Забытый этаж - Андрей Фролов

– Значит, папа не сможет нас найти? – спросила Настя, бессильно уставившись на запястье, где темнел ободок бесполезного браслета.

На это никто не ответил, да и необходимости не было. Мальчики замолчали, вернувшись к прежним занятиям: сопя под нос, Димка изучал разбитый планшет, а Витя все еще пытался подслушать, что происходит за дверью. Но девочка не собиралась горевать в тишине.

– Не молчите, пожалуйста, – взяв себя в руки, изгнав из голоса дрожь и страх, попросила она. – Какие будут мысли? Что нам делать?

– Верно, – поддержал Витя, несколько раз глубоко вздохнув и чуть не закашлявшись от висящей в воздухе пыли. – Главное, не терять головы! Я уверен, нам нужно покинуть кабину. Если сможем вызвать помощь, Рифмователя починят и мы сможем вернуться.

– Покинуть кабину? – презрительно протянул Димка. – Да ты хоть представляешь… Ай! – Он случайно соединил два оголенных проводка и обжегся вспыхнувшей искрой. – Ты хоть представляешь, что будет, если мы, например, лежим на дне подземного озера, а? Откроем дверь, и тю-тю…

– Мамочка, – прошептала Настя, ужаснувшись нарисованной воображением картины.

– Есть другие варианты? – спокойно, по-прежнему не реагируя на нападки брата, спросил Витя. – Ждать, пока внутри кончится кислород и мы задохнемся?

Он отступил от дверей, повернулся, и Настя с Димкой увидели темное подсыхающее пятно у него на лбу, напоминающее кляксу. Настя ойкнула и сразу встрепенулась. Усадила раненого на пол, суетливо заметалась вокруг, выискивая школьный ранец. Нашла, вынула сумочку с аптечкой первой помощи. Достала бинт, бутылочку с обеззараживающей суспензией и принялась осторожно обрабатывать порез, несмотря на шипение пациента и его попытки вырваться.

– Вот ты ду-урень, Витька, – с досадой, но уже без прежнего ожесточения бросил Димка, наблюдая, как девочка стирает кровь и промокает царапину. Его прическа в стиле воздухоплавателей растрепалась, отчего волосы непокорно торчали во все стороны. – Святы-платы, ну вот кто тебя просил вступать в контакт с этим придурошным Сумраком?

Виновник активации протокола насупленно молчал, не спеша ни оправдываться, ни переходить в ответное наступление. Настя вздохнула – было заметно, что внутренне она на стороне Димки, но высказывать критику не спешит, чтобы не накалять и без того непростую обстановку.

– Еще раз прошу, давайте не будем ссориться, – тактично попросила она, наконец остановив сочащуюся из пореза кровь и залепив рану пластырем. – А если выбирать, то я за решение открыть двери. Тут мы точно пропадем, без сигнала-то. А снаружи может найтись помощь. Или внешний пульт управления Рифмователем.

– Значит, двое против одного? – Дима пожал плечами. – Как скажете. Если станем тонуть, не жалуйтесь потом… Но спешить не советую, дайте хоть собраться.

Он принялся бродить по разоренной кабине, время от времени нагибаясь, чтобы спрятать в карман куртки какую-нибудь полезную, с его точки зрения, вещицу. Нашел отлетевший под балкон ранец, выложил учебники и тетради на покосившийся кухонный верстак.

Витька, освободившийся от сестринской опеки, направился к пульту управления Лифтом. Потирая переносицу, он на какое-то время застыл, пытаясь определить, какие механизмы отвечают за принудительное открытие створок. В конце концов, папа тройняшек был механиком далеко не самого последнего класса и многому успел обучить своих детей.

– Я смог восстановить контур, – наконец объявил мальчик, привлекая внимание остальных. – Система аварийного вскрытия функционирует. Вроде бы… Вы готовы?

– Нет, – с резиновой улыбкой ответила Настя. Она, по примеру брата, тоже выложила свои учебники, вместо школьной канцелярии затолкав внутрь легкий плед. – А что это меняет?

Он вздохнул, пожимая плечами и молча соглашаясь с риторическим вопросом. Затем повернулся к Димке, тот угрюмо кивнул – давай, мол, раз решили…

Шагая по обломкам, девочка подошла к Дмитрию. Взяла его за руку, силой увлекая к пульту, где другой рукой вцепилась в Витину ладонь. Тот попытался ободряюще улыбнуться обоим, но вышло не очень. Тогда он осторожно потянул за П-образный рычаг, спрятанный в укромной нише слева от дверей.

