неприятным. Сегодня он надел полосатую рубашку «апаш» и черные брюки в обтяжку.

Когда к ним подошел официант, чтобы взять заказ, Хоб попросил позвать владельца кафе. Явился владелец — невысокий, коренастый, лысеющий человек, доброжелательный, но задерганный.

— Я был здесь вчера вечером, — сказал Хоб. — Я помогаю французской полиции вести расследование.

— Да, мсье.

— А это мой помощник, Жан-Клод.

Владелец слегка кивнул. Жан-Клод нехорошо прищурился.

— Нам хотелось бы побольше разузнать о человеке, который обедал с убитым.

Владелец широко развел руками.

— Я уже говорил инспектору, что обслуживал их лично. Все, что я успел заметить, я уже рассказал.

— Понимаю, — сказал Хоб. — Но мне пришло в голову, что это немного странно, когда владелец сам обслуживает клиентов, если на то есть официанты.

— Ничего странного, — возразил владелец. — Смена Марселя закончилась, поэтому я сам подавал то, что было заказано.

— А принимал заказ Марсель?

— Да, конечно. Он все записал, отдал бумажку мне, снял фартук и ушел. В наше время молодые люди очень строго придерживаются правил профсоюза, когда эти правила работают в их пользу.

— Инспектору Фошону вы этого не говорили.

— Просто из головы вылетело — я был совершенно не в своей тарелке. Да и к чему? Обслуживал их я, и я уже рассказал все, что видел — то есть почти ничего.

— Да, конечно. Не будете ли вы так любезны попросить Марселя подойти к нашему столику? Мне хотелось бы задать ему несколько вопросов. Быть может, он видел что-то, что ускользнуло от вашего внимания.

Хозяин кафе пожал плечами с таким видом, словно хотел сказать: «Ну и денек!» Однако тем не менее направился к стойке и подозвал молодого человека, обслуживавшего столик в дальнем углу.