В недрах Рифмователя что-то щелкнуло, заурчало, загудело с нестерпимой натугой. Несколько длиннющих секунд ничего не происходило, и Витя уже почти разорвал живую цепь, чтобы направиться обратно к планшету и заново проверить контур. Но тут над входом вдруг вспыхнул одинокий серебристый диод. Аварийные лампы судорожно моргнули, а затем в стене заработали поршневые системы, отвечающие за герметизацию кабины. Со скрежетом и лязгом деформированные при падении створки Лифта Высокого класса начали раздвигаться.

Чего ожидали наши герои в тот момент? Сложно сказать.

Может быть, пенной ледяной волны, врывающейся внутрь и сметающей все на своем пути. Может, облака удушливого подземного газа, забивающего нос и глаза. Может, и вовсе зрелища пенно-бетонной стены, наглухо запечатывающей проход. Но когда дверь открылась (не до конца, максимум на две трети), все трое тихонько охнули, невольно придвигаясь друг к другу под порывом холодного затхлого ветра, ударившего снаружи.

Привыкшим к бедному аварийному освещению кабины, сначала им показалось, что за порогом клубится кромешная тьма. Однако спустя бесконечную минуту, проведенную в молчании и страхе, ребята начали различать отдельные детали и убедились, что вне Лифта вовсе не так темно, как им представлялось.

Стараясь не наступать на стеклянные осколки, чтобы случайным хрустом не нарушить гипнотизирующую тишину, Витька шагнул вперед. Осторожно выглянул. За ним, побоявшись расцепить руки, потянулись остальные.

– Что же это за поляна такая? – едва слышно прошептала Настя. А может быть, вовсе не прошептала… но, как обычно в моменты стресса, ее мысли стали для братьев объемными и почти физически ощутимыми. – Вы только посмотрите на это…

И они посмотрели. С замиранием сердца, ошеломленные и подавленные, трое потерпевших лифтокрушение жадно впитывали необычную картину, открывшуюся за дверью Рифмователя.

На первый взгляд место, куда рухнул Лифт, действительно напоминало поляну – тот же высоченный потолок, теряющийся во мгле; те же границы обитаемой зоны, едва различимые вдали. Но на этом сходство с этажом Спасгорода заканчивалось, и первым это осознал Виктор. Он прикусил губу, щурясь и досадуя на испорченное зрение, а затем в полной мере оценил масштабы случившейся катастрофы.

– Это что, пещера? – на выдохе прошептал мальчик, хотя все было понятно без слов.

Дверь шахты действительно выводила в пещеру – огромную, больше самых просторных полян города. Дно ее, словно суповая тарелка, плавно выгибалось, по периметру переходя в стены и куполообразную крышу. Во многих местах своды поддерживались здоровенными неохватными колоннами. Они напомнили спасгородцам родные шахты, но даже после поверхностного изучения стало ясно, что образованы столбы вековыми срощенными сталактитами и сталагмитами.

Из цветов в окрасе скальной породы преобладали желтый, коричневый и серый. Когда глаза заботинцев привыкли, выяснилось, что освещение гроту дают масштабные колонии оранжевой люминесцентной плесени, густо покрывавшей потолок, и свисающие с него гроздья каменных сосулек.

– Вот это да… – только и смогла охнуть Настя, прижимая ладони к лицу. – Красотища-то какая…

С этим утверждением было сложно поспорить – вид титанической пещеры, ее величественных столбов, подпиравших потолок, и светящихся в полумраке грибковых плантаций (наши герои сразу вспомнили о Грибнице, причем не без дрожи) внушал бесконечное уважение и трепет перед силами Природы.

По дну котловины, неровному, имевшему холмы, скалистые нагромождения, ложбины и даже опасные расщелины, плотными кучками рассыпались лесные рощи. Однако стоило присмотреться, и становилось понятно – они не имеют никакого отношения к настоящим деревьям, опоясавшим Спасгород за годы его консервации. Это казалось вполне логичным, ведь для фотосинтеза растениям нужен солнечный свет, которого в пещере не было отродясь…

В отличие от своих собратьев на поверхности, местные деревца больше походили на кораллы (ребята видели их фрагменты в музее естествознания), настоящие осины, березы или тополя напоминая лишь причудливыми ветвистыми очертаниями. Время от времени где-то в чащобе коралловых зарослей обрывалась ветка, и тогда до детей долетало приглушенное трескучее эхо.

Влажность, висящая в воздухе, указывала, что неподалеку находится источник открытой воды. Слева, жутко перепугав ребят, с пронзительным посвистом пронеслась стайка мелких летучих существ, не позволивших себя рассмотреть. Пещеру вообще наполнял целый хор различных звуков, от далекого скрежета до шипения. Однако километры грунта над головой заставляли мозг верить, что вокруг стоит могильная тишина, от длительного пребывания в которой даже закладывало уши